Таким образом, наследственность больной не отягощена. Можно отметить лишь некоторую эмоциональную холодность матери больной.
В преморбиде больной какой-либо характерологической патологии не обнаруживается. Процесс начался в 17-летнем возрасте с появления психопатоподобных расстройств: возникли и постепенно усилились изменения личности по шизофреническому типу с нарастающей эмоциональной холодностью, аутичностью, все больше утрачивается привязанность к семье, способность жить в коллективе, выбрать специальность и устроиться на постоянную работу. За 25-летний срок болезни (с 17 до 42 лет) сознание болезненного характера происходящих с ней изменений отсутствует.
Видимо, еще до манифестного психоза имели место неглубокие аффективные колебания – как субдепрессия, так и гипомания.
В 36-летнем возрасте на фоне вялого течения наступил первый кратковременный психотический приступ («шуб»). В клинической картине болезни появились новые, не свойственные для вялого течения процесса психопатологические признаки: гипомания с эротическим бредом, что прошло без лечения.
Повторный приступ («шуб») в 37-летнем возрасте, после перенесенного гриппа: наступила депрессия, на фоне которой выявились сенестопатии, страх, метаморфопсии.
У данной больной очень характерные проявления сенестопатий: наступают они в структуре депрессии, на фоне шизофренических изменений личности, по характеру весьма необычные, вычурные, упорные, интенсивные, трудно описуемые и трудно локализуемые, скорее неприятные и мешающие, чем болезненные.
Сенестопатии в данном случае крайне резистентны к терапии – с 37– до 40-летнего возраста больная получала практически все доступные в нашей больнице психофармакологические средства в различных дозах и сочетаниях, но лечение было безуспешным. Была предпринята попытка лечить больную инсулином, но пациентка плохо переносила лечение, и оно было прекращено еще до того, как дозы инсулина достигли коматозных.
Описанное наблюдение представляет особый интерес, так как в данном случае впервые применялся метод лечения сенестопатий гипербарической оксигенацией, в результате чего состояние больной улучшилось: прошла депрессия, исчезли сенестопатии, больная была выписана и приступила к работе. Улучшение наступило постепенно, во время курса лечения, что позволяет сделать вывод о том, что терапевтический эффект был достигнут благодаря гипербарической оксигенации.
В дальнейшем, после прекращения поддерживающей терапии, как и следовало ожидать, при развитии процесса в 42-летнем возрасте наступил новый шизофренический «шуб» с еще более грубыми (глубокими) расстройствами, с депрессивно-параноидной симптоматикой: с подавленным настроением, бредом значения, преследования, интерметаморфозы, тревогой, страхом, вербальными иллюзиями и псевдогаллюцинациями, а на высоте – вербальными псевдогаллюцинациями в структуре синдрома психического автоматизма.
Особенностью данного наблюдения можно считать отсутствие «сделанного» характера сенестопатий и их тематической общности с бредовой симптоматикой.
Диагноз: приступообразно-прогредиентная (шубообразная) шизофрения.
Таким образом, в случаях доминирования сравнительно тяжелых по глубине проявления психопатически продуктивных расстройств невротическая симптоматика, к которой относятся сенестопатии, занимает второстепенное место и не определяет картины болезни в целом. Если сенестопатии какое-то время и проявляются в виде моносимптома, то лишь на одном из этапов болезни, а не на конечной стадии.
Далее будет показано, что при менее глубоком уровне поражения (невротические и аффективные расстройства) роль сенестопатии возрастает.
II. В данную подгруппу входят 17 больных приступообразно-прогредиентной шизофренией с сенестопатиями.
Процесс начинается с аффективных колебаний или длительной депрессии. На фоне депрессии появляются невротическая симптоматика (сенестопатии), вегетативные расстройства, в дальнейшем – сверхценная ипохондрия, кратковременно сменяющаяся бредовой.
В приступах («шубах») имеют место аффективная, бредовая (бред ипохондрический, отравления и др.) симптоматика, а также сенестопатии.
Особенности течения болезни в данной подгруппе проиллюстрируем на примере кратких выписок из историй болезни.
У больной А., 28 лет, с 8-летнего возраста наблюдались аффективные колебания, чаще и продолжительнее в сторону пониженного настроения.
С 27 лет на фоне пониженного настроения появились неприятные ощущения в теле – толчки, вздрагивания («как будто там что-то двигается»), колющие боли,, в пояснице и в шее («как будто кулак стоит в области печени»). Больная стала пристально следить за собой: «замечала», что «кожа стала дряблой, стали видны кровеносные сосуды, трещины», появилось чувство, «как будто все расползается».
В том же возрасте сделана абразия матки, после которой больная «поняла», что больна сифилисом, так как «менструации у нее не настоящие», выделения особые. «Слышала» разговор врачей между собой о том, что у нее увеличена матка. После выписки из гинекологического отделения неоднократно делала исследование крови на реакцию Вассермана, причем результаты всегда были отрицательными, но больная не успокоилась и уверенность в том, что она больна сифилисом, не исчезла.
Как видно, в данном варианте, для которого вначале характерна не бредовая, а более легкая аффективная симптоматика» сенестопатии занимают сравнительно большое место.
III. В данную подгруппу входят 13 больных приступообразно-прогредиентной шизофренией с сенестопатиями.
Болезнь начинается с пароксизмально возникающих вегетативных расстройств. В дальнейшем вегетативные расстройства сочетаются с сенестопатиями, появляется более или менее четко выраженная депрессия, которая имеет тенденцию протекать фазно. Присоединяется сверхценная, а в кульминации приступа – бредовая ипохондрия.
У больного В., 49 лет, с 44-летнего возраста приступообразно на короткое время возникают состояния с ускоренным сердцебиением и расстройствами ритма сердечной деятельности.
С 45-летнего возраста часто настроение пониженное, в эти периоды наряду с тахикардией и перебоями в сердечной деятельности наблюдались неприятные ощущения: чувство давления в затылочной части головы («как при раздувании костра или надувании шарика, но посильнее»); внезапная боль в спине («как будто сердце приросло к спине и кто-то его отрывает»); тянущая боль в различных частях грудной клетки («как бы жилы тянут», «как будто сжимается сердце и кровь не проходит»); в глубине сердца («как будто игла проходит перпендикулярно грудной клетке или косо, справа налево»).
Больной обращался к врачам, но никакой органической патологии не было выявлено. Врачи говорили, что заболевание возникло «на нервной почве», жизни не угрожает, с чем больной согласился, однако внимание больного по-прежнему осталось прикованным к неприятным ощущениям.
В периоды обострений депрессия становилась интенсивной, возникал страх смерти, причем в это время больной не поддавался разубеждению и был уверен в том, что страдает тяжелым сердечным заболеванием. При улучшении состояния больной снова доверял врачу и принимал назначенное лечение.
Ремиссии неполные – остаются опасения возможного повторения приступов, нередко имеются вегетативные расстройства, выявляются и постепенно прогрессируют нерезкие изменения личности по шизофреническому типу.
Описанный вариант болезни является одним из наиболее часто встречающихся, типичных и в то же время наиболее трудно дифференцируемых. Поскольку заболевание вначале (причем начальный этап может затянуться на много лет) характеризуется только вегетативными расстройствами, эндогенная природа страдания в течение долгого времени может оставаться нераспознанной.
В некоторых характерных случаях болезни на раннем этапе можно усматривать матовую (скрытую, завуалированную, ларвированную) депрессию, однако депрессивная симптоматика имеется не всегда, часто вегетативные пароксизмы могут наблюдаться на фоне ровного (обычно хорошего) настроения, когда еще не обнаруживается аспонтанности, вялости, падения энергии и активности, сужения круга интересов и интеллектуальных запросов. В периоды между вегетативными расстройствами сначала не наблюдается признаков пониженного настроения, как это бывает при вегетативной депрессии.