В «Набросках к критике политической экономии» Энгельс подвергает уничтожающей критике «теорию» народонаселения Мальтуса, кичливо заявившего об «открытии» им «закона», по которому размножение народа происходит якобы в геометрической прогрессии, а добывание средств существования лишь в арифметической прогрессии. В силу этого «закона», утверждал Мальтус, образуется излишнее население, обреченное на нищету и голод. Совершенно ясно, что иезуитская, человеконенавистническая «теория» Мальтуса, имеющая и ныне своих приверженцев в капиталистических странах, была призвана оправдать капиталистические порядки вечными законами природы.
Следует ли излагать, заявляет Энгельс, эту гнусную и низкую теорию, это отвратительное издевательство над природой и человеком? Смешно говорить, замечает Энгельс, о перенаселении, когда обработана лишь одна треть почвы земного шара. Достаточно приложить к земле технику и труд, и она будет неистощима. Бедность, голод и нищету трудящихся масс Энгельс объясняет не фантастическим мальтузианским законом перенаселения, а наличием частной собственности эксплуататоров, с исчезновением которой в социалистическом обществе исчезнет и перенаселение.
В статье «Внутренние кризисы» Энгельс пишет, что борьба рабочего класса с буржуазией неизбежно приведет к социальной революции, что эта революция будет порождена не теоретическими принципами, а материальными интересами. Сознание может лишь усилить энергию и революционный энтузиазм рабочего класса, но не породить революцию. «…Только насильственное ниспровержение существующих противоестественных отношений, радикальное свержение дворянской и промышленной аристократии, – заявляет Энгельс в указанной статье, – может улучшить материальное положение пролетариев… Эта революция будет начата и проведена ради интересов, а не ради принципов; лишь из интересов могут развиться принципы, то есть революция будет не политической, а социальной»[28].
Энгельс рассматривает историю общественного развития с классовых, пролетарских позиций. Резко критикуя политику вигов и ториев, он защищает чартистов и высказывает предвидение о неизбежной победе пролетариата в предстоящей революции.
Объясняя общественные отношения людей экономическими причинами, Энгельс указывает на капиталистическую собственность как на источник непримиримых классовых противоречий между пролетариатом и буржуазией. В непримиримой классовой борьбе пролетариата с буржуазией видит он условие гибели капитализма и победы социализма.
Таким образом, к началу 1844 года Маркс и Энгельс окончательно отходят от идеализма, становятся коммунистами, представителями пролетариата, открывают и обосновывают его историческую миссию как могильщика капитализма, как общественной силы, способной освободить все эксплуатируемое человечество от рабства и угнетения.
Как пролетарские революционеры Маркс и Энгельс ведут непримиримую борьбу с буржуазными идеологами, пытавшимися совлечь рабочий класс с революционного пути, подчинить его своей идеологии путем опошления и извращения коммунизма. В этом опошлении коммунизма заключалась огромная опасность для пролетарского движения.
Буржуазные идеологи, писал Энгельс, «постепенно начинают опошлять и коммунистическое движение… Коммунизм едва только появился в Германии, а им уже завладевает с целью нажить капитал целая армия спекулятивных голов…»[29]
Враги пролетарского социализма в борьбе с рабочим движением исходили из идеализма Гегеля, а также из идеалистического учения о морали Фейербаха. На пути развития пролетарского мировоззрения встал в качестве главной опасности идеализм младогегельянцев.
До появления марксизма младогегельянцы играли известную положительную роль главным образом своей критикой религии. Поэтому к ним до 1844 года примыкали Маркс и Энгельс, никогда не сливаясь с ними, никогда не являясь правоверными гегельянцами. Позднее младогегельянцы превратились в реакционную силу, стали тормозом на пути прогрессивного движения. Вследствие этого вторая половина 1844 года и весь 1845 год проходят в напряженной борьбе Маркса и Энгельса с философией Бауэра, Штрауса, Штирнера и других младогегельянцев.
К весне 1844 года выяснилось, что взгляды Маркса и Энгельса, изложенные ими в статьях, опубликованных в журнале «Немецко-французский ежегодник», совпадают. Оба они в одинаковой степени рассматривали задачи политической и философской борьбы с точки зрения интересов рабочего класса. Необходимость дальнейшей разработки пролетарского мировоззрения, а также борьба с его врагами – младогегельянцами и всевозможными опошлителями коммунизма – требовали объединения сил величайших пролетарских мыслителей, и с осени 1844 года Маркс и Энгельс выступают совместно.
В августе 1844 года Энгельс приехал к Марксу в Париж, и за десять дней совместного пребывания они определили задачи и наметили общий план действий. На почве общности идейных взглядов у основоположников марксизма установилась великая дружба, продолжавшаяся до конца их жизни.
Перед Марксом и Энгельсом как пролетарскими революционерами встали новые неотложные задачи: критика буржуазной идеологии и создание идеологии пролетарской; дальнейшая разработка подлинно революционного мировоззрения рабочего класса – диалектического и исторического материализма; научное обоснование исторической роли пролетариата как могильщика капитализма и создателя социализма; создание такой партии, которая была бы организатором и руководителем рабочего движения, его авангардом.
Весьма важно подчеркнуть, что Маркс и Энгельс уже в те годы подняли вопрос о необходимости создания революционной пролетарской партии и поставили задачу соединения теории научного социализма с рабочим движением.
К выполнению намеченных задач Маркс и Энгельс приступили незамедлительно. Поскольку идеализм младогегельянцев был тогда главной опасностью, против него и направили в первую очередь свои удары основоположники марксизма. В марте 1845 года Маркс и Энгельс пишут совместную работу «Святое семейство»[30], которой В.И. Ленин придавал большое значение. В статье «Фридрих Энгельс» Ленин указывает, что в «Святом семействе» «заложены основы… революционно-материалистического социализма…»[31].
Младогегельянцы вели борьбу против революционных сил Германии по трем линиям: по линии реставрации гегельянства, отрицания исторической роли пролетариата и народных масс в истории и опошления коммунизма.
Маркс и Энгельс наносят удар по самому уязвимому месту буржуазной философии – по идеализму Гегеля в его младогегельянской форме. Младогегельянцы претенциозно заявляли, что они создали новую философию, дающую «откровение миру». Авторы «Святого семейства» разоблачают младогегельянцев как реакционеров в философии, не дающих ничего нового, а лишь реставрирующих худшие стороны философии Гегеля.
Если, по Гегелю, субстанцией всего существующего является мистическая абсолютная идея, то Бруно Бауэр, Штраус и другие младогегельянцы в ранг субстанции возводят так называемое «бесконечное самосознание», которое они превращают в самостоятельный субъект, в творца мира. Маркс и Энгельс доказывают, что «бесконечное самосознание» младогегельянцев – это та же абсолютная идея Гегеля, выраженная в форме абстрактного сознания вообще.
Это «самосознание», оторванное от человека и превращенное в абсолют, в творца мира, в сущности исполняет роль святого духа отцов церкви. Таким образом, младогегельянцы восстанавливают христианскую идею творения в спекулятивной гегелевской форме, так как основа основ их учения – «самосознание», «дух» – есть всемогущий творец мира, неба и земли.
Младогегельянцы, заявляют основоположники марксизма, превращают весь мир в плод воображения, в иллюзию. Реальные общественные отношения они заменяют вымышленными отношениями и предлагают их исправлять только в пределах чистого мышления, только путем «чистой критики», категорически отвергая революционные меры преобразования этих отношений. Авторы «Святого семейства» доказывают, что младогегельянское понимание общественных отношений и путей их исправления направлено на отвлечение народных масс от действительной борьбы с абсолютизмом и буржуазией.