– Мне пора. Поговорим попозже, ладно?

Денем смотрел ей вслед. Конечно, она права. Бомба важнее, чем Кэти. Но оттого, что решение логично, принимать его не легче. Много лет назад Денем потерял ребенка, и этой боли он не пожелал бы никому. Он закурил и отправился на поиски свободного кабинета, чтобы оттуда позвонить Маккормаку.

– А, Лайем, это вы! – приветствовал его член ИРА. – Я должен был сразу догадаться. Вы, наверное, за именами? – усмехнулся Маккормак. – Действуете по плану?

– Томас, тут многое произошло. Вы кого-нибудь нашли?

– Пока одного. Это Джордж Макивой. Знаете такого?

– Слышал. Это тот, что расправился с десятерыми в Лонг-Кеше?

– Именно. Он работал в Гражданском управлении. Живет в Дандолке, с братом, но его уже больше месяца никто не видел.

– Чем он занимался в отряде?

– А вы как думаете?

– Похищения?

Короткая пауза.

– Понимаю, о чем вы. Да, он вполне мог быть одним из тех, кто похитил девочку.

– Не дадите мне его адрес?

Маккормак сообщил Денему адрес, тот записал его в блокнот.

– Больше никто не исчез? – спросил он.

– Ни про кого больше не знаю. Вы поговорили с Герати?

Денем заколебался. Маккормак тут же это заметил.

– Что случилось?

– Томас, он мертв. Его убили. Кто-то его пытал – предположительно, чтобы получить информацию об Андреа Шеридан.

– Черт… – тихо сказал Маккормак. – Отличный был парень.

Денем ничего не сказал. Герати был снайпером ИРА, и за ним числился не один десяток жертв. Смерть этого человека его не обрадовала, но печалиться о нем он не собирался.

– Кто этим занимается?

Денем объяснил, что им пришлось оставить тело там, где они его нашли, в подвале дома Герати.

– Сделайте одолжение, – попросил Маккормак. – Позвоните мне, когда все закончится. Я возьму это на себя.

Денем пообещал, что так и сделает. Наверное, ИРА похоронит Герати с армейскими почестями. Да, они будут чествовать человека, который был активным членом террористической организации, но отказать Маккормаку Денем не мог.

Дверь в кабинет Джейсона Хетерингтона была приоткрыта, но Патси все же постучалась. Он сидел за столом и читал, водрузив на нос старомодное пенсне, какие-то бумаги. На нем был темно-синий, в тоненькую полоску костюм, крахмальная рубашка и галстук клуба «Гаррик».

– Патси, дорогая, спасибо, что заглянула.

Хетерингтон был заместителем генерального директора по оперативной работе, вторым человеком в МИ-5. Он отвечал за оперативную работу всего агентства и в течение последних десяти лет был непосредственным начальником Патси.

– Какие новости?

– Это наверняка будет в Лондоне, – сказала она, усаживаясь напротив Хетерингтона.

Хетерингтон снял пенсне и аккуратно положил его на папку с документами.

– Это не очень хорошо.

Патси улыбнулась: «не очень хорошо» – мягко сказано.

– Их фургон несколько раз приезжал в Сити.

– Как предполагаете действовать?

– Мы, естественно, ищем фургон. И Куинна. Мы свяжемся с полицией, но причин объяснять не будем. Попросим, если фургон будет найден, сообщить нам об этом, но больше ничего не предпринимать. Мы предполагаем, что бомбу делают где-то в Сити, поэтому сейчас просматриваем все договоры аренды, заключенные за последние полгода.

– А как насчет прослушивания телефонов?

– Мы подключили правительственную службу связи. «Бритиш телеком» и «Телеком Эйреанн» тоже задействованы.

– Снова стреляем издалека?

Патси мрачно поморщилась – она и сама прекрасно понимала, как мало у них зацепок.

– Она уже один раз звонила мужу. Мы надеемся, что она сумеет позвонить еще. – Патси говорила быстро, чтобы Хетерингтон не успел ее перебить. – Есть надежда, что Андреа удастся добраться до телефона самостоятельно и позвонить мужу без их ведома. Еще вероятнее, что она попытается связаться с дочерью. У похитителей нет оснований запрещать ей это.

– При условии, что она еще жива. – Несколько мгновений они сидели молча. – Каковы их возможные мишени?

– Если дело политическое, мишенью может стать все, что угодно, – от Лондонской биржи до Банка Англии. Они могут взорвать «Нэшнл Вестминстер банк» или «Ллойдз».

– Но мы можем хотя бы охрану там усилить?

– Джейсон, мне бы очень не хотелось сообщать что-либо полиции. Стоит одному полицейскому посоветовать жене держаться подальше от Сити, как тут же поползут слухи. Я предпочла бы подольше держать все в тайне. Но с Херефордом пора связаться. Когда мы будем готовы, действовать придется очень быстро. В казармах у Риджентс-парк расквартирована спецгруппа, но я подумала, не привлечь ли еще и подразделение антитеррора.

Хетерингтон кивнул:

– Согласен.

– Лондонскую полицию я бы хотела задействовать как можно меньше.

Хетерингтон снова нацепил пенсне и взглянул на Патси поверх стекол.

– Если у нас что-то не получится, а к полиции мы не обратимся, комиссар сделает все, чтобы свалить вину на нас, – предостерег он. – Полетят комья грязи, и все – в нас. Конкретно – в меня и в тебя.

– Джейсон, я все это понимаю. Но чем больше людей участвует, тем больше шансов, что что-то сорвется.

– Ну, хорошо, – сказал Хетерингтон. – Постараюсь получить добро. Так сказать, переложить ответственность.

Он снова взялся за папку с документами, давая понять, что разговор закончен.

Энди проверила, крепко ли сидит респиратор, надела пластиковые очки. Зеленоглазая никак не могла приладить респиратор поверх шлема.

– Зачем нам эти штуки? – спросила она.

– Чтобы алюминий не попал в легкие и глаза, – объяснила Энди.

Они стояли у трех выстроенных в ряд столов, на которых лежали контейнеры с высушенной аммиачной селитрой, алюминиевым порошком, стиральным порошком, опилками и канистры с дизельным топливом.

Энди показала Зеленоглазой, как отмерять нужное количество всех ингредиентов.

– А зачем нужны алюминиевый порошок и дизельное топливо?

– Благодаря дизельному топливу алюминий лучше слипается с селитрой, – объяснила Энди, размешивая полученную массу деревянной ложкой. – Алюминий же повышает взрывную силу.

– А опилки и стиральный порошок?

– Они уменьшают плотность смеси. Чем выше плотность смеси, тем труднее ее взорвать.

Они отнесли контейнеры к сушилкам, загрузили по одному в каждую.

– Достаточно десяти минут на медленной скорости, – сказала Энди.

– Сколько времени уйдет на две тонны?

Энди быстро подсчитала в уме и сказала:

– Около суток.

Зеленоглазая подошла к столу, где Энди собирала электрическую цепь.

– Уже готова? – спросила она.

– Я проверила ее раз десять, с лампочкой, – ответила Энди. – Детонаторы поставлю в самый последний момент.

– Детонаторы? Одного недостаточно?

– Надежнее использовать несколько. Бывает, они не срабатывают. В Белфасте ставили по три. Если бы в руках военных оказалось несработавшее устройство, на нем стояла бы «подпись» ИРА.

– В каком смысле подпись?

– Стиль. Принцип сборки. У каждого, кто делает бомбы, есть собственная манера, уникальная – как подпись.

Энди искоса взглянула на Зеленоглазую. Известно ли ей про подпись? А тому, на кого она работает? Об этом можно узнать, только задав вопрос в лоб, но Энди на правдивый ответ не рассчитывала. Если ее заставили собрать бомбу, чтобы все выглядело так, будто это дело рук ИРА, то вряд ли ей в этом сознаются.

– Покажи-ка еще раз, как устанавливать время, – велела Зеленоглазая.

Энди повторила все манипуляции, вместо детонаторов поставив лампочки. Они замигали, как раз когда барабанные сушилки закончили работу.

Через полчаса на столе лежало в контейнерах двадцать пять килограммов взрывчатки. Зеленоглазая достала из коробки резиновые перчатки, надела их.

– Ты когда готовила взрывчатку, перчатки надевала?

Энди покачала головой.

– Нет. Это все равно что пирожки лепить в перчатках.