– Это Мама. Можешь говорить громче, она уже не слышит.

– Твоя… мама?

– Наша Мама. – Анита глубоко вздохнула. – У нее еще с утра сердце прихватило, а как стали народ на площадь вести, она и упала. Второй раз у нее. В госпиталь тащить бесполезно – там сейчас на улицах такое, что просто не донесем, даже если красным заплатим. Вот и лежит. А мы ждем.

– Чего?

– А когда все… начнется. Я же после нее вроде как старшей остаюсь. Теперь меня Мамой звать должны. Дом на мне, девочки на мне. Да они и не против будут, после того, что мы… что вы сегодня днем сделали.

– Мы? А Тина, и другая девушка… как они?

– Герда в госпитале, ее сразу потащили, вот и успели. А Тина идти отказалась, сказала тут ей спокойнее. Мы ей виски влили – пускай лежит. И насчет твоего вопроса, девушки свободной, Пионы…

– Что?

– Здесь она, на площади. Видели ее, с девочкой, как ты и говорила.

– Честно?

– Думаешь, обманывать стану?

– Нет, я просто волнуюсь. А где они?

– Ты сама эту площадь видела, тут сейчас половина города. Как все закончится – найдешь их. А если плохо дела пойдут, так и искать некому будет.

– Спасибо, тогда я их разыщу. – Мириам замялась. Анита опустила голову, рассматривая стаканы на столике.

– Так это теперь получается твой собственный дом?

– Нет, не собственный. Мама – она только о девочках заботится, дела ведет да деньги собирает…

– Большой дом. – Сказала Мириам. – И очень красивый. И помощниц у тебя много – ты справишься.

– Тебе откуда знать?

– У меня был постоялый двор.

– Серьезно что ли?

– Ну да. Его сожгли, а Би меня спасла. А где спит Кейн?

– Двор. – С каким-то странным выражением произнесла Анита, разглядывая Мириам. – Так ты у нас крутая?

– Ну это не так сложно. Главное знать точно, что где лежит, и что за чем нужно делать. Меня отец этому научил…

Анита озадаченно моргнула.

– Ну, здесь у нас другие заботы. – Сказала она. – Тут нам важнее, кто за сколько должен, кто чего хочет, и где кто лежит.

– А. – Ответила Мириам. – Я и забыла. Но зато у вас тут очень красивые занавески… и покрывала.

Анита прыснула в кулак.

– Кей за той дверью. – Указала она в другой конец комнаты. – Стукни его, если просыпаться не захочет.

III.

Кейн сидел спиной к двери, на низком табурете, глядя в выходящее на площадь окно. Винтовка стояла рядом, прислоненная к подоконнику.

– Анита сказала, что ты спишь. – Мириам подошла к нему, тоже выглядывая в узкую щель между шторами. – Ого!

За время ее отсутствия на площади толпа стала плотнее. Завалы из вещей громоздились, превратившись в баррикады, разделяющие людей. Самая высокая из них уже похоронила под собой круглую сцену в центре площади. Гвардейцы, чьи красные наплечники мелькали в мешанине плащей, рук и голов, как-то направляли человеческие потоки, заставляя их растекаться, просачиваться между стенами домов, палатками и заграждениями из мешков и узлов.

– Да. – Кейн слегка повернул голову, и Мириам увидела гарнитуру переговорника, обвивающую его шею. – И еще больше на соседних улицах. Представь, если у тебя был надежный дом, и вдруг тебе сказали собрать все, что можно унести, и идти сюда, посреди ночи.

– Ты чего-то ждешь?

– Тебя.

– А, ну тогда… Би просила передать тебе это.

Кейн взял картридж, и взвесил его в руке.

– Тяжелый. Слышал о таких, но в руках не держал.

– А что это?

– Иглы с сердечниками из обедненного урана. Такая может пробить бронированный кар насквозь, и лететь дальше.

– А зачем… дальше?

– Обычно незачем. Попасть точно в двигатель достаточно.

– Ты будешь стрелять по машинам?

– Да, пока они не закончатся – их всего тридцать. Откуда вы их взяли?

– Они были… у барона.

– Понятно.

– Анита сказала, что ты спишь.

– Она не совсем поняла, я пытался объяснить…

– Что ты созерцаешь?

– Да.

– Нужно раздать оружие, и… А ты будешь здесь?

– Нет. Я займу позицию на башне, к востоку.

– Не останешься со своей девушкой?

– Анита не совсем… – Кейн замялся, подбирая слова.

– Не совсем девушка? – Удивилась Мириам.

– Да нет.

– Не совсем твоя?

– Да дело не в этом…

– А почему ты ей не сказал? Мне кажется, она считает иначе.

Хлопнула дверь, распахнувшись под ударом чего-то мягкого, видимо, брошенного в нее. Из соседней комнаты донесся голос Аниты:

– Если уж вы про меня заговорили, может сюда выйдете, а?!

– Хороший слух. – Заметил Кейн, поднимаясь.

Выходя в дверь, он поймал следующую подушку, брошенную в него Анитой – легко, словно ждал этого. Анита, сидящая на краю кровати, фыркнула. К запахам трав и алкоголя в комнате добавился еще один – ружейного масла. На месте столика, небрежно сдвинутого к стене, возвышалась неаккуратная куча ружей, игольников, пистолетов и патронташей. Пара девушек в цветных плащах, чьи лица Мириам запомнила по стрельбищу, вытаскивали из-за третьей, неприметной двери все новые чехлы и связки оружия, сваливая их на пол.

– У нас тоже вот, есть железки про запас. – Сказала Анита, поднимая третью подушку. – Так, я, значит, тебе не гожусь, так?!

Подушка ударилась о подставленную ладонь Кейна.

– Сейчас не время для этого. – Мягко ответил он.

– А для чего время? – Анита снова замахнулась. – Сдохнуть?!

– Мириам. – Сказал Кейн. – Включи коммуникатор.

– Ой, и правда. – Мириам дотронулась до переключателя. В ее ухо ворвался шум, заглушающий даже гул толпы за окнами. Не менее пяти голосов кричали и переговаривались.

– А что их так много? – Спросила Мириам, пытаясь разобрать в этом гомоне хоть что-то.

– Четыре минуты назад Ланье сдвинул общие частоты и включил шифрование. – Ответил Кейн. – Теперь у нас одна частота с гвардией, на ближайшие несколько часов.

Анита, воспользовавшись тем, что он отвлекся, ударила его подушкой по голове.

– Ну и иди! – Почти выкрикнула она. – Вперед, раздавай стволы, как тебе сказали! Девчонки, тащите это в зал, будем воевать, раз ничего другого не выходит!

Мириам, восприняв ее выкрик на свой счет, подхватила подмышку пару тяжелых ружей, завернутых в промасленную ветошь, и потащила, прислушиваясь к голосам, шипящим в переговорнике:

– …весенняя, четырнадцатый, направляйте в обход, затор…

– …ворота, у нас паника, кто-то стрелял, повторяю…

– …четырнадцатый, не слышу, повторите…

– …пятый, восемь трупов, не можем остановить…

– …направляйте в обход, иначе нас тут сметут…

– …стоять, я сказал стоять…

Хрип, крики, звучащие совсем рядом. Голос шерифа, перекрывающий остальные:

– Паникеров валить на месте, это приказ. Через полчаса все должны быть в местах сбора. Кто не успел – будет лезть через баррикады.

Голоса замерли на долю секунды, затем ожили снова:

– …бросай вещи, быстрее, быстрее…

– …стоять, куда…

– …проходите, в обход, по этой улице…

– …держаться, держаться, держать цепь…

– …стреляю…

– …скажите не лезть в церковь, много…

Сквозь голоса прорвались частые и очень тихие хлопки игольника. Затем прорезался голос Би:

– Мириам, где ты?

Девушка в недоумении оглянулась – она как раз дошла до комнаты розового цвета, совсем рядом с залом. Потом опомнилась и включила микрофон.

– Это Мириам, я на месте, в «Белочке».

– Я рядом, есть проблема, иду к вам. – Голос Би утонул в выкриках, странным образом двоящихся в ушах. Только вытащив ружья в главный зал, и уложив их на пол, Мириам поняла, что кричит толпа за окном – неровно, но очень громко скандируя: «Ястреб! Ястреб! Ястреб!». Женщины и дети, собравшиеся в холле, прильнули к окнам. Кейн, опустив на пол ворох патронташей, встал рядом с Мириам. Крики продолжали усиливаться, ударяясь о стены «Белочки» так, что дрожали стекла.

По веранде простучали тяжелые шаги, и двойная дверь распахнулась, впустив четверку гвардейцев, мгновенно оттеснивших людей от входа. Следом за ними, в сопровождении еще одной четверки, в «Белочку» вошел воин в алых доспехах. Шлем с рядом горизонтальных прорезей повернулся, оглядывая помещение.