- За свою жену я ему сам устрою, - Виктор убрал смартфон. - Пошли в дом, перегоню фото на компьютер и изучу эти следы детально...

- Погоди, я покурю. Я тебе еще не сказал, Витя, но он и меня пытался развести. Белла с Натой легли спать, а я остался поработать в кабинете: сдуру выпил кофе за ужином, не спалось, да еще эта, блин, Лэтти грозится оспаривать завещание в суде; лучше подготовиться. И около полуночи кто-то снаружи начал завывать, как собака Баскервилей. Я сначала подумал, что это на самом деле собака, крикнул в окно: "Пошла вон!". Еще громче завыли, уже под самым забором. А мне Игнатий, дворецкий, говорил, что в этом районе часто шпана хороводится, цветы, венки воруют, в дачном поселке цветмет тащат, огороды разоряют, а потом напиваются и буянят. Ну, я прихватил травматик, выхожу. Ну, думаю, сейчас кое-кто без зубов отсюда уйдет...

- Ты лихач похлеще Наты, - заметил Виктор, - ночью идешь один на подозрительные звуки из-за забора. А если бы там несколько гопников было?

- В пехоте еще и не таких расписывал под Хохлому. Ну вот, выхожу за ворота, а мне навстречу прет это чмо в плаще, такое, как Наташка рассказывала.

- Ого...

- Не то слово. Ну вот, оно на меня завывает, хохочет и говорит: убирайтесь отсюда, а то хуже будет. Я на него травматик наставил, а он как бросится наутек! Я за ним гнаться не стал, только пальнул вслед пару раз; не знаю, попал ли. Мало этому гаду того, что он чуть Наташу под автобус не загнал, так еще и меня пугать вздумал! Вот за это я его при встрече так напугаю, что своих не узнает!

*

Наташа приоткрыла глаза. Она лежала поперек кровати в спортивных брюках и майке. Перед ней красовался каталог с фотографией черного блестящего "Рейндж-Ровера".

"Надо же, сморило", - рассерженно подумала девушка, садясь и покачивая тяжелой головой. Было около десяти часов утра; значит, она проспала еще три часа. В первый раз Наташа проснулась в начале седьмого. Было еще совершенно темно. Натянув спортивные штаны и майку, Наташа тихонько, чтобы не будить Беллу, выглянула из комнаты, и увидела на столике в коридоре стопку каталогов автомобилей. "Игнатий вообще когда-нибудь спит?" - подумала девушка, забирая журналы. Она забралась под балдахин, зажгла бра и стала рассматривать фотографии машин; больше всего ей нравились добротные основательные машины, внедорожники, а не гламурные "дамские" автомобильчики, годные только для селфи в инстаграме... И не заметила,

Зарядка и контрастный душ помогли прогнать остатки сна. Наташа задумчиво посмотрела на строгий костюм, в котором была на оглашении дядиного завещания, махнула рукой и натянула обычные джинсы и розовую хлопковую рубашку "мальчикового" фасона, пригладила щеткой короткие волосы и выглянула в окно. Патио тонуло в белом облаке; моря не было видно за стеной тумана, и только волны рокотали далеко внизу. "С высоких гор спускается туман", - замурлыкала Наташа, выходя из комнаты.

Навстречу ей в коридор выглянула из своей спальни Белла:

- Доброе утро, соня! Я думала, ты весь день проспишь. Виктор приехал! Фима пошел его встречать на Пятый!

- Витька?! - обрадовалась Наташа. - Подожди... У него же дело Ракитиной, прения сторон в Воронеже, обвинение собирается запросить пятнадцать лет...

- Витя оставил дела Игорю и мчится сюда, узнав, что случилось.

- Ребята, что вы наговорили Витьке, если он бросил дело накануне прений и дунул через переправу? - удивилась Наташа. - Что нас тут осаждают орды воинствующих призраков и прочей нечисти?

- Всего лишь изложили фактуру, - Белла ритмично выстукивала носком туфли по паркету, прихлебывая кофе из чайной чашки. В рваных джинсах и мешковатом свитере она меньше всего была похожа на сотрудницу частной юридической конторы на Фонтанке, - что на тебя напали и у нас появились кое-какие подозрения насчет того, что могло случиться с Винтерштерном. Услышав о новой загадке и о том, что вокруг тебя сгущаются тучи, Виктор помчался в билетную кассу... Гена и Алиса уехали в город... - Белла прыснула:

- Фима великолепен: стоило Гене сделать мне дежурный комплимент, как он налился краской и с ласковым выражением морды быка на корриде заметил, что накануне прошел дождь, а Генин "Майбах" до сих пор в летней "обувке" щеголяет, и так можно и на штраф нарваться. Я так хохотала! В результате заработала от Фимы напоминание о том, что сотрудники КУНа не имеют право на амикошонство с клиентами или фигурантами дела. Ответила ему: пусть сам об этом помнит, когда хочет испепелить взглядом каждого, кто на меня посмотрел. Чуть дверь с петель не слетела, когда Фима выходил!

Наташа невольно улыбнулась. Беллу забавляли вспышки поистине африканской ревности Ефима, и она иногда любила подразнить его, но дальше шуточного флирта дело никогда не заходило. Коган знал, что может доверять Белле, и всю ярость выплескивал на мужчин, обращающих внимание на Лестрейндж и негодовал, если Белла смеялась...

- Умора, - не могла успокоиться Белла, - когда Фима ушел, тут еще такое было! Кто-то подменил Северину крем для бритья, и бедный поэт чуть не описался, увидев, что покрылся жуткими зелеными пятнами. Аж заикаться стал, бедный. Пятна, правда, легко смылись теплой водой, зато на пиджаке, на спине, оказалась наклейка "Дай мне пинка". Тут уже Лэтти, недовольная тем, что ее разбудили в такую рань, в полдевятого, летала на реактивном помеле и грозилась отправить Жанну в интернат для трудновоспитуемых детей. Я напомнила, что даже в этом случае она не сможет обналичить деньги со "школьного" счета девочки, и это слегка успокоило мадам. И хорошо, потому что иначе я бы ее стукнула: мало того что водит сюда любовника, хотя дом уже не ее, так еще и верещит на весь коридор и не дает тебе поспать.

- А я и не слышала никаких криков. Вырубилась начисто.

- Ну и хорошо, что ты хоть выспалась. Ты, конечно, крутая девчонка, но такое приключение ошарашит даже Рокки или Рэмбо...

*

В столовой восседала Лэтти, в скромном черном платье от Живанши, стоимостью в две средние зарплаты. Платиновые волосы блестели и переливались в свете ламп. Но красивое лицо бывшей актрисы застыло в раздраженной гримасе, а на скулах проступили красные пятна.

Напротив нее уткнулась в тарелку Жанна. По тому, как девочка избегала смотреть на мать и напряженно свела плечи, только что у них произошла очередная стычка.

- Ешь спокойно свой омлет, а не размазывай по тарелке, - прошипела Лэтти. - Ты не в яслях!

- Ага. В дурдоме...

- Ну, я с тобой потом поговорю... Доброе утро, Наталья!

- Подумаешь, поговоришь ты, - буркнула Жанна, не поднимая глаз.

Женщина средних лет в черно-белой униформе принесла Наташе завтрак: омлет и тосты с сыром, и молча удалилась.

Наташа физически ощущала нарастающее напряжение в столовой; кусок застревал в горле от раздраженного молчания Лэтти и напряженных плечиков Жанны.

В столовую вошел Северин, лощеный, как голливудская звезда с обложки глянцевого журнала. От запаха его парфюма у Наташи запершило в горле и она чуть не хихикнула вслух, вспомнив рассказ Беллы о зеленых пятнах...

Церемонно поздоровавшись с дамами, поэт отодвинул стул рядом с Лэтти, сел... И на всю столовую раздался громкий характерный звук. Северин залился густой краской, ошеломленно переводя взгляд с одной женщины на другую. Лэтти поперхнулась какао, неловко потянулась за салфеткой и опрокинула чашку. Густая коричневая жидкость залила скатерть и потекла на платье вдовы. Жанна мстительно посмотрела на Дмитрия. Наташа невольно расхохоталась во весь голос над красным растерянным поэтом, который с первого взгляда не понравился ей. Она поняла, что Жанна, видимо, использовала подушку из магазина для розыгрышей, и подумала, что в данном случае шутка уместна. Высокомерный "отчим" сам напросился, явившись именно сейчас.

Лэтти отшвырнула салфетку и вскочила. Ее стул опрокинулся, разбив стекло в серванте. Блондинку трясло от гнева.