— Первым — пацан, а затем и ты! По всей строгости...

— Не выйдет, Федя, — покачал головой дядька. — Только я. Если ты мужик.

— Каждый за свое ответит, — процедил сквозь зубы подполковник.

— Я дам показания, что анаша принадлежит мне, — встал с табуретки дядька, — и тебе придется иметь дело только со мной.

Начальник горотдела растерялся.

— Это я ее в рюкзак сунул. Ты понял, Федя? По ошибке. Мне и отвечать.

Сашка обмер. Стало так тихо, что все услышали, как тикает будильник на кухонном подоконнике. Подполковник злобно дернул губой.

— Тогда пошли, — кивнул он в сторону дверей. — Посмотрим, какой ты крутой!

Дядька охотно кивнул.

— На сегодня занятия отменяются, — спокойно объявил он, подошел к плите и снял уже почти выкипевший чайник.

Сашка бросил на дядьку взгляд и растерянно заморгал: зрачки у него были те самые... на всю радужку!

Дядя Женя ободряюще подмигнул обнявшей Маргариту, да так и замершей Неле, прошел в прихожую, накинул куртку, сунул в карман комплект ключей, покопался в подзеркальнике, нашел второй комплект и кинул его Сашке:

— Давай, Сашок, не скучай! Если что, холодильник полный, на ночь, думаю, хватит. А завтра я выйду.

Сашка прикрыл за дядькой дверь, повернулся и увидел, что Неля уже кому-то звонит.

— Миша? Слушай, Миш, Федя Евгения Севастьяновича забрал, приезжай. Нет, не по телефону. Жду.

— Лосеву позвонила? — вышел из комнаты синеглазый бородач.

— А кому еще?

— Нет, я ничего, — пожал плечами бородач. — Правильно.

Маргарита начала надевать туфли, и до предела ошарашенный произошедшим недоразумением Сашка тоже оделся, чтобы ее проводить. Они вышли во двор и торопливо направились в сторону площади, и вот тогда Маргариту прорвало.

Она рассказала всё. И то, что еще недавно все они — и папа, и дядя Женя, и даже сегодняшний мэр дядя Коля Хомяков — были не разлей вода. Но потом дядя Коля стал мэром, папа — начальником горотдела, а дядя Женя вдруг оказался экстрасенсом, и всё полетело коту под хвост — ни совместных рыбалок, ни даже застолий.

Маргарита говорила и говорила, и по ее словам выходило так, что дядя Женя совершенно искренне считает, что бывшие друзья обязаны своим карьерным возвышением исключительно ему, а отец, напротив, обвиняет во всех своих нынешних бедах главного инженера на пенсии Женьку Никитина.

Сашка слушал, поддакивал, но уже понимал: это теперь не важно. Слишком серьезно всё повернулось, настолько серьезно, что прошлая дружба только усугубляет нынешнюю ненависть.

Когда он вернулся домой, на кухне вместе с Нелей, бородатым Олегом и шофером, кажется, Лешкой уже сидел незнакомый молодой мужчина: высокий, стройный, плечистый, с белым, благородным лицом и внимательными серыми глазами.

Сашка поздоровался и поставил чайник на плиту.

— Я вообще не понимаю, чего это Севастьяныч на Бугрова наехал, — продолжая прерванный разговор, дивился мужчина. — Особенно в такой ситуации!

— Ты же его знаешь, Мишенька, — оппонировала Неля.

— А тут и знать ничего не надо, — язвительно улыбнулся гость. — Понятно, что Хомяков нервничает. Вот он и дергает всех подряд — не только Бугрова: чует, сволочь, что недолго править осталось...

— Короче, Лось, ты поможешь или как? — прервал гостя Лешка.

— Базара нет, — кивнул гость. — До адвокатов лучше не доводить, хотя если понадобится, это само собой. Тут надо губернию подключать, имеются там У меня надежные кореша... но есть проблема.

— Какая? — насторожилась Неля.

— Завтра в девять утра Хомяков из области прилетает. Надо всё за ночь распедалить, иначе...

Сашка громко откашлялся и переключил внимание на себя.

— Может, не надо ему было на себя мое дело брать? — хрипло произнес он. — Всё-таки от дяди Жени на воле пользы больше. Может, мне признаться?

— И думать забудь! — замахнулась на него Неля. — И так проблем — выше крыши!

— Так это тебя Шитов подставил? — заинтересованно глянул на него гость.

Сашка молча кивнул.

— Но... ты же к этим делам... никак? — сделал сложный пируэт пальцами Лосев. — Верблюдом не работал? Ну... дурь никогда на себе не возил?

— Нет, — замотал головой Сашка.

— Тогда лучше не влезай, — покачал головой гость. — Я и так что смогу сделаю, а чужаку здесь ловить нечего: сожрут, и охнуть не успеешь. Я тебе реально говорю.

— Но как же? — начал Сашка. — Он же, получается, из-за меня...

— Не, если хочешь, базара нет: можешь начинать сухари сушить, — оборвал его на полуслове гость. — И там люди живут... но я бы тебе не советовал.

Они еще несколько минут поговорили, и гость ушел, а Сашка так и стоял, опершись на подоконник, не в силах сообразить, что ему теперь делать.

— Ты лучше иди поспи, Александр, — подошел к нему бородач. — Утро вечера мудренее.

Он отыскал небольшую подушечку, послушно прилег на диванчик, но уснуть так и не сумел. Там, в коридоре, все время тренькали телефонные звонки, и сначала, судя по яростной перепалке, в которую вступила Неля, позвонил ее муж Федор Иванович. Затем начали звонить те из учеников, которые только что узнали об аресте их любимого Учителя, а около пяти утра позвонил кто-то главный, и все изменилось.

— Сашка, вставай! — толкнула его в плечо Неля.

— А в чем дело?

— Вставай-вставай!

Сашка поднялся и узнал, что звонил Мишка Лосев и сказал, что до нужных людей в губернии дозвониться не удается, а значит, до утра Бугрова на коленки не поставить. И это очень плохо, потому что в девять утра прилетает мэр, а вдвоем они против дяди Жени... в общем, сливай воду.

— Ох, Миш-шаня! — досадливо качал головой бородатый Олег. — Когда ему было надо...

— Ему тоже непросто, — одернула мужика Неля, — А ты вместо того, чтобы злиться, давай-ка бери Лешку, и езжайте подымайте всех наших. Раз не получается по правилам, сделаем по-своему.

Она тут же начала звонить, а бородач поднял прикорнувшего в соседней комнате шофера. Они стремительно оделись и выскочили за дверь, чтобы объехать на машине тех, у кого нет телефона.

— И что вы собираетесь делать? — заинтересовался Сашка.

— Придется Хомякова назад в область разворачивать, — сосредоточенно пробормотала Неля. — А после девяти и Мишка своих друзей подключит.