Народ с ужасом видел, что царь не щадит добрых нравов и уставов благочестия. Еще до заграничного путешествия выискался некий монах Авраамий, передавший Петру говор о нем в народе; он увещевал царя перестать “творити всем печальное и плачевное” и “обратиться на лучшее”. Монах с оговоренными им на пытках наказан и сослан. Но ропот не прекращался. Многие отцы были недовольны отправкой их детей за границу. Народ, отягощенный работой и поборами, проклинал царские затеи и кораблестроения. Более всех кричали против Петра староверы. Они называли его антихристом. С почвы церковной борьба переходит на почву жизни государственной. О Петре говорили, что он – немец. Русский царь погиб в Стекольном городе (Стокгольме); вместо же него правит теперь подмененный царь, оттого он и дружит с немцами, враг русским и не любит святую старину. Стрельцы шли в Москву “перебить всех немцев” и бояр за то, что они “спознались с немцами”. На стороне Петра стояла только небольшая кучка людей, ему лично преданных и просвещенных; против же него были вековые предрассудки и пассивный протест массы, переходящий порою в открытый бунт. Не удивительно, что царь не был доволен слабым розыском бояр и их снисходительной расправой с бунтарями. “Я их допрошу построже”, – сказал Петр и приступил к новому розыску стрельцов. Допрос и пытки производились под присмотром свирепого князя Ромодановского. К Петру приехал патриарх с образом Богородицы. “Зачем пришел сюда с иконою? – с гневом воскликнул царь. – Моя обязанность и долг перед Богом охранять народ и казнить злодеев, которые посягают на его благосостояние”.

Возможно ли оправдать его? Мы спросим, надо ли обвинять Петра? Своей мрачной стороной он принадлежит прошедшему. Петр сознательно подражал Иоанну Грозному, авторитет которого чтил высоко. То же было тогда и на Западе, в той культурной Европе, которая служила для Петра образцом высшей общественности и государственности. Во Франции его современник, Людовик XIV, заявивший, что он – государство, отличился не меньшим варварством. Набожный король безбожно преследовал мирных и трудолюбивых протестантов. Драгонады, шайки солдат жестоко расправлялись с беззащитными жителями: грабили, насиловали женщин, били еретиков, резали им тело ножами, рвали раскаленными щипцами, лили в рот кипяток и т. д. “Одного из протестантов, – пишет Бокль, – по имени Рио, они крепко связали, сжали пальцы на руках, воткнули булавки под ногти, жгли порох в ушах, проткнули во многих местах ляжки и налили уксусу и насыпали соли в раны”. В то же самое время такое же точно преследование пресвитериан происходило, по приказанию Иакова II, в Шотландии. Народ промышленный и зажиточный должен был бежать из своей родины в разные страны, где возможно было укрыться от грабежа и утонченного мучительства фанатических правительств. Петр не был так изобретателен в пытках; он казнил не мирных и трудолюбивых граждан, а мятежных стрельцов, мешавших ему насаждать культуру в своем государстве; он защищался от надвигавшейся на него тучи приверженцев традиции и рутины. Несомненно, на Западе Петр встал бы во главе просвещенного гуманизма, если бы не попал в число преследуемых протестантов.

Расправившись со стрельцами, царь уехал из Москвы в Воронеж осматривать суда, построенные в его отсутствие кумпанствами. Между Турцией и Австрией шли переговоры. Приходилось на время оставить мысль о завоевании берегов Черного моря. Послу Возницыну приказано было заключить перемирие с турками.

Весной 1699 года Петр выступил с флотом по Дону к Азову. До половины августа деятельно снаряжали суда. Сам царь участвовал в корабельных работах и в то же время занимался государственными делами и своими многочисленными преобразованиями. Посол отплыл в Константинополь на сорокапушечном русском корабле. Петр с сильной эскадрой проводил его через Керченский пролив. Турки не хотели пускать военного корабля и предлагали русскому посольству идти сухим путем. Но посольство стояло на своем; окруженные конвоем турецких кораблей русские благополучно прибыли в Константинополь. 28 августа 1699 года военный корабль Петра бросил якорь прямо против султанского сераля. Посол домогался мира на таких условиях, чтоб за Россией остались Азов и завоеванные ею города и за русскими признано право плавать по Черному морю. Турецкие уполномоченные отвечали, что они берегут Черное море, как чистую, непорочную девицу, и только тогда разрешат по нем плавание чужим кораблям, когда вся Оттоманская держава упадет вверх ногами. Иностранные послы не поддержали требований русских. После долгих переговоров и споров условились, наконец, заключить перемирие на следующих условиях: царь оставлял за собой Азов и города, построенные на Азовском море; должен был срыть все города по Днепру, но не принял на себя обязательства давать поминки (дань) крымскому хану. Тогда же Петр сделал первый шаг заступничества за христиан, живущих в турецких владениях. Турки отклонили вмешательство России в их внутренние дела, но русским богомольцам предоставлен был свободный пропуск к святым местам.

Для установления прочных торгово-промышленных сношений с Западной Европой необходимы были политические завоевания, главным образом приобретение морских пристаней. От малонаселенной земледельческой страны требовались новые жертвы, материальные и нравственные. Прежде чем преобразоваться в культурное государство, Россия стала военной державой. Борьба со Швецией из-за Балтийского моря продолжалась уже несколько столетий. Еще царь Иоанн IV пытался овладеть Эстляндией и Лифляндией. При Федоре Борис желал занять Нарву; царь Алексей взял Дерпт и осаждал Ригу, но после неудачной войны в Ливонии русские уступили Швеции все взятые города и возвратились к условиям Столбовского мира.

Во время путешествия за границу Петр убедился, что на Западе многого ожидают от Московского государства, его географического положения и огромного одноплеменного населения.

Курфюрст Бранденбургский, при свидании с царем, объяснил ему, какие выгоды можно извлечь из войны со Швецией. Дания постоянно ссорилась со Швецией из-за герцогства Гольштейн-Готторпского. Король Август замышляет присоединить к своим саксонским владениям отвоеванную от Польши Лифляндию. Ливонское дворянство негодовало на шведского короля за отобранные имения, и один из опальных дворян, Паткуль, интриговал при дворе польского короля.

Петр воспользовался этой политической комбинацией и заключил договор с польским и датским королями, обещая двинуть свои войска в Ингерманландию и Карелию. При свидании в Раве царь и король “друг другу обязались крепкими словами и дружбой, без письменного обязательства, и разъехались”. Уполномоченный Августа писал своему королю из Москвы в 1699 году: “Петр выразил желание, чтобы ваше королевское величество помогли ему занять те шведские области, которые, по Божию милости и праву, в сущности принадлежат России и были потеряны вследствие смуты в начале этого века”. Но царь не прерывал дружественных переговоров со Швецией и через своего посла князя Хилкова обещал даже отнять у Августа Ригу, если он завоюет ее от шведов. Но как только пришла в Москву весть о заключении мира с Турцией, Петр объявляет 19 августа 1700 года войну Швеции под предлогом возмездия за личные обиды, наносимые шведами русским подданным.

Петр желал овладеть сильным пунктом на Балтийском море и двинул 35-тысячное войско на осаду Нарвы. Значительная часть этого войска состояла из новобранцев. В 1699 году был объявлен первый рекрутский набор: с 25 – 50 дворов брали по одному человеку в солдаты. В селе Преображенском Петр самолично делал смотр рекрутам и распределял по полкам; из них наскоро сформировалась армия, вооруженная по образцу немецкой пехоты. Офицеры – большей частью иностранцы, присланные по наряду Иноземного приказа. Государь был недоволен ими: многие оказались “гуляки великие”, другие “не умели за мушкеты взяться”. Приказано набирать офицеров из своих и обучать их военному делу. В конце сентября, под руководством инженера Галларта, русские укрепили свой лагерь и приступили к осаде и бомбардировке Нарвы. Вскоре пришла весть, что на помощь осажденным идет шведский король Карл XII, уже заявивший себя победой над Данией. Шведское войско считалось тогда первым во всей Европе по своему искусству, опытности и дисциплине. Петр поручил главную команду над своей армией герцогу фон Круа, рекомендованному королем Августом, и поспешил в Новгород, чтобы побудить остальные полки идти к Нарве. Король одержал полную победу над “армией мужиков”. Вся русская артиллерия досталась в руки неприятеля; из бежавших по пути к Новгороду до 6 тысяч человек погибло от шведских пуль, голода и холода. Петр ожидал неудачи, но не такого поражения. “Спасибо брату Карлу, – сказал он, – будет время, и мы ему отплатим за уроки”. Отдано приказание немедленно укреплять города, готовить артиллерию и собирать новые полки.