Она извлекла из большой хозяйственной сумки медвежонка. Покрытый нежным пушком, весом меньше килограмма, он еле передвигался, был почти слепым. Было ясно, что с хрупким, немощным малышом предстоит очень много возни.

Сидоркины сказали, что подумают. Оставив свой адрес, женщина ушла.

Маленькое существо, трогательное в своей беспомощности, вызвало в моей душе какое-то щемящее чувство - сочетание жалости и нежности. Целый день ходил я в тревожном ожидании. "Неужели Сидоркины от него откажутся?- размышлял я.- Что же тогда делать?"

Эти мысли не давали мне покоя. И логическим их завершением явилась идея самому купить звереныша. Всю ночь я не спал, строя в уме различные планы, связанные с дальнейшей судьбой юного обитателя тайги и моей собственной.

Едва забрезжил рассвет, я встал, как всегда, сделал зарядку, наскоро позавтракал и отправился в цирк. Но и здесь, погруженный в обычные свои дела по уходу за животными, я не мог отделаться от мыслей о малышe и нетерпеливо дожидался прихода Сидоркиных, чтобы узнать их решение.

Когда они часов в восемь наконец появились, я первым делом осведомился, как они относятся к предложению купить медвежонка.

- Думали мы над этим и решили отказаться. Уж очень он мал и слаб,- услышал я в ответ.

- А как вы смотрите, если я его куплю?

- Дело твое,- ответил Тимофей Иванович, а жена его добавила:

- С ним ведь хлопот не оберешься. Ты подумай хорошенько.

- А я уже подумал,- весело возразил я. И тут же без утайки выложил свой план.

Сидоркины одобрили его, и я тотчас же отправился по оставленному женщиной адресу. На мой вопрос,сколько она хочет получить за малыша, жена охотника добродушно ответила:

- Сам смотри, сынок. Цен-то ведь на них ни в одном магазине не сыщешь. Авось сторгуемся.

Торговаться мы не стали. Я дал сто пятьдесят рублей^*, старушка вручила мне медвежонка. Он пугливо, но вместе с тем доверчиво прильнул ко мне. И я тут же мысленно дал себе слово никогда не давать в обиду это крохотное существо.

^*(Пятнадцать рублей на нынешние деньги.)

- Возьми его на счастье, сынок,- сказала на прощание старушка.- Может, из него хороший артист выйдет.

Ни она, ни я не могли, конечно, думать, что пройдет несколько лет и этот самый малыш превратится в исполина, чья слава пересечет границы многих стран и которого называть будут не иначе, как чудо-медведем.

* * *

С детства возникшая у меня привязанность к животным теперь с появлением медвежонка переросла в настоящую любовь. Я пестовал его, как мать ребенка, создавал ему самые благоприятные условия для развития: строго по часам поил через соску теплым молоком, ежедневно готовил овсяную кашу и тертую морковь, добавляя к ней сахар.

Наивно думать, что обеспечением добротного питания исчерпывается забота о животном. Я устроил ему удобное и просторное ложе для сна и тщательно следил, чтобы оно постоянно было чистым, гигиеничным, ежедневно купал с мылом, расчесывал его мягкую шерсть. Наконец, водил его на прогулки, очень часто играл с ним, давая малышу возможность вдосталь порезвиться. Не было для него большего удовольствия, чем наши игры.

Вкусное здоровое питание, прогулки, различные гигиенические процедуры, игры, отдых - все это чередовалось в определенной последовательности, которую я строго выдерживал. Это было необходимо как для его здоровья, так и по чисто, так сказать, педагогическим соображениям - нужно было приучать медвежонка к дисциплине.

Здесь я должен заметить, что выхаживать малыша мне дружно помогали советом и делом все работники цирка и прежде всего коллектив нашего аттракциона. С особенной благодарностью я всегда вспоминаю, сколько доброго чувства проявили тогда Сидоркины, повседневно вникавшие во все детали выращивания медвежонка. А он в благотворной обстановке всеобщих неустанных забот рос себе и рос, с каждым днем становясь все более здоровым, резвым и необычайно красивым. Особую привлекательность придавала ему густо и пышно разросшаяся шелковистая темно-коричневая шерсть.

Все мои товарищи полюбили Мишутку - так он был окрещен поначалу. А потом, по совету Сидоркиных, мы решили дать ему имя их любимого морского льва, незадолго перед тем погибшего. Так мой малыш стал Гошей.

                                           Гоша - отличный мотоциклист

В Иркутске я снимал комнату у одинокой старушки с очень отзывчивым сердцем. Она не только охотно позволила мне приводить Гошу на квартиру, но вскоре настояла на том, чтобы он поселился вместе со мной.

                                                        Маленький Гоша очень любил лазить по деревьям и сердился на поводок

- Я помогу вам возиться с ним,- сказала хозяйка.

И она, действительно, очень помогала растить малыша - нередко готовила ему пищу, купала его и подолгу, к их обоюдному огромному удовольствию, играла с ласковым зверенышем, становившимся все более шаловливым.

По мере того как он взрослел, возрастало любопытство Гоши, каждый новый предмет вызывал в нем живейший интерес, требовавший немедленного удовлетворения. Разумеется, вещи, находившиеся в квартире, прежде всего привлекали его внимание. Увидев как-то раз в коридоре у двери хозяйкины меховые комнатные туфли, он испуганно застыл на месте и некоторое время пристально их разглядывал, держась на почтительном расстоянии.

По-видимому, он принял их за каких-то зверьков, столкновение с которыми - кто его знает?- может оказаться не совсем приятным.

Однако что ж они так замерли? Может, сами испугались, завидя Гошу? Все может быть...

И, чуть осмелев, Гоша приблизился к туфлям, с любопытством осмотрел их, потом осторожно тронул лапой раз, другой. Не получив отпора, он с азартом принялся было их терзать, но тут я подхватил его на руки и понес в комнату, а он вертелся, оборачиваясь к странным незнакомцам, и все порывался соскочить с моих рук.

В другой раз, забравшись в комнату хозяйки и никого там не обнаружив, Гоша прежде всего разделался с чулками, свисавшими со стула, в одно мгновение он своими острыми когтями превратил их в клочья. Потом забрался на кровать и принялся ворошить постель...

Возвратившись после утренней репетиции, я, едва войдя во двор, услышал хозяйкины взволнованные возгласы:

- Ты что ж это натворил? Да как тебе не совестно?..

"Что произошло?- подумал я.- Кого это отчитывает хозяйка?"

До меня снова донеслось:

- Ай-ай-ай, а еще цирковой!.. И не стыдно?

Я опрометью бросился в хозяйкину комнату. Дверь была открыта. Переступив порог, я остолбенел: от пола до потолка вся комната была заполнена кружащимся пухом. С веселым визгом, подпрыгивая и кувыркаясь на кровати, Гоша, весь в пуху, вырывался от хозяйки, безуспешно пытавшейся унять проказника.

Я схватил его и унес.

- Все,- сказал я хозяйке,- жить ему здесь больше нельзя, заберу его в цирк. Вам же будет спокойнее.

Но добрая женщина со слезами на глазах стала меня упрашивать не делать этого. Видать, она успела привыкнуть к Гоше, полюбить его.

- Он же еще маленький, - старалась она меня разжалобить,- глуп еще...

А я подумал: "Это ваше счастье, что он еще мал".

Все же настоятельной просьбе хозяйки пришлось уступить. Однако на следующее утро, после того как Гоша, забравшись в кухонный шкаф, перебил все находившиеся в нем блюдца, чашки, тарелки да вдобавок вытащил пакет муки и рассыпал ее по полу, пришлось увести его в цирк.