И на этом он не остановится.

Он не успокоится, пока его кто-нибудь не успокоит – цепями или же парой пуль.

Странно: его взгляд опустился на провод, свисавший с лампы, коричневый хвост метался по воздуху, как у нервной собаки, выпрашивающей прощение за какой-то проступок, которое животное неосознанно совершило.

Все его тело тряслось, когда Куин поставил лампу с шелковым абажуром на пол.

Выпрямившись, он краем глаза заметил окно и, не думая дважды, подошел к нему, открыл створку и закрыл глаза.

Но он не мог дематериализоваться. Не знал, куда направиться…

Стоп, минуту… у него была цель. Определенная, охрененно четкая цель.

Он внезапно и разом успокоился и призраком перенесся из особняка, злясь на свою вспыльчивость. Будь он спокойнее, то решение пришло бы к нему раньше.

Когда он принял форму, то ощутил хвойный аромат, густо наполнявший зимний воздух, почувствовал ветер, свистевший между сосновыми ветками. Вход в пещеру, у которой он появился, был спрятан за валунами, но если знаешь, где искать, то проблем не возникнет. Оказавшись внутри, он быстро сократил расстояние до ворот в Гробницу, и, запустив механизм, сдвигающий гранитную плиту в сторону, он полностью овладел собой, встав перед железными прутьями.

Непринужденная улыбка на губах напоминала свежую известку на сгнившем заборе.

– Я пришел на помощь, – закричал он, ударяя по древнему металлу. – Прямо как «Алказельцер», чтоб его. «Тамс». «Пепсид»^[21]. Выбирай по вкусу.

Он молился, чтобы в кои-то веки слухи распространились по Братству не так быстро. Чтобы дежуривший брат… ну, не проверял телефон, или, может, все были настолько потрясены развернувшейся драмой, что не сообразили написать тому, кто был на смене в Гробнице…

Фьюри появился в коридоре, освещенном факелами, он шел мимо сосудов лессеров под эхо собственных шагов.

– О, привет, – сказал Брат. – Как жизнь?

В свете подрагивающего оранжевого пламени Куин не заметил на его лице ни подозрительности, ни беспокойства, ни прищуренных глаз. Руки Брата не потянулись к телефону, чтобы вызвать подмогу. В его теле не чувствовалось напряжения, он не собирался принять оборонительную позицию несмотря на запертые ворота.

– Все супер, – ответил Куин, стараясь не фокусироваться на том, с какой неторопливой медлительностью парень шел к нему. – Не считая того, что сегодня я подменяю Лэсситера.

Фьюри остановился у ворот и упер руки в бедра. Отчего Куину захотелось кричать.

– Дай угадаю, – начал брат. – Марафон «Золотых девочек»^[22]?

– Хуже. Экскурс в прошлое – «Мод»^[23]. По всей видимости, его заводит Би Артур^[24]. Так ты пустишь меня?

Праймэйл вставил медный ключ в замок.

– Кстати, он очнулся.

Сердце Куина гулко забилось в груди.

– Кор?

Будто они могли говорить о ком-то еще?

– Он не особо болтлив, но в сознании. Рано еще для допроса. Ви с трудом оторвал от него Тора, за ними ушел Бутч, и я заступил на смену. – Фьюри пустил его внутрь и отступил в сторону. – И ты в курсе правил. За ним должны следить двое, а я не могу остаться. Я должен встретиться с Кормией на вилле. У тебя есть напарник, или мы дождёмся прихода ночи, чтобы начать вечеринку?

Вот же ирония. Все боялись, что Тор пойдет в разнос и раньше времени урвет свой фунт мяса.

Но здесь никаких проблем не возникнет, не так ли?

Куин выдохнул и приложил все усилия, чтобы не ворваться внутрь.

– Блэй должен был дежурить со мной, но он уехал навестить свою мамэн.

Они поменялись местами, и Фьюри протянул ему ключ, который по инерции чуть не положил в карман.

– О, прости… он тебе понадобится. Да, слышал про падение. Как ее лодыжка?

Куин был так поглощен тем, что вложили в его ладонь, что едва следил за разговором. О чем они там…

– Лучше, – услышал он свой ответ, закрывая ворота изнутри и вставляя ключ в замочную скважину. – Но он договорится о подмене.

– Я бы остался, но не могу.

Куин словно со стороны наблюдал, как рука повернула резной ключ влево, приводя в движение запирающий механизм замка…

– Куин?

Он встряхнулся и демонстративно изобразил дружелюбие на лице – что было в принципе несвойственно для него, и текущий кризис тут не при чем.

– Да?

– Ты в порядке? Неважно выглядишь.

Он устроил целое шоу – пропустил пальцы сквозь волосы, подтянул кожаные штаны, повел плечами – и сразу захотелось похвалить тело, которое справилось с задачей и любезно захрустело суставами.

– Честно говоря, вращательная манжета^[25] меня убивает. – Он демонстративно помассировал плечо. – Док Джейн считает, что можно с помощью операции почистить сустав. Не парься, боль хроническая, но терпимая, и я не на лекарствах. Если что-нибудь случится с тем куском мяса, – он махнул рукой за спину, – я справлюсь.

Фьюри выругался.

– Плавал, знаю. И я не сомневаюсь в тебе. Уверен, что ты со всем разберешься. Хочешь, я заскочу по пути в особняк, узнаю, сможет ли Зи составить тебе компанию?

– Не стоит, Блэй найдет замену. Спасибо.

Господи, да ради Бога, хватит с него болтовни. В любую секунду на телефон Брата могло прийти сообщение или звонок с предупреждением о том, что Куина ни при каких обстоятельствах нельзя подпускать к пленнику на пушечный выстрел…

– Ну, пока. – Фьюри отвернулся и махнул рукой. – Удачи с ним.

– И, черт побери, она ему пригодится, – прошептал Куин в спину брата.

В своей слепоте Роф был изолирован от внешнего мира, и, вместе с тем, воспринимал его намного острее, нежели зрячие: изолированный в виду отсутствия визуальной составляющей окружающей среды, он словно навечно завис в космосе; однако другие органы чувств в его пресловутом ночном небе работали острее, и эти звезды сообщали ему информацию, необходимую для ориентации в мире.

Поэтому, стоя перед Лейлой и слушая ее рассказ, он улавливал каждую деталь, всё, от перемен в ее запахе и тоне голоса, до каждого еле слышного движения, до смены давления в воздухе между ними, когда ее настроение перешло от гнева и печали к раскаянию и вине.

– Значит, Кор выяснил местоположение Братства, – заключил Роф, – выследив тебя по крови. Так?

Кровать тихо скрипнула, когда Лейла изменила позу.

– Да, – сказала она тихо. – Я кормила его.

– Да, в ту первую ночь, когда Тро обманом заманил тебя на то поле. Или это произошло после тех событий?

– Было еще раз.

– Твоя кровь была в нем, – повторил Роф, – и он последовал за зовом сюда.

– Он обещал, что если я соглашусь на встречи с ним, то он не нападет на территорию. Я убедила себя, что защищаю всех нас, но правда такова… мне нужно было видеть его. Я хотела видеть его. Это ужасно – оказаться в тисках между сердцем и своей семьей. Было так… ужасно.

Проклятье, – думал Роф. На легкое решение не приходилось надеяться.

– Ты виновна в государственной измене.

– Да.

Роф многое сделал, чтобы отменить ограничительные и карательные меры Древнего Права, запретил вещи вроде рабства крови и долгового рабства, установил и закрепил правовые процедуры для решения гражданских правонарушений. Но одного закона он строго придерживался: государственная измена все еще каралась смертной казнью.

– Прошу, – прошептала Лейла. – Не забирайте у меня моих детей. Не отправляйте меня в Забвение.

Едва ли ее можно назвать врагом государства. Но она совершила серьезное преступление… Господи, у него раскалывалась голова.

– Почему ты хотела встречаться с Кором? – спросил Роф.

– Я полюбила его. – Голос Избранной звучал ровно и безжизненно. – Это не в моей власти. Он всегда был нежен по отношению ко мне. Так добр. Он не сделал мне ни одного неприличного предложения… а когда это сделала я, он оттолкнул меня, хотя было очевидно, что он… не безразличен ко мне. Казалось, он просто хотел быть рядом.