Чемпион мира, как всегда, находился в окружении своей свиты, состоящей из его поклонников и большой группы спортивных репортеров. Газетчики попытались было урезонить зарвавшегося простачка.

– Щенок, тебе надоело носить свою челюсть? – высокомерно сказал один из репортеров. – Да ты знаешь с кем пререкаешься? Это сам Юлиус Шиллинг, чемпион мира в полутяжелом весе.

– Невежда, ты что, газет не читаешь? – набросился другой. – Сейчас же проси прощения!

К их безмерному удивлению, «простачок», не умеряя дерзости, безапелляционно заявил:

– Плевал я на вашего Юлиуса! Подумаешь, фигура! Чемпион! Ха-ха!

Наглость задиры переходила все границы дозволенного. Чемпион привычным театральным жестом сбросил пиджак. Все действия его были явно рассчитаны на эффект. В самом деле, он производил довольно устрашающее впечатление. Широкогрудый, с покатыми плечами, покрытыми толстыми бугристыми мышцами, похожими на морские канаты, низко, по-бычьи нагнув квадратную голову, Юлиус готов был ринуться и стереть с лица земли любую преграду. Несколько человек бросились его удерживать, умоляя пощадить «мальчика».

Но рассчитанный театральный жест на сей раз не возымел никакого действия. Фиорелло Боноски словно ждал этой минуты. По-прежнему презрительно усмехаясь, он, словно размахивая красной тряпкой перед разъяренным быком, лениво-небрежным движением сбросил свой старомодный пиджак. Репортеры, предвидя очередную сенсацию, приготовили блокноты, защелкали фотоаппаратами.

Юлиус, задетый за живое, вырвался из рук. Ничего не подозревая, он ринулся вперед, надеясь жестоко проучить зарвавшегося наглеца. Невольные свидетели скандала с нескрываемым ужасом смотрели на провинциала. Это его последние минуты! Они знали свирепый нрав чемпиона и мысленно уже видели дерзкого парня в больнице…

Но события, развернувшиеся с молниеносной быстротой, опрокинули самые невероятные предположения. Едва чемпион ринулся вперед, стремясь единым махом покончить с нахалом, как получил такой встречный удар, от которого у него зазвенело в ушах. Отлетев в сторону на несколько футов, он шлепнулся задом в сырую землю квадратного ящика. Роскошная пальма закачалась – и на взбешенного чемпиона посыпались сухие пыльные листья. Раздался взрыв дружного хохота. Вид у Юлиуса был явно не чемпионский. Престиж «непобедимого», бесспорно, оказался под ударом. Вспышки магния помогли запечатлеть на фотопленках сенсацию номер один.

Взревев, Юлиус кинулся, как разъяренный тигр, на своего обидчика. Фиорелло Боноски этого только и ждал. Годы, проведенные в университете, не прошли даром. Он хорошо знал федеральные законы и предпочитал быть оскорбителем, нежели нарушителем порядка – зачинщиком драки. К тому же он не желал преждевременно раскрывать свои карты…

Фиорелло отвечал только контратаками, умело парируя бешеные броски чемпиона. Красивыми, экономными движениями, четкой и эффектной защитой, точными и грозными ударами он сразу же завоевал симпатии зрителей. Спортивные репортеры, видавшие виды, были поражены. Грозный Юлиус Шиллинг, непобедимый чемпион, не в силах победить такого противника! А знатоки спорта с нескрываемым восхищением следили за поединком, неповторимым по своей драматичности.

Мобилизуя все свое умение и знание многочисленных запрещенных приемов, Юлиус без зазрения совести применял их, стремясь любой ценой и любыми средствами скорее свалить, растоптать дерзкого смельчака. Но поединок затягивался. Юлиус с надеждой поглядывал на сержанта полиции, моля бога, чтобы тот поскорее вмешался. Но представитель власти, знаток бокса и поклонник Шиллинга, невозмутимо покручивал увесистой резиновой дубинкой, давая возможность своему кумиру разделаться с неугодным соперником.

Бой окрылил Фиорелло. Никогда прежде, ни в одном матче, он не боксировал с таким энтузиазмом и вдохновением. Он видел, что инициатива в его руках, чувствовал свое превосходство и демонстрировал перед изумленными зрителями виртуозное мастерство защиты и разнообразие контратак. Он, казалось, не чувствовал ни боли, ни усталости, в нем кипела радость. Он не заметил, как стал заплывать левый глаз. Вытерев тыльной стороной ладони кровь, которая сочилась из разбитого носа и предательски затрудняла дыхание, Фиорелло продолжал вести бой, тот самый бой, ради которого отец растратил остатки состояния, ради которого он, Боноски-младший, исколесил чуть ли не весь континент, бой, которого он так безуспешно добивался в течение десяти лет! Ставка была очень высокой, и упустить единственную возможность Фиорелло ни за что не хотел. Разве мог он не победить?! Выбрав удачный момент, Фиорелло провел свой коронный удар. Это был страшный удар снизу вверх по подбородку с поворотом корпуса и упором на левую ногу, удар, который он отрабатывал многие годы, добиваясь умения вкладывать в него всю тяжесть тела, становую силу спины и пружинистую энергию ног…

Зрители замерли с открытыми ртами. На полу неподвижно лежал их знаменитый чемпион.

– Воды! – крикнул Фиорелло, а в груди у него все ликовало. – Воды! Скорее плесните на него!

Наконец-то свершилось то, о чем он мечтал: у его ног лежит распластанный чемпион.

Репортеры, опережая друг друга, кинулись к Фиорелло.

Сержант полиции, выплюнув окурок, растолкал газетчиков. Фиорелло дружески улыбнулся разбитыми губами и протянул руки:

– С представителями власти предпочитаю находиться в дружбе.

Сержант ловко защелкнул наручники. Фиорелло, не теряя времени, проводил свою единственную пресс-конференцию.

– Мое имя Фиорелло Боноски! Фиорелло Боноски из Сан-Франциско, – повторял он. – Запишите, что я готов сразиться с любым чемпионом! Мое имя Фиорелло Боноски. Я стопроцентный американец и готов защищать честь Соединенных Штатов на любых состязаниях! Мое имя Фиорелло Боноски!

Он шел в сопровождении молчаливого сержанта и улыбался в направленные на него темные зрачки фотообъективов. Он думал, что фортуна, наконец, улыбнулась ему. Завтра все газеты будут кричать об этом необычном поединке, создавая ему громкое имя и славу. Фиорелло ехал в полицейский участок и верил, что ему обеспечен выход на большой ринг.

Однако неудача следовала за ним по пятам. Он не спал ночь. И перед рассветом отдал последние два доллара надзирателю с просьбой принести ему свежие номера газет. Он с трепетом разворачивал страницы и жадно всматривался в фотографии. О нем не было написано ни строчки! В ожидании выхода очередных выпусков он до мяса искусал ногти. Но ни в вечерних выпусках, ни в последующие дни никаких сообщений о поединке он не находил. Даже в разделах происшествий и местной хроники. Словно ничего и не было. У Фиорелло защемило под сердцем, и он заплакал. Беззвучно, по-мужски. Скупые слезы медленно катились по щекам, и он не стыдился их.

Лишь пять лет спустя, после отбытия наказания за покушение на жизнь мистера Юлиуса Шиллинга, он узнал правду. Менаджер чемпиона, опасаясь скандальной сенсации и развенчания непобедимого Шиллинга, выбросил несколько тысяч долларов. Он в ту же ночь, когда Фиорелло с надеждой ждал выхода газет, побывал во всех редакциях и выкупил за баснословную цену у спортивных репортеров и редакторов фотопленки, снимки, заметки, листки блокнотов, напечатанные на машинке и выведенные от руки отчеты, гранки статей, написанные и ненаписанные репортажи. Кроме того, менеджер дал крупную взятку судье и присяжным, чтобы те упрятали ненавистного наглеца подальше и на длительное время.

После всего пережитого в черных вьющихся кудрях итальянца начала пробиваться седина, а в больших глазах появилась непотухающая грусть. Боноски навсегда расстался с мечтой о карьере чемпиона. Помогая другим выбиваться на большой ринг, он тайно завидовал счастливцам, но чистосердечно отдавал им свои знания, опыт и мастерство. Он часто говорил:

– Я типичный неудачник! Так случилось, что с самого начала я взял неправильный старт… Я типичный неудачник!

Его так и прозвали «Фиорелло-неудачник».