– Их нет.

– Уже нет? А что твои парни?

– Шайка Ублюдков служила мне во всех отношениях. Они следовали за мной, буквально и фигурально. Всегда.

– В прошедшем времени. Они тебя выгнали?

– Они считают меня мертвым.

– Ты можешь найти их для меня?

Кор нахмурился.

– А сейчас я должен спросить о твоих намерениях.

Роф снова улыбнулся, обнажая выпущенные клыки.

– Они не скроются от наказания лишь по той причине, что выполняли твои блестящие идеи. Измена как насморк. Чихнешь на друга, и тот мгновенно подхватит.

– Мне неизвестно их местоположение. Это правда.

Ноздри Короля снова раздулись.

– Но ты можешь найти их дня меня.

– Они не остались на нашей базе. Они передислоцировались, возможно, даже вернулись в Старый Свет.

– Ты уклоняешься от ответа. Ты можешь найти их для меня?

Кор перевел взгляд на Лейлу. Она пристально смотрела на него, ее зеленые глаза были широко распахнуты. Ненавистно разочаровывать ее, но он не предаст своих бойцов. Даже ради нее.

– Нет, я не стану выслеживать их. Я не подставлю моих собратьев. Можешь убить меня, здесь и сейчас, если пожелаешь. Можешь пытать меня ради информации, но это бесполезно, потому что мне неизвестно их местоположение. Можешь выставить меня на солнце. Но я не приведу тебя к ним, обрекая тем самым на верную смерть. Их нельзя назвать невинными, это правда. Но они не напали ни на тебя, ни на твоих воинов. Разве нет?

– Может, они не так хороши в деле, как считаешь? Они уже пытались убить меня, не забыл? – Король постучал по сердцу. – Оно все еще бьется.

– Они не представляют опасности для тебя. Они сильны, но руководствовались лишь моими амбициями. Они были готовы провести столетия в Старом Свете, трахаясь и сражаясь, и я уверен, что в мое отсутствие они вернутся к этому.

Осознав, что выражается чересчур откровенно, он посмотрел на Лейлу… и пожалел о своей грубости. Но ей, казалось, было все равно.

Спустя мгновение Роф задумчиво спросил:

– Как думаешь, что произойдет после полуночи?

– Прошу прощения?

Роф пожал плечами.

– Допустим, я сохраню тебе жизнь и отпущу на свободу… – Когда Лейла охнула, Король бросил в ее сторону резкий взгляд. – Женщина, не забегай вперед. До этого еще далеко.

Избранная покорно опустила голову. Но в глазах сохранилась радость, они горели оптимизмом, который Кор не разделял.

– Допустим, я тебя отпущу, – продолжил Роф. – Чем ты собираешься занять себя?

А сейчас Кор не смог посмотреть на свою женщину.

– Как я знаю, в Старом Свете сейчас весьма благоприятный климат. Лучше, чем в Колдвелле. Там у меня осталась собственность и мирный источник дохода. Мне следует вернуться к себе на родину.

Роф очень долго смотрел на него, и Кор не сводил взгляда с черных очков, хотя глаза за непроницаемыми линзами не могли видеть его.

В повисшем молчании никто не шевелился. Казалось, никто не дышал.

И печаль Лейлы была осязаемой. Но она не вмешивалась.

Она знала, подумал Кор, насколько сложной была ситуация.

– До меня доходили слухи, – наконец сказал Роф. – О Старом Свете. Приятное место. Особенно если владеешь защищенным местом для ночлега, и люди держатся в стороне.

Кор склонил голову.

– Да. Так и есть.

– Я не прощаю и ничего не забываю, об этом не может быть и речи. – Роф покачал головой. – Это не в моей природе. Но эта женщина, – он указал на Лейлу, – по твоей вине и так прошла через многое. У меня нет необходимости доказывать кому-то свою силу, и я не стану разрушать ее жизнь, просто руководствуясь мстительной мелочностью. Все сказанное тобой – правда, насколько ты в нее веришь, и если ты обязуешься держаться подальше от Колдвелла, то обе стороны могут разойтись с миром.

Кор кивнул.

– Обе стороны. Воистину. – Он прокашлялся.– И если это поможет шаткому миру, то я сожалею о своих действиях, направленных против тебя. Мне жаль. Тогда во мне было много злости, а она губительна. Сейчас… все изменилось.

Он бросил взгляд на Избранную, а потом отвел глаза.

– Я… – Кор сделал глубокий вдох. – Я уже не тот, что был раньше.

Роф кивнул.

– Любовь хорошей женщины, да? Как же, я знаком с этим феноменом.

– Значит, закончили на этом? – спросил Ви с явным неодобрением к происходящему.

– Нет, – ответил Роф, не сводя глаз с Кора. – Прежде чем мы запоем «Кумбая»^[69], ты сделаешь кое-что для меня, здесь и сию же секунду. – Король указал на ковер у своих ног. – На колени, ублюдок.

Разумеется, Кор уедет, думала Лейла, пытаясь не сорваться. Ему нельзя оставаться в Колдвелле. Братья могут сделать вид, что принимают помилование, которое Роф даровал Кору, но в войне случается всякое. Нельзя быть уверенным в том, что в пылу сражения никто из воинов Короля не вздумает нарушить заключенный пакт о ненападении.

Особенно Куин.

Или Тор.

Но она не станет тратить время на подобные размышления. Когда Король указал на пол перед собой, сердце подпрыгнуло в ее груди, и она обеспокоенно посмотрела на Вишеса.

Роф всем своим поведением и словами показывал, что эта встреча несла мирный характер, соглашение жить и не мешать жить другому, так заявил он, проявляя свое благородство. Но Вишес одурачил ее однажды, обвел вокруг пальца, втершись к ней в доверие, но оставшись верным самому себе.

Не появится ли кинжал, который вскроет Кору горло? Лишит его жизни на этом месте?

– С какой целью? – спросил Кор у Короля.

– Встанешь и узнаешь.

Кор посмотрел на Вишеса. Перевел взгляд на Рофа. И не сдвинулся с места.

Роф жутко улыбнулся, как убийца перед атакой.

– Так что? Не забывай, что все козыри у меня на руках.

– Лишь однажды я склонил голову перед другим. И едва не расстался с жизнью.

– Что ж, если не склонишь сейчас, точно лишишься головы.

И с этими словами раздался лязг металла по металлу, и она с ужасом обнаружила, что Вишес достал один из черных кинжалов, что лежал рукоятью вниз в ножнах на его груди.

– Убери кинжал, – отрезал Роф. – Это будет либо добровольно, либо никак вообще…

– Он не заслуживает…

Оскалив клыки, Роф прошипел Брату:

– Скройся наверху. Проваливай отсюда, живо. Это приказ.

Лицо Вишеса передернуло от ярости, и казалось, что его татуировки заскользили по коже. Но потом он сделал, как ему было велено… и Лейла задумалась о том, как много власти Роф имеет над Братством. Если в итоге даже сын Девы-Летописецы подчинялся приказам Короля.

Хотя, очевидно, Вишес не был доволен: топот его ботинок по лестнице напоминал гром, а когда он поднялся на первый этаж, то хлопнул дверью с такой силой, что удар отдался у Лейлы в голове.

– Развлекался с трудовой дисциплиной, пока заправлял Шайкой?

– Постоянно. Чем сильнее воин…

– Тем упрямей он.

– … тем упрямей он.

Они одинаково закончили фразу, похожими уставшими голосами, чему Лейла сильно удивилась. С другой стороны, они сталкивались с одинаковыми проблемами, оба – лидеры мужских группировок, которые выносили взвешенные решения в хороших ситуациях… и были откровенно опасны в плохих.

Вишес ходил кругами над их головами, его топот звучал как невербальный протест, который, очевидно, проигнорируют мужчины, оставшиеся в подвале.

Кор закрыл глаза и долго стоял на месте.

А потом… медленно преклонил колени.

По неясной причине, увидев этого воина на коленях, Лейла почувствовала, как к глазам подступили слезы. Но это всегда эмоционально – видеть, как подчиняется столь гордый мужчина, даже при таких обстоятельствах.

Роф молча протянул руку, на пальце которой сверкал огромный черный бриллиант, указывающий на его статус. На Древнем Языке Король заявил:

– Поклянись мне в своей верности, отныне и до конца своей жизни на этой земле ты не поставишь никого выше меня. 

Кор протянул к нему дрожащую руку. Сжав ладонь Рофа, он поцеловал кольцо и потом уткнулся в него лбом.