– Врете.

– Зачем мне врать?

– Не знаю, может быть ради собственного удовольствия.

Я всеми силами пытался сохранить внешнее спокойствие. Но мои мысли метались в поисках выхода, словно аквариумные рыбки, к которым с неожиданным визитом заявился речной, голодный ерш. Попытка сыграть на чувстве превосходства следователя была только жалкой соломинкой, за которую я пытался ухватиться. Я искренне не знал, что мне делать дальше.

– Хорошо, – согласилась Светлана. – Вы можете позвонить нашей матери. Она вам все расскажет сама.

"Господи, – взмолился я, еще не веря в удачу. – Только бы она дала ее номер телефона!"

Следователь назвала номер.

– Ну, даже не знаю… – с явно наигранной неуверенностью сказал я. – Впрочем, может быть и в самом деле позвонить?

– Позвоните обязательно. Я думаю, это добьет вас окончательно. Моя сестричка обычная неудачница и всегда пыталась доказать обратное. А вы только пешка в ее игре.

На столе зазвонил телефон. Следователь сняла трубку, выслушала сообщение и, ответив коротко "нет", положила ее на место.

– Надежда желает со мной поговорить, – пояснила Светлана. – Кстати, она в панике. Мы очень быстро отыскали вашего друга.

После недолгого колебания я, наконец, решился задать вопрос, который в силу сложившихся обстоятельств, должен был рано или поздно прозвучать в нашей беседе. Это был главный вопрос – храм, войдя в который, игрок должен был снять свою маску. Я не хотел рисковать здоровьем Коли и решил задать этот вопрос именно сейчас.

Я глубоко вздохнул и спросил:

– Что вы хотите?

Ах, бедный Гамлет, терзающий свой изощренный разум жалким "Быть или не быть?" Разве может твоя дилемма сравниться глубиной и тайным смыслом с этим вопросом? "ЧТО ВЫ ХОТИТЕ?" Человечество придумает новые социальные законы, двинет к горизонту границы нравственности и напридумывает еще много чего такого, что не снится сегодня даже сумасшедшим, но снова и снова будет звучать этот воистину бессмертный вопрос: "ЧТО ВЫ ХОТИТЕ?" Он будет задаваться в диалогах Великих Ученых с Великими Инквизиторами, противным, изнаночным шепотом тлеть за политическими трибунами, выйдет в космос, устремится в Вечность и я уверен, что однажды какая-нибудь среднестатистическая сволочь, отдавшая Богу душу, спросит и самого Творца: "ЧТО ВЫ ХОТИТЕ?"

Светлана не спешила с ответом. Она достала сигарету и долго щелкала зажигалкой.

– Видите ли, в чем дело … – кончик сигареты следователя наконец-то приблизился к огоньку зажигалки и искупался в нем. Светлана с нескрываемым удовольствием выпустила струйку дыма. – Откровенно говоря, мне жаль вашего друга.

"Отдавать замуж за Квазимодо надо за такую жалость!", – подумал я.

– …Он хороший и, в отличие от вас, в общем-то, довольно безобидный человек, – продолжила следователь.

– Коля талантливый человек, – с ноткой раздражения заметил я. – И не собираюсь обсуждать в вашем кабинете его достоинства. Если можно, то покороче, пожалуйста.

– А куда мне спешить? – наигранно удивилась следователь. – Во-первых, мне очень хочется еще чуть-чуть поиздеваться над вами. А, во-вторых, мои будущие майорские погоны, в данный момент, сидят в камере и в ближайшее время покидать ее не собираются.

– Неужели за такое дело вас могут повысить в звании?

– Ну, смотря как представить это дело.

– Простите, мне можно наконец-то от души выругаться в вашем высочайшем присутствии?

– Но-но, я все-таки женщина! – следователь выпустила мне в лицо струйку дыма. – А на свете нет ничего опаснее униженной и оскорбленной женщины. Откровенно говоря, знаете в чем ваша ошибка? Вы сглупили и вмешались в женскую драку.

– Да?!.. А вам не кажется, что я совсем не собирался этого делать и меня попросту втянули в нее? – я тут же поймал себя на мысли, что начинаю оправдываться. Мне стало тошно до боли, и я сказал:

– Я даю вам еще минуту, Светлана Петровна. Если вы не ответите на мой вопрос, я уйду отсюда. Я еще не знаю, что буду делать, но я поставлю на уши весь город. Возможно, для меня все плохо кончится, но я, как философ-моралист, постараюсь навешать на вас столько дохлых собак, что вам попросту некуда будет пришпиливать свои майорские погоны.

Следователь довольно искренне рассмеялась.

– Нет, все-таки вы мне чем-то нравитесь.

– И что дальше? – я посмотрел на часы. – Какие выводы мне сделать из сказанного?

– Простые. Вы мне нравитесь, и я приглашаю вас завтра пообедать со мной. Вы такой стеснительный, что наверняка не решились бы пригласить меня сами.

– А вы не боитесь, что я вас отравлю во время обеда?

– Не-а. Кстати, соблазнять вас я тоже не собираюсь. Насколько мне известно, у вас не кончился медовый месяц. Короче говоря, я жду вас завтра в час дня, в ресторане "Восток". А теперь до свидания.

Уходя, я хотел было плюнуть на ковер, но сдержался. Когда имеешь дело с непредсказуемой женщиной, свои эмоции нужно сдерживать. Хотя бы до поры…

Глава четвертая

в которой с грустью рассказывается о том, что все женщины законченные эгоистки, а так же о том, что жизнь иногда любит бить по голове о чем-то задумавшихся суперменов.

На улице, у выхода из КПЗ меня ждала адвокат Надежда Шарковская. За ее спиной маячила физиономия Гриши. В его широко распахнутых глазах горел революционный огонь фанатика-цареубийцы.

Мы поздоровались.

– О чем вам говорила Светка? – быстро перешла к делу Надежда. Ее голос дрожал от едва сдерживаемого негодования. – Впрочем, я и без вас знаю. Она рассказывала вам про меня всякие гадости.

– Для начала вам следовало бы поинтересоваться здоровьем Коли, – сухо заметил я. – Например, я так и не нашел ответа на вопрос, почему он, после сердечного приступа, поперся ночевать в гараж, а не остался в больнице.

– А вы думаете, что Светка, зная о его местонахождении, оставила бы его в покое?

– Да, но и гараж не конспиративная квартира.

– А вы знаете, как его нашли? Теща понесла своему любимому зятю горячий кофе в гараж. В четыре часа утра!..

– Вы забываете, что имеете дело с обычными людьми. А они всегда мало предсказуемы, – мое внимание привлекала свежая, тщательно припудренная царапина на щеке Надежды.

Я немного подумал и добавил:

– Иногда они даже причиняют боль своим близким.

Надежда слегка покраснела. Такой факт не мог не вызвать у меня некоторые, пока еще довольно смутные, догадки. Я посмотрел на Гришу. Кажется, он держал под полой своего плаща что-то тяжелое.

Надежда подошла ко мне поближе и доверительно взяла за руку.

– Послушайте, я не хотела вам говорить об этом раньше, – она попыталась заглянуть мне в глаза. – Вы могли меня не правильно понять… В общем, я первая встретила Гену три года тому назад. Дело уже шло к свадьбе, но тут вмешалась Светка. Это было очень подло с ее стороны. Гена ушел к ней… А теперь я только вернула его.

– Очень интересно, – сухо сказал я. – Продолжайте, пожалуйста.

– Повторяю, я только вернула его!

– Я понимаю. Только, пожалуйста, поясните мне, о каком Гене идет речь?

Мы встретились с Надеждой глазами.

"Как это, о каком? – довольно красноречиво сказал мне женский взгляд. – Ну, конечно, о том самом, который…"

Я отвернулся. Дуэль женских самолюбий стала причиной Колиных бедствий и поэтому интересовала меня примерно так же, как прошлогодняя газета пусть даже с моей статьей. Я – сильнее Коли, и я всегда смогу вывернуться даже из очень дрянной ситуации. А вот он – нет.

– Спасибо за разъяснения, Надя, – сухо сказал я. – Теперь мне пора домой.

– Подождите, – Надя снова схватила меня за руку. – Что вы собираетесь предпринять?

– Пока не знаю, – соврал я.

– У меня есть хороший план.

– Догадываюсь, какой. Гриша притащил с собой бомбу и собирается взорвать КПЗ.