— О чем, собственно? — уточнил я, нахмурившись.

Ши-Ши недоверчиво надула губки.

— Ну, то есть, лицом и фигурой тебя Бог не обидел, — сказал я, — но...

— Да нет же! Не обо мне речь— о вашей новой принцессе!

— Ах, оней...

Мы стали очень серьезно обсуждать будущую принцессу Уэльскую. Судя по всему, будущая принцесса Уэльская в большом фаворе у всех шлюх с Третьей авеню. Ши-Ши была без ума от прически леди Дианы, от того, как она одевается и держит себя. Не обошла вниманием Ши-Ши и принца Чарльза. Принц Эдвард ей тоже нравился. Даже для герцога Эдинбургского у нее нашлась пара теплых слов. После получаса такой светской беседы я почувствовал, что крыша вот-вот уедет окончательно, так что хлопнул в ладоши и произнес, может, излишне резко:

— ... Ладно, так что мы можем предложить?

— Что угодно, — ответила она, не сбиваясь с темпа. — А какие будут чаевые?

— Огласите список.

— Без затей, по-французски, по-английски, по-гречески, по-турецки. Или фифти-фифти.

— ... Что такое фифти-фифти?

— Без затей плюс по-французски.

— А по-английски?

— Хлыст и наручники.

— А по-турецки?.. Нет, и слышать не хочу. Знаете что, давайте-ка... просто подрочите мне, хорошо?

— Подрочить? — окаменела Ши-Ши. — Как скажете. А какие будут чаевые?

Голый-то я был голый, но презерватив с деньгами оставался при мне. На входе я уже раскошелился на сорок баксов. Сколько у них тут, интересно, берут за мастурбацию? Хотя бы примерно?

— Полсотни? — неуверенно сказал я.

— Послушайте, — сказала Ши-Ши. — Собирайте-ка свои манатки, прямо сейчас, и катитесь на Седьмую авеню или Сорок вторую стрит. Хотите потратить полсотни — там вам помогут. Полсотни? Не на такую напал.

— Секундочку, секундочку, не сердитесь. — Признаюсь, меня откровенно поразил этот ее новый тон. Акула капитализма, бессердечный ростовщик. — Простите, если обидел, я в этом деле новенький. Намекнули бы, ну хоть по порядку величины.

— Если пятьдесят наличными, то семьдесят пять по карточке плюс кредитная надбавка, это пятнадцать процентов, иначе мы теряем на аренде. Или оформить чек за водолечение, это то же самое минус пятнадцать процентов плюс надбавка десять долларов. При таких чаевых все едино.

— ...Сто семьдесят пять долларов? За то, чтобы просто подрочить?!

— Послушайте, мы же не на Седьмой авеню, а на Третьей. Собирайте-ка свои манатки...

— Хорошо, хорошо.

Все продумано; какой-нибудь мужик не поленился, пораскинул мозгами, и ведь небось продумано куда тщательнее, чем этот сральник пальмовый, с чириканьем и фонариками. Валяешься тут в чем мать родила и торгуешься, как на базаре. Не в том даже дело, что с ней чувствуешь себя крохобором, а самым крохобористым из всех крохоборов... Ши-Ши вышла, едва ли не вприпрыжку. Но вскоре вернулась. С рамкой аппарата для проверки кредитных карт. И что мне туда засунуть— «Ю-Эс Эппроуч» или свой конец? Сэр, будьте так добры, вставьте головку... Вопрос о нижнем белье потребовал дополнительного балансирования бюджета. Лифчик Ши-Ши сняла сразу. О трусиках, сказала она, мы не договаривались.

— Да уж, ты знаешь, как мужика раззадорить, — сказал я, утратив всякий пыл, и накинул еще двадцатку.

В итоге, когда я добрался до Кадуты, то был, мягко говоря, несколько не в форме. Только и успел, что опрокинуть стаканчик—другой, заглотить какого-то фаст-фуда и вскочить в такси. Когда-нибудь с фаст-фудом тоже надо будет завязывать. Пора, пора. Давно пора сделать фаст-фуду ручкой... От Ши-Ши толку было мало. На островах Блаженных я проторчал в общей сложности час с лишним, но собственно дрочилово заняло всего ничего — я бы сказал, секунд сорок пять. Тяжелый случай; я чуть мозги не вывихнул, пытаясь припомнить случай потяжелее.

— Переволновался, наверно, — тихо сказала Ши-Ши, вскрывая упаковку бумажных платков. И да, и нет. Между нами говоря, это был один из тех случаев, когда оргазм наступает почти сразу, минуя стадию эрекции. Наверно, Ши-Ши включила какой-то секретный физиологический механизм, чтобы закруглиться поскорее. Потом она попыталась опять развести бодягу о королевском семействе, но я оперативно собрал свои манатки и был таков. Главная беда, что все это так... неудовлетворительно. Обычную мастурбацию тоже не назовешь особо удовлетворительной, но она хоть не стоит пять баксов в секунду. Накладные расходы, как правило, невелики. Нет, что ни говори о дрочилове, но оно хоть не стоит восемьдесят пять фунтов.

Поездка в такси потребовала от меня недюжинных усилий — затор на заторе, в час по чайной ложке. Когда я был в Нью-Йорке первый раз, даже пробки представляли интерес. Теперь же я могу спокойно обойтись и без нью-йоркских пробок. Жалко, что никак не удается освоить метро. Я пытался, честное слово. Но как ни напрягаюсь, каждый раз все кончается тем, что вылезаю из канализационного люка на бульваре Дюка Эллингтона с крышкой от мусорного бака на голове. Да уж, Нью-Йорк на кривой не объедешь... Я взглянул на часы. Я елозил по грязному заднему сиденью, потел и матерился. Припекает уже будьте-нате, репетиция перед безумным августовским зноем. Из множества инструкций, приклеенных к стеклянной перегородке, одна позаботилась поблагодарить меня за то, что не курю. Вот гады, а. Не рановато ли благодарить. Я же еще не так чтобы не курил. В конце концов, до того, чтобы не корить, так и не дошло. Я как закурил, так и не останавливался. Лохматый типус за рулем выкрикнул что-то неслышное и немного пометался, но я сидел себе тихо-спокойно и даже не думал начинать не курить, и ничего не случилось.

Если верить местным слухам, то Маленькая Италия — один из самых чистых и безопасных анклавов на всем Манхэттене. Стоит только по улице прошаркать какому-нибудь ханыге из Бауэри или торчку-доходяге, как из ближайшей траттории появляются пятеро серьезно настроенных пузанов с бейсбольными битами и длинными топорищами. Но, по мне, Маленькая Италия ничем не отличается от Виллидж. Пожарные лестницы выглядели так, словно ими и вправду пользовались по назначению, — закопченные, как головешка. В этих забитых транспортом ущельях никогда не отмыть пердеж всех грузовиков и отрыжку всех легковушек, пузырьками вскипающие в бензиновых и фреоновых испарениях. Что делает в такой трущобе звездно-полосатая Кадута? У нее же есть номер в «Цицероне», оплачиваемый Филдингом Гудни, со своим парикмахером, телохранителем, 73-летним бойфрендом... Я метался по улице как угорелый, пока не отыскал чумазую дверь.