- Мистер Джеймс, успокойтесь! - взмолилась Рошель.
- Как я могу успокоится, когда этот... этот... этот хрен моржовый пытается навариться на моем опыте? - Его остекленевшие глаза пылали яростью. Тут он, не задумываясь...
ШЛЕП!
... врезал наотмашь Рошель по лицу.
- Ой! - девчонка громко взвизгнула, зажав лицо руками.
Джеймс судорожно сглотнул, и какое-то время ехал, молча. Рошель всхлипывала рядом.
- Моя дорогая девочка, - попытался он ее успокоить. - Мне очень жаль. Просто этот Морроне меня так расстроил, что я потерял голову. Он утешающе коснулся ее плеча.
- Пожалуйста, прости меня...
Рошель тихо всхлипывала.
- Похоже, вы сломали мне нос.
- Ну, ну, дай посмотрю. - Джеймс убрал ее руки с ее лица. Он закусил губу, чтобы не рассмеяться. Нос Рошель распух и увеличился в три раза.
- Нормально все, - успокоил он ее. - Мне очень стыдно за то, что я тебя ударил. Мне, правда, очень жаль.
Рошель вытерла слезы, осторожно потрогала пальцем нос.
- Болит! И на ощупь... он стал очень большой.
- Поверь мне, - сказал Джеймс. - С твоим носом все в порядке. Такой же красивый, как всегда. Как и все остальное у тебя. Опять же. Мне очень, очень жаль.
Джеймс продолжил путь, то и дело, поглядывая на Рошель.
- Я был плохим, - сказал он. - И меня нужно наказать. Понимаешь...
Рошель закатила глаза, пробормотав "о, боже" себе под нос. Потом приподняла свою маленькую попку над сиденьем и стянула с себя белые шортики.
- Я был плохим, - повторил Джеймс, - очень плохим. Никогда нельзя обижать Мамочку.
Он свернул к обочине и остановил громоздкий "Линкольн". Сунул руку под сиденье и робко протянул Рошель 16-унцивую мерную кружку "Пайрекс".
- Думаю, что на этот раз мне и правда понравится, - съязвила Рошель. Приподняв зад над кожаным сиденьем, она сунула кружку между ног и принялась в нее мочиться. Журчание было почти музыкальным. Не совсем, конечно как "Водная музыка Генделя", и, тем не менее, музыкальным. Рошель наполнила кружку больше, чем наполовину - впечатляюще для девочки, а потом открыто ухмыльнулась.
- Джеймси был плохим, плохим мальчиком! - завопила она. - Джеймси обидел Мамочку, а это плохо!
- Да, да, - пробормотал Джеймс со своего сиденья. - Я плохой! Я плохой!
- Поэтому Джеймси будет наказан! Джеймси выпьет мамочкину мочу! - с этими словами, Рошель наклонилась и принялась выливать содержимое кружки Джеймсу в рот. Зажмурившись, он глотал, глотал и глотал, а моча стекала у него по подбородку. Бульк, бульк, бульк - наказание для плохого мальчишки. Вскоре по животу Джеймса разлилось тепло. Черная атласная рубашка "Сент-Мориц" взмокла.
- Боже, это было весело, - едва слышно пробормотала Рошель.
Дааа, - подумал Джеймс. Он сидел за рулем, довольный и расслабившийся. Рошель натянула на себя шорты и продолжила исследовать пальцем свой распухший нос.
Кто знает? - сказал себе Джеймс. - может, я когда-нибудь на ней женюсь.
Но подобная авантюра могла произойти только в будущем. А Джейсу, в первую очередь, нужно разобраться с настоящим. Ему нужно разобраться с...
ГРЕБАНЫМ Эштоном Морроне, - подумал он.
С этим жирным, бесполезным педиком, который давно уже путается у меня под ногами!
Я с ним разделаюсь!
Разделаюсь!
Джеймс медленно скрежетал зубами в предвкушении.
Я УБЬЮ этого жирного, женоподобного гомика...
Чуть дальше под "линкольновским" сиденьем, где Джеймс хранил для своих извращенных утех кружку "Пайрекс", находился еще один предмет.
Маленький револьвер 22-го калибра.
***
- Не знаю, как ты, - объявила Кэрол, - но я пьяная в жопу!
Шери сидела напротив нее, закинув голые ноги на маленькую кухонную стойку "Виннебаго".
- Тогда я, наверное, пьяная в говно.
Они вдвоем прикончили пол-ящика пива, плюс выпили по две рюмки белого брэнди "Жер Арманьяк" 1977 года, столь высоко ценимого Эштоном. Хихикая, Кэрол долила в бутылку воды из под крана.
Шери с трудом встала и выглянула в окно. На озеро опустилась кромешная тьма. Лишь полная луна светила над водой.
- Видишь их? - спросила Кэрол.
- Не-а. Понятия не имею, где эти два жирных долбоноса. Они должны уже были вернуться.
- Кому какое дело? Главное, что не вернулись. А значит, мы еще можем повеселиться. У меня есть немного "Бебо".
- Немного... чего?
Кэрол рылась в своей сумочке, лежа на кровати и покачивая шикарной грудью под маечкой.
- Это моднейшая дизайнерская "кислота". Пробовала когда-нибудь "кислоту"?
- Не-а. Когда я жила в Лос-Анджелесе, я сидела на коксе, - призналась она, вспоминая твердые продюсерские члены, с которых она снюхивала дорожки кокаина.
- Тебе нужно попробовать "Бебо". У меня осталось всего две таблетки. Кэрол показала ей маленькую полоску бумаги. На ней было два красных чернильных отпечатка с изображениями лысой детской головки с огромными ушами и третьим глазом во лбу.
- Она несильная, так что не беспокойся, - добавила Кэрол. - Ну так что, будешь?
Какого черта? - подумала Шери.
- Конечно. Я только лизну, ладно?
- Нет, положи на язык и проглоти целиком. Только не здесь... - Кэрол встала и подвела Шери за руку к узкой металлической двери автофургона. - Не будем закидываться кислотой в этой лоховской коробке.
- А где мы будем это делать?
Кэрол открыла дверь.
- На озере.
Какой бы пьяной Шери ни была, она последовала за своей новой подружкой к озеру. Весь мир будто замер в безмолвии. По водной ряби скользил лунный свет. С берега растущие на острове деревья напоминали скалы.
- Помоги мне, - попросила Кэрол. - Лодка сейчас на другой стороне.
Шери взялась за ручку рычага с одной стороны, Кэрол - с другой, и они принялись крутить. Через несколько минут "канатный паром" прибыл. Они забрались на него и
стали вращать ручку в другую сторону. Старая шлюпка поползла обратно. Шери то и дело непроизвольно оглядывалась через плечо на берег.
- А ты не... волнуешься за них, хотя бы чуть-чуть?
- За Боба и Эштона? - фыркнула Кэрол. - Они уже большие мальчики, сами о себе позаботятся.
Внезапно, ночь и окружающая их тишина стали немного беспокоить Шери. Да, Эштон самовлюбленный жирный мудак, но, несмотря на его гомосексуальность, она должна о нем заботиться.
- Ну...
- Ты пьяная, Шери. Поэтому немножко параноишь. Не волнуйся.
Между тем, они дотянули лодку до середины безмятежного озера. Где и остановились. Сверху ярко светила луна.
- Наверное, они тоже напились, - добавила Кэрол. - Вернутся через пару часов, а завтра будут болеть с бодуна.
- Да, думаю, ты права...
Они сидели лицом друг к другу. Лодка тихо покачивалась на воде. На Шери это подействовало убаюкивающе.
- Держи. - Кэрол передала ей крошечный кусочек бумаги. Шери взяла его двумя пальцами.
- Положи лицевой стороной на язык и проглоти целиком.
Пожав плечами, Шери сделала это и стала наблюдать, как Кэрол повторяет процесс. Только никто из них не заметил, что пока они сидели, легкое течение озера медленно относит лодку в сторону острова.
- Чувствуешь уже?
- Неа... - ответила Кэрол, все еще находящаяся под воздействием выпитого. Она откинулась назад, упершись локтями в борт лодки.
- Много времени не займет. Сразу попадает в мозг...
Шери смотрела на звезды, улыбаясь и вдыхая чистый свежий воздух. Но вдруг она вздрогнула от какого-то внезапного ощущения.
Голая ступня Кэрол гладила ее в районе промежности.
Шери вздохнула.
- Я забыла сказать тебе кое-что про "Бебо", - объяснила свое действие Кэрол. - Она вызывает возбуждение.
Учитываю всю сексуальную активность, которой был насыщен прошедший день, даже Шери могла бы воспротивиться. Но...
Она снова вздохнула. Ощущения скользнули к ее груди, словно теплые призрачные руки.
Вскоре звезды стали превращаться в тонкие белые линии, стоило ей только повернуть голову. Это у нее уже начались "шлейфы". Она водила рукой перед лицом и видела тысячу трепещущих копий, словно это был какой-то сюрреалистический карточный фокус.
Оживший лик луны смотрел на нее.
А тем временем ступня Кэрол продолжала прижиматься к ее промежности.
Вскоре ночь и лунный свет принялись ласкать их, и обе они скинули с себя скудную одежду на дно лодки. Тело Шери было словно объято прохладным огнем. Они обнимались, целуясь и посасывая друг другу языки. Шери взяла в руку теплую мошонку Кэрол, большую как плод карамболы. Палец Кэрол проник в анус Шери.
Измерения словно исказились, звуки стали отдаваться эхом. Теперь нежный шелест воды о корпус лодки звучал, как аплодисменты, а далекий лунный свет светил, словно множество люминесцентных ламп. Они лежали голые на дне лодки. Шери сверху, в позиции, которую часто называют "69-ой". Язык Кэрол глубоко погрузился в "киску" Шери, в то время, как Шери гоняла рукой крайнюю плоть вдоль разбухшего члена Кэрол. Наконец, она заглотила его целиком, как студентка из Саут-Бич на конкурсе по глотанию колбасы.
И Шери этот конкурс выигрывала.
Кэрол посасывала нежную розовую плоть вагины Шери, словно это был теплый ирис. Шери дважды кончила в лицо подруге, ее ноги были широко раздвинуты, словно она сидела на сиденьи "Харлея". Когда ощущения, вызванные простым посасыванием, стали слишком болезненными, Шери убрала свой зад с лица Кэрол, сконцентрировавшись на ее длинном и толстом, как полицейская дубинка члене.
- Дрочи, - услышала она мольбу подруги. - Дрочи, чтобы я кончила.
Тем временем у Шери во рту появился солоноватый привкус преэкуляторной жидкости. Женская интуиция подсказала ей, что самое время, убрать член изо рта, и она принялась рукой дрочить мясистый кол. Ноги Кэрол сжались, и она издала стон, похожий на низкий звук горна.
Шери смотрела, как струи семени выплескиваются в воздух, но из-за "кислоты" каждый всплеск походил на выброс белого фосфора. Жидкие вспышки, вырывающиеся из распухшего члена, перелетали через борт лодки и исчезали в воде озера.