Очевидно, Кор так и сделал.

Но полоса везения подошла к концу, подумал Вишес, дематериализуясь ближе, готовый выпрыгнуть из-за дерева и взять контроль над ситуацией.

И тогда он смог увидеть лицо Кора.

Серое. Оно посерело. Но глаза воина были открыты, и он смотрел на Лейлу, словно на привидение… чудо, пришедшее к нему с Другой Стороны.

Он плакал. Слезы катились по его землистой коже, и когда он протянул руку к ней, снег осыпался с его предплечья.

Лейла поймала его ладонь и прижала к сердцу.

– Ты жив, – прошептала она, задыхаясь.

Кор попытался ответить что-то, но из горла послышался хрип.

И это, очевидно, встряхнуло Лейлу.

– Я должна спасти тебя…

– Нет, – сказал Кор резко. – Оставь меня. Уходи…

– Ты умрешь здесь.

– Позволь мне. – Лейла попыталась что-то сказать, но он не позволил ей, его голос был тонким и слабым: – Сейчас я счастлив… я заберу это мгновенье с собой… в Дхунд….

Лейла зарыдала над своим мужчиной, накрывая собой его припорошенное снегом тело.

– Нет, мы можем спасти тебя, я могу спасти тебя…

Да пофиг, подумал Ви. Время выполнить свою работу.

Он смотрел на эмоциональный трёп, не имевший отношения к реальным проблемам, с которыми он столкнулся… и на которые не могли повлиять эти двое, сюсюкавшиеся как Кейт и Лео^[57] после крушения корабля.

Слава яйцам, что здесь именно он, потому что любой другой брат на его месте мог бы расчувствоваться при виде подобной сцены. Он был жестче, и нет, он не злился на Лейлу, не горел жаждой мести и даже не испытывал особой неприязни по отношению к Кору.

Черт, учитывая состояние ублюдка, это напрасная трата времени – ненависть к снежной глыбе.

Нет, он просто исправляет косяк Куина в Гробнице, когда Кор непонятным образом умудрился одолеть брата и запереть балбеса в пещере: Ви отправит Лейлу в безопасный дом, а потом убьет Кора как шавку, на этом самом месте.

Серьезно, хватит с него этого дерьма. Одна пуля в голову, и Братство перестанет тратить время и силы на этого говнюка. Потому что, конечно, они могли бы запытать урода до смерти, предварительно совершив медицинское чудо и вытащив его с того света. Но Шайка Ублюдков – не дураки. У них было тридцать дней на то, чтобы перегруппироваться, передислоцироваться и дистанцироваться от своего пропавшего без вести главаря. Кор не обладает никакой ценной информацией, а что до Тора и его лицензии на убийство? Брат и так был на грани. Убийство Кора не вытащит его со дна, а лишь сильнее погрузит мужчину в пучину безумия.

К тому же, война достигла переломного момента. Общество Лессенинг рассыпалось на части, но Омега никуда не денется, если, конечно, его не сместит кто-то, превосходящий по силе… и это работа Бутча, согласно пророчеству о Разрушителе: после стольких лет сражений конец был близок… и Братству нужно вернуться к своему основному занятию – истреблению истинного врага расы.

А не отвлекаться на отряд неудачников, и без того убогих.

И в этом вопросе именно Ви принимать ответственное решение.

Время разобраться с этой проблемой, да.

Подняв пистолет, он вышел из-за дерева.

Лейла накрыла собой обнаженное, обмороженное тело Кора, отчаянно желая согреть его, вытащить из леса, накормить и напоить. Он еще жив? Как он смог прожить хоть час в таком состоянии, не то, что целый день? Дражайшая Дева-Летописеца, он не просто замерз до дрожи, его торс, руки и ноги застыли, он превратился в неподвижную статую, а покрытое бородой лицо было искажено от страданий.

– Нам нужно вытащить тебя отсюда, – сказала она нетерпеливо. – Ты можешь взять мою вену, а когда мы окажемся в безопасности, мы… я не знаю, мы поговорим с ними или…

Внезапно она вспомнила слова Вишеса о том, что Кор оставил ключ от ворот, когда бежал из Гробницы. Ведь это что-то да значило? Если бы он желал им вреда, требовал возмездия, то взял бы ключ с собой, верно? И Братство должно было знать это, должно принять как… оливковую ветвь… правда?

– Лейла. – Слабый голос Кора не терпел возражений. – Лейла, посмотри на меня…

Она покачала головой, отстранившись от него.

– Сейчас не время! Ты умрешь от холода…

– Ш-ш. – Его синий взгляд смягчился. – Ты здесь, и потому в моей душе разливается тепло. Мне большего не надо.

– Прошу, возьми мою вену? Умоляю…

– Все хорошо, я умру на твоих руках. Благословенная смерть, я ее не заслуживаю. – Вопреки всякой логике его посеревшие губы изогнулись в улыбке. – И я должен сказать тебе кое-что…

– Ты не умрешь. Я не позволю…

– Я люблю тебя.

В ее горле застряло дыхание.

– Что..?

В его предсмертной улыбке она увидела томление. Нет, скорее, это было поклонение.

– Всем своим черным и очерствевшим сердцем, я люблю тебя, моя женщина. Я не стою земли под твоими ногами, не заслуживаю вдыхать твой аромат, недостоин дара твоей крови, но я… я бесконечно благодарен за те перемены, что ты вызвала во мне. Ты спасла меня, и единственное, что сильнее моей любви – моя признательность к тебе.

Он говорил торопливо и на Древнем Языке, словно чувствовал, что время на исходе.

– Я обрел покой, и я люблю тебя, Лейла. – Кор протянул к ней обмороженную руку. Когда он погладил ее по щеке, Лейла охнула от того, насколько ледяной была его ладонь. – И сейчас я могу уйти…

– Нет, прошу…

– Я могу уйти.

Его улыбка будет преследовать ее до конца жизни: должно быть, Кор испытывал мучительную боль, и все же исходило от него некое умиротворение. Она же? Совсем наоборот. Не будет ей покоя. Если он выживет, то их ждет ужасное противостояние. Если умрет? Он заберет с собой часть ее души.

– Кор, умоляю…

– Так будет лучше.

– Нет, нет, не будет, не оставляй меня…

– Ты отпустишь меня. – Его голос стал строгим. – Ты уйдешь с гордо поднятой головой, зная, что тебя обожали и почитали, пусть и такой как я. Ты отпустишь меня и проживешь долгую жизнь со своими детьми, встретишь достойного мужчину.

– Не говори так! – Лейла нетерпеливо стерла слезы с лица. – Мы все исправим.

– Нет, это невозможно. Ты должна отпустить меня, и уйти из этого леса, очиститься от греха, который я навлек на тебя. Лейла, вина только на мне. Ты не сделала ничего плохого, и ты должна знать, что тебе будет лучше и безопасней без меня.

Она снова наклонилась к нему и смахнула спутанные волосы с его лба. Вспоминая гнев Куина и проблему с детьми, его словам было сложно возразить. Кор умирал, и она умирала вместе с ним, но было невозможно отрицать тот хаос, что мужчина внес в ее жизнь.

– Поклянись, что будешь жить дальше, – потребовал он. – Я не обрету покой, если ты не поклянешься.

Лейла закрыла лицо руками.

– Я разрываюсь надвое.

– Нет, нет, это счастливая ночь. Я так давно хотел рассказать тебе правду, но время было неподходящим. Сначала потому что я отрицал свои чувства, потом потому что противился им и прогнал тебя. Сейчас я покидаю свое бренное тело, я обретаю свободу… но, что более важно, ты тоже. Лейла, любовь моя, нам не суждено быть вместе. Но у тебя все может быть хорошо. Братство простит тебя, это справедливые и благородные мужи, они знают, что я – зло, но в тебе зла нет. Ты станешь хорошей мамэн своим детям, как это было предназначено, и ты встретишь достойного мужчину, обещаю. Я – препятствие в твоей истинной судьбе, которое нужно преодолеть и оставить позади. Любовь моя, ты справишься, а я буду наблюдать за тобой с небес.

Лейла хотела что-то сказать, но потом он закашлялся, застонал и содрогнулся всем телом.

– Кор?

Он сделал глубокий вдох, и его веки опустились.

– Я люблю тебя…

Когда его голос затих, казалось, словно жизненная сила покинула его тело, энергия иссякла.

Когда его голова упала на снег, Лейла только тогда заметила, что он поднял ее. Кор сделал еще несколько судорожных вздохов, а потом свет в его глазах угас еще больше.