Стихотворение «В деревне» посвящено зауральской природе. Все привлекает здесь взор поэта: «верхи сосновых рощ», «пышнокудрявый лес», от дуновения вечернего ветерка «берез оживших лист». Он слышит, как «вдалеке кукушка прокричала, проплакал ястребок, телега простучала…» И, как в прежние годы, радостное чувство наполняет его душу. Он готов «вновь мечтать о близком царстве света»[62]. В этом стихотворении, как и в остальных стихах Якубовича, присутствует сам поэт со своими мыслями, чувствами, переживаниями, гражданской взволнованностью.

Творчество Якубовича периода курганской ссылки отразило в себе слабые и сильные стороны его поэзии. В эти годы поэт не увидел и не понял «движения самих масс». Отсюда — неверие в новые силы, которые выдвигала на общественную арену русская жизнь конца века, мотивы разочарования и пессимизма. Отсюда и абстрактность призывов, условность образов ряда стихотворений, сравнительное однообразие мотивов его лирики.

Однако и современного читателя многое подкупает в стихах Якубовича. Его поэзия, продолжавшая традиции Некрасова, несла большое чувство любви к страдающей родине, к бесправному народу.

Гражданский пафос, страстная убежденность в победе добра и справедливости пронизывают его лучшие стихотворения. Поэзия Якубовича — это поэзия искренних, живых чувств, большой страсти. Она звала «души сильные, любвеобильные» на мужественный подвиг во имя свободы и счастья отчизны.

При всех своих недостатках и ошибках, связанных с народническими взглядами, Якубович-поэт близок нам как активный борец с самодержавием и крепостничеством. Сборник его избранных стихотворений в ближайшее время выходит в серии «Библиотека поэта» (Ленинград).

Дореволюционная жизнь Зауралья получила художественное отображение в нескольких произведениях талантливого бытописателя Урала Дмитрия Наркисовича Мамина-Сибиряка (1852—1912).

Демократ-просветитель по своим взглядам, Мамин-Сибиряк правдиво изображал в своих произведениях дореформенную и пореформенную жизнь Урала и Зауралья, поднимаясь до огромных высот художественного и критического обобщения. «В произведениях этого писателя, — отмечал В. И. Ленин, — рельефно выступает особый быт Урала, близкий к дореформенному, с бесправием, темнотой и приниженностью привязанного к заводам населения, с «добросовестным, ребяческим развратом» «господ», с отсутствием того среднего слоя людей (разночинцев, интеллигенции), который так характерен для капиталистического развития всех стран, не исключая и России»[63].

Уроженец Урала, тесно связанный с народом, знавший его жизнь не понаслышке, а в результате собственных наблюдений и живого общения с ним, Мамин-Сибиряк, «писатель воистину русский», своими правдивыми книгами помогал «понять и полюбить русский народ, русский язык»[64].

Д. Н. Мамин (Сибиряк — его литературный псевдоним) родился в заводском поселке Висиме-Шайтанском, недалеко от г. Нижнего Тагила, в семье священника.

Жизнь приисковых рабочих, своеобразный быт приписанного к заводам и пришлого населения, часто проявлявшийся в различных формах народный протест против притеснений со стороны начальства — все это проходило перед глазами мальчика.

Четырнадцати лет Мамин-Сибиряк был отдан в Екатеринбургское духовное училище, затем четыре года провел в Пермской духовной семинарии. Однако карьера священника не прельщала юношу, и он перевелся сначала на ветеринарное отделение Петербургской медико-хирургической академии, а затем на юридический факультет университета. Не окончив университета по болезни, Мамин-Сибиряк вернулся на Урал. Там и началась его литературная деятельность.

Используя живые наблюдения во время долгах скитаний по родному краю, изучая архивные материалы, тонко чувствуя красоту природы родных мест, Мамин-Сибиряк создает волнующие произведения на материале уральской действительности. Среди них особенно выделяются «Бойцы», «Приваловские миллионы», «Горное гнездо», «Три конца», а также «Охонины брови», «Золото» и «Хлеб», созданные Маминым-Сибиряком после 1891 г. уже в Петербурге.

Широко известен Мамин-Сибиряк и как детский писатель. Им написано более двадцати сказок для детей, в том числе «Серая шейка», «Умнее всех» и «Аленушкины сказки». Глубокое знание жизни и психологии детей, изумительная способность чувствовать и понимать родную природу позволили писателю создать произведения, вошедшие в фонд детской классической литературы прошлого. Среди очерков и рассказов для детей особенно выделяются светлым гуманизмом, теплотой и мягкостью красок «Приемыш», «Емеля-охотник», «На реке Чусовой», «Зимовье на Студеной», «Вертел», «Кара-Ханым», «Ак-Бозат».

Влияние революционных идей шестидесятников, славные традиции русской классической литературы и личное общение с выдающимися писателями Г. И. Успенским, В. Г. Короленко, А. П. Чеховым и А. М. Горьким определили демократическую устремленность творчества Д. Н. Мамина-Сибиряка. В близких отношениях находился писатель с К. Д. Носиловым, который называл Мамина-Сибиряка «самым дорогим и милым земляком». В письме к Мамину-Сибиряку из Шадринска от 6 апреля 1911 г. Носилов с восхищением отзывается о таланте писателя и сердечно благодарит его за гостеприимство[65].

Сила таланта писателя — в тесной связи с народом, с родной землей. В приветственном письме Мамину-Сибиряку в связи с сорокалетием литературной деятельности последнего А. М. Горький, назвав его «другом и учителем нашим», отметил: «Когда писатель глубоко чувствует свою кровную связь с народом — это дает красоту и силу ему.

Вы всю жизнь чувствовали творческую связь эту и прекрасно показали Вашими книгами, открыв нам целую область русской жизни, до Вас не знакомую нам»[66].

Изображая жизнь и природу Урала и Зауралья, Мамин-Сибиряк, не замыкаясь в рамках местной жизни, выступал как писатель общерусский, внесший свой вклад в художественное изображение родной земли.

В рассказе «Летные» (1886) изображается трагическая судьба бродяг, бежавших с каторги. В нем есть изумительное по своей яркости описание окрестностей Шадринска, где происходят события: «Татарский остров издали походил на громадную зеленую шапку. Река Исеть плыла здесь зеленым плесом, точно в зеленой бархатной раме из вербы, ольхи, смородины и хмеля. Кругом, насколько хватал глаз, расстилалась без конца-края панорама полей, сливавшихся на горизонте с благодатной ишимской степью; два-три кургана едва напоминали о близком Урале, откуда выбегала красивая Исеть, вся усаженная богатыми селами, деревнями и деревушками, точно гигантская нитка бус. Место было широкое и привольное, какие встречаются только в благословенном Зауралье, где весело сбегают в Исеть реки: Теча, Синара и Мияс, эти настоящие земледельческие артерии».

В 1892 г. Мамин-Сибиряк поместил в журнале «Русская мысль» историческую повесть «Охонины брови» — о пугачевском движении на Урале и в Зауралье и о событиях, предшествовавших крестьянской войне 1773—75 гг., известных под названием «дубинщины». В ходе этого стихийного восстания крестьяне далматовского Успенского (в повести — Прокопьевокото), Рафаиловского и других монастырей Исетской провинции, вооружившись дубинками (отсюда и название движения), ружьями и самодельными пиками, в 1762—1764 гг. дважды осаждали Далматовский монастырь. Местные власти бросили на усмирение крестьян драгунский полк и потопили восстание в крови[67].