Это учение предлагает нам устраниться от людей, чтобы приблизиться к Богу, но совсем другому учит нас апостол Иаков:

Если сторонник учения «я и Бог» вполне искренен, ему остается лишь выразить нуждающемуся свои благие пожелания и надежду, что Бог позаботится о нем. Но сам он не станет ему помогать, а то нуждающийся перестанет, как прежде, во всем полагаться на Христа. Это учение мертвит веру (см. Иакова 2:17), а потому оно само заслуживает, чтобы его похоронили.

Подлинной трагедией в жизни Роя, как он сказал мне тогда за завтраком, стало не его детство (хотя он много страдал в те годы) и не его срыв, сколь бы травматичным он ни оказался. Трагедия заключалась в том, что Рой не сумел найти себе друга–христианина, и Бог послал ему на помощь неверующего. Несомненно, отчасти причиной такого выбора стал тот факт, что Рой внутренне противился окружавшим его христианам, однако, судя по тому, что он мне рассказывал, эти христиане попросту не были готовы послужить руками Божьими — они предпочитали изображать из себя перст указующий и обличающий.

Бог создал нас нуждающимися друг в друге и в Нем. Мы нуждаемся в Боге, в Его слове, мы нуждаемся друг в друге.

Во Втором Послании апостол Иоанн писал: «Многое имею писать вам, но не хочу на бумаге чернилами; а надеюсь придти к вам и говорить устами к устам, чтобы радость ваша была полна» (стих 12). Так пусть же будет полна ваша радость — сойдитесь лицом к лицу с теми, кто вас любит.

В детстве я каждый день читал Библию, потому что мне это нравилось. У меня была собственная «Библия: Благая весть», и начиная с четвертого или пятого класса я читал ее каждый день.

Поступив в колледж, я решил еще больше вверить себя Богу и присоединился к группе студентов, которая практиковала ежедневное «время покоя». Каждую неделю мы собирались и спрашивали друг друга: «Вам удается посвящать время внутреннему покою?» Я начал бояться этого вопроса. Если однажды я пропускал часы, предназначенные для чтения Библии и молитвы, я испытывал чувство вины.

Прежде я любил читать Библию, но теперь это стало моей обязанностью. Последствия такой перемены оказались негативными: я чувствовал, что должен читать ее, иначе навлеку на себя осуждение. И мне уже не хотелось ее читать. Из состояния «я хочу» я перешел в состояние «я должен».

В этой главе мы рассмотрим очередное сводящее с ума псевдохристианское убеждение: «исполнение долга должно быть в радость». Как мы на самом деле относимся к исполнению своих обязанностей?

Долг подразумевает обязанность и принуждение. У нас нет выбора. Если мы поступим не так, как должно, мы станем чувствовать себя плохо или будем осуждены.

Нелегко защищать теорию, говорящую, что вовсе не так уж полезно исполнять долг, сопряженный с осуждением или плохим самочувствием. Это непросто, потому что большинству из нас присуще глубоко укоренившееся чувство долга. Мы обязаны устраивать семейные праздники, вовремя приходить на работу, соблюдать меру в еде, ограничивать себя в расходах.

Потом обязанности вторгаются и в нашу духовную жизнь. Мы должны выделить время для изучения Библии, войти в совет попечителей, полюбить соседа, склонного к злословию. Проблемы возникают тогда, когда мы начинаем делать что–то затем, чтобы считать себя хорошими, а не ради того блага, которое заключено в самом этом деле. Нет ничего полезного в том, чтобы делать благие дела по обязанности, а не из любви.

Цель христианина заключается в том, чтобы возлюбить Господа Бога нашего всем сердцем, и всею душой, и всем помышлением своим, а ближнего своего — как самого себя (см. Матфея 22:37–40). Но мы не можем любить, если не имеем свободы не любить и принимать последствия того или иного выбора.

Вся суть здесь заключается в свободе выбора. Традиционное христианское учение о свободе предполагает, что мы освобождены от специфической религиозной практики, предписывавшейся Законом Моисеевым. Мы не должны следовать многим указаниям Ветхого Завета, поскольку Христос в новозаветные времена исполнил их раз и навсегда. Однако истинная христианская свобода — это нечто большее, чем свобода от законов. Это свобода самому выбирать свой путь в жизни, свобода от страха, вины и осуждения в случае неправильного выбора, свобода выбрать любовь, а не пытаться всю жизнь ускользнуть от вины.

Свобода приходит через благодать. Благодатью Божьей мы поистине освобождены от осуждения. Мы больше ни к чему не принуждены. Почему же иные христиане отказываются признавать свою свободу? Каковы последствия их убеждения? И в чем на самом деле заключается радость истинной свободы?

Писание часто говорит о людях, как о рабах, принадлежащих своему господину, безусловно подчиненных его воле. Они должны повиноваться или будут наказаны, кем бы или чем бы ни был этот господин: человеком, авторитетным влиянием или привычкой.

Мы — рабы греха. «Не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю» (Римлянам 7:15). Ведя деструктивную жизнь, мы не получаем от нее особого удовольствия, но «мы проданы греху» (см. стих 14). Мы ссоримся с супругами, переедаем, слишком много пьем, чересчур много тратим, откладываем дела на потом, критикуем ближних.

Как бы мы ни лезли из кожи вон, мы вновь и вновь вынуждены бываем повторить слова Павла: мы не делаем тех хороших дел, которые хотели бы сделать, и делаем то дурное, что нам же самим ненавистно. Почему же мы не делаем того, что хорошо для нас, что могло бы исправить нашу жизнь?

Потому что мы изначально не свободны. Мы — рабы греха и смерти. Пока мы остаемся под законом, нас ждут все новые и новые поражения, как бы мы ни усердствовали, какими бы добрыми намерениями ни руководствовались.

Человек, положившийся на Христа как на своего Спасителя, выходит из–под закона осуждения. Он находится «во Христе», и это означает, что, смотря на этого человека, Бог видит в нем праведность Иисуса. Такой человек юридически свободен от вины (см. 2 Коринфянам 5:21). Что бы он ни сделал, он не понесет вину и осуждение, потому что Христос раз и навсегда взял на Себя вину за всех. Для христианина последствием греха никогда не станет осуждение и кара Господня. В очах Бога христианин совершенен, потому что Он смотрит на него через призму Христа.

Но на практике мы то и дело оказываемся под законом. Мы продолжаем испытывать такие чувства и совершать такие поступки, словно грех лишает нас любви. Эмоционально мы все еще пребываем под законом. Мы чувствуем, что, если не будем вести себя «как следует», мы станем плохими или подвергнемся осуждению и навлечем на себя кару. В той мере, в какой мы, делая то, чего не следует, испытываем вину, гнев, утрату любви, мы все еще остаемся под законом.