Мы не знали, Шагинян пристыдила нас.

– Как же так? Не знаете, что у вас под носом делается?

В следующую минуту, забыв о своих ракушках, по щиколотки утопая в горячем песке, она двинулась через степь в сторону домика. Делать нечего, мы увязались за ней.

Пристройка оказалась конторой только что вступившего в строй нового месторождения нефти.

Шагинян немедленно достала толстую тетрадку, карандаш, включила слуховой аппарат, – она от рождения слышит плохо – пристроилась на донышке опрокинутого ведра и принялась за работу. В ожидании ее мы долго бродили перед конторой.

Солнце уже зашло, от голода у нас кружилась голова, но Шагинян и не думала выходить из конторы. Мы решили напомнить о себе. Но когда вошли, застали ее за жаркой беседой. Шагинян, не обращая на нас внимания, продолжала разговор и все записывала в тетрадь.

Так закончилась давнишняя мечта Шагинян: провести день на море, отдохнуть.

А через день-другой мы прочитали в одной из центральных газет страстное слово писательницы о нефтяниках молодого, только что родившегося промысла.

Это было в Ростове. По кладбищу среди могил идет женщина. Оглядывается по сторонам, чего-то ищет.

– Вот здесь мать у меня похоронена. Рядом туя стояла. А теперь ее нет. Может, я ошибаюсь? – говорит она спутнику, сопровождающему ее.

Женщина ходит взад и вперед, снова возвращается на прежнее место.

– Нет, туя стояла здесь. Если ее срубили, должно же от нее что-нибудь остаться, – говорит она уверенно, начиная новые поиски.

Вскоре туя нашлась. Она действительно оказалась срубленной, из земли торчал только полусгнивший пенек.

Женщина достает перочинный нож, отрезает от корня кусок и прячет в портфель.

– Дам на химический анализ. Если этот пень – корень туи, значит могила здесь.

Женщина эта была Мариэтта Шагинян. Эпизод, приведенный выше, может и придуман. Мне рассказали об этом другие, но он характерен. Анализировать, изучать, активно вмешиваться в жизнь- непременные черты характера писательницы.

Деятельный исследователь и летописец современности, писательница очень часто не ограничивается острым словом, энергично и смело вторгается в жизнь.

В Башкирии, рассказывают, Мариэтта Шагинян познакомилась с изыскателями, которые должны были определить направленные трассы Магнитогорск – Куйбышев.

Существовало три варианта этой будущей дороги. Министерство путей сообщения склонялось к “южному варианту”, удешевляющему, на первый взгляд, строительство. Но “северный вариант” имел свои преимущества, он развязывал производственные силы богатых районов Южного Урала и Башкирии.

Шагинян страстно включается в этот спор специалистов, и, в конечном счете побеждает “северный вариант”.

С любовью и благодарностью будут помнить жители Башкирии и Урала об энергичном и неутомимом поборнике “северного варианта”.

А вот другой случай.

В 1927 году М. Шагинян едет в Армению в качестве корреспондента “Правды”. В это время на реке Дзорагет шло строительство одной из первых гидростанций в республике.

Мариэтта Шагинян переезжает в Дзорагэс. Четыре года проводит писательница среди строителей, живет в бараке, где “не было никаких удобств, сквозь щели в крыше выглядывали звезды”, спит в шубе, ездит верхом на лошади.

Строительство шло медленно, не доставало нужного оборудования.

Шагинян отправляется в далекое путешествие в Киев и другие города, проталкивает застрявший в пути строительный материал.

Она не остается в стороне и от технического обсуждения проекта стройки, вникает в спор инженеров, едет в Ленинград консультироваться с крупнейшими специалистами-гидравликами, ведет культурно-массовую работу среди жен строителей и одновременно пишет роман о строительстве – “Гидроцентраль”, который публикуется в “Новом мире”.

Оперативность была невероятная, еще строительство шло, еще не просохли сваи на строительной площадке гидростанции, а роман уже читали и перечитывали. Он стал любимой книгой читателей. Благодаря активному участию в жизни стройки Шагинян сумела создать правдивую историю строительства Дзорагэс.

За действенную помощь, оказанную писательницей строительству Дзорагэса, в 1932 г. она была награждена орденом Трудового Красного Знамени.

Впоследствии, вспоминая об этих днях, Мариэтта Шагинян замечает: “Гидроцентраль” – это не только написаггая книга, но и пережитый кусок жизни”. Эти слова в равной мере можно отнести ко многим ее книгам, да и ко всему ее творчеству.

И не случайно, что по многим ее статьям выносились правительственные постановления и решения.

Вообще Армения в творчестве Шагинян занимает значительное место.

Писательница постоянно выступает с очерками и статьями, а после войны садится за книгу “Путешествие по Советской Армении”, которая впоследствии удостоилась государственной премии. Книга эта – своего рода энциклопедия жизни и быта армянского народа в прошлом и, особенно, в настоящем. “Я хочу, чтобы всякий армянин, где бы он ни был, прочитав эту книгу, захотел приехать в Армению, увидеть ее, дышать ее воздухом, ощущать под ногами ее землю. Если удастся моей книге так взволновать сердце армянина, буду считать, что я не даром прожила свою жизнь”.

Мариэтта Шагинян не ошиблась. Книга эта получила теплый отклик в душе не только армянского читателя. Переведенная на многие языки, она стала достоянием миллионов и миллионов читателей.

Кто-то по заданию от Совинформбюро я посетил писательницу в Москве. Она тогда жила на Арбате. Надо было дать о ней очерк.

Мариэтта Сергеевна по узкой крутой лестнице повела меня на свою мансарду. Здесь была ее библиотека. Я должен сказать, что такой библиотеки нигде более не встречал. Ей позавидовала бы любая городская библиотека.

Шагинян куда-то торопилась, нельзя было терять ни минуты. Мы уселись за круглый стол. Без обиняков я приступил к делу, но Шагинян медлила с ответом. Она все время смотрела на мои “пустые” руки.

– А где у вас орудия производства? – наконец спросила она. Я кинулся шарить но карманам, но в них, как на зло, не оказалось ни ручки, ни огрызка карандаша. Не оказалось при мне и записной книжки.

Мариэтта Сергеевна спустилась по лестнице, через минуту вернулась, неся в руках толстую тетрадь и карандаш. Передав их мне, она заметила:

– Никогда не расставайтесь с записной книжкой. Не давайте пропасть тому, что вы увидели, узнали. Писатель без записной книжки – не серьезный писатель.

Этот очередной урок-головомойку я принял как должное и навсегда запомнил…

Наши записки о Мариэтте Шагинян, были бы неполными, если мы не рассказали бы еще и о таком эпизоде, новой головомойке.

Мариэтта Сергеевна не любит, когда к ней приходят без предупреждения. Это нарушает ее распорядок дня. Впрочем, не так легко нарушить рабочий день Шагинян. Такого “нарушителя” она просто выпроваживает за дверь.

Получилось так, что такой “жертвой” оказался я. Я пришел к Шагинян, заранее не испросив ее согласия.

Мариэтта Сергеевна встретила меня в штыки. Она ругала меня последними словами за непрошенный визит, но обиды не было. На Мариэтту Шагинян трудно обижаться.

– Ну, хорошо, заходи, – пригласила она, – садись и выкладывай с чем пришел. Даю пять минут.

Она даже поставила перед моим носом будильник с выпуклым стеклом над циферблатом. Я уложился в регламент, но уйти не смог. Узнав, что я только что из Армении, Шагинян живо принялась расспрашивать меня обо всем. Она задавала мне тысячу вопросов. Я отвечал на них с ужасом поглядывая на циферблат. Стрелка показывала три часа. Я пришел в двенадцать.

Мариэтта Сергеевна наконец спохватилась.

– Разбойник! Варвар! Что ты сделал со мной! Обокрал меня на целых три часа!

На девятом десятке лет писательница, как и прежде, полна сил, бодрости, готовности к новым и новым маршрутам по странам мира. И на девятом десятке лет, отмеченная самой высокой наградой в нашей стране, наградой, носящей имя Ленина, она не подвела итоги, пишет свои “Воспоминания”, читатели “Нового мира”, где она публикует их, с благодаоностью берут в руки номера журналов с “Воспоминаниями”, каждый раз удивляясь и радуясь свежести и неиссякаемой энергии этого большого, яркого, нестареющего, умного таланта.