Мы смотрели телевизор в гостиной. Я гладила кошку. Федька угощал нас чаем и сладостями. Вяло шутили. Время шло. А ведь для своих родителей я все еще была маленькой девочкой, которая должна в десять быть дома! Я все ждала, что Мед уйдет, но он удобно расположился на диване перед телевизором. Мы с Федькой из-за чего-то сцепились и начали шутливо драться. Вот так, играясь, он втолкнул меня в спальню и закрыл дверь.

Момент, который я запомнила на всю жизнь. Мы стоим в темноте возле кровати. Я дрожу от волнения. Он говорит — если не хочешь, ничего не будет. Я говорю — хочу. Он медленно снимает с меня одежду. Я медленно умираю.

Наверное, он тоже волновался, очень. Всего шестнадцать лет! Если у него и был секс, то может раз, случайно. Но скорее всего не было. Я же в этом деле давно была не новичок, более того — секс не казался мне таинством, он был для меня забавой. Но вот так вот, с человеком, которого люблю, о котором мечтала каждую минуту на протяжении нескольких месяцев, который был таким недосягаемым… И вот этот миг — ты в его руках… эмоции, которые оглушали меня — невозможно передать. И сексуальное возбуждение в этой иерархии было где-то на последнем месте. Наша первая ночь показалась волшебным сном. До самого утра мы не могли друг от друга оторваться. Если секс был для меня забавой — то на этот раз был не секс. Что-то высшее. Похожее на то, что происходило в те два вечера с Сашей, когда мне было четырнадцать. И тогда, и теперь совсем не важен был сам физиологический процесс, он был лишь фоном чего-то большего. В эту ночь мой любимый получил ударную порцию яда в самое сердце. И перестал смотреть на меня, как на дворняжку. Думаю, приглашая меня, он решил, что просто переспит со мной, ведь в его возрасте трудно найти партнершу для постели. А я была доступна, я была под рукой. К тому же если Меду удалось меня соблазнить, то Федька-то тем более сможет. Наверное, дальше этого его мысли не шли. Но вышло по-другому.

Я не помню, как ушел Мед. Не помню, что говорила родителям дома, когда пришла на утро. Но я помню ослепительное солнце и восторг в моем сердце, и любовь ко всему миру, когда я вышла из дома, чтобы ехать на уроки. Первой была физкультура. Какая физкультура?! Я постояла возле стенки, одуревшими глазами разглядывая одноклассников, и ушла домой. Я ни минуты не спала ночью и потеряла столько энергии, что просто валилась с ног. Я была счастлива.

Он стал моим. По-настоящему моим, я добилась своего! Каждый день мы снова встречались в парке возле "Отдыха". Развлекались в компании наших друзей, дурачились. Я забиралась к нему на колени верхом и прижималась. Так было теплее. Иногда мы болтали о всяких высших материях, спорили о религии, иногда целовались, но теперь это было сложно, потому что поцелуи взрывали тело. Через каждые трое суток бабушка Феди уходила на ночное дежурство, эти ночи мы проводили вместе. Мы так ждали эти ночи! Я приходила к нему, вся такая красивая и благоухающая. Моя семья тогда жила в общежитии, и у нас не было ванны, только душевая комната. А я обожала валяться в ванне! Федька это знал, поэтому всегда делал к моему приходу ванну, наполненную пеной, и отправлял меня туда. Сам же в это время накрывал на стол — варил кофе, доставал дорогую колбасу и сыр, всякие вкусности, которые готовила ему бабушка. Он помнил, что я дворняжка из бедной семьи, и дома мы не едим ничего кроме макарон с дешевыми сосисками. Но теперь я была его девушкой, и ему хотелось меня порадовать. Это было так мило! Не считая того, что я долго стеснялась есть в его присутствии. Да у меня и аппетита-то не было особо. Но он непременно заставлял меня поесть. На балконе у него всегда хранились запасы красивых крупных яблок. Когда я уходила, он заставлял меня взять несколько штук. Забота была приятна, но меня это немного коробило. Все-таки я же не совсем нищета была. Мама покупала мне нормальную одежду, у меня было все самое необходимое. Но в глазах благополучного мальчика из генеральской семьи жизнь в моей семье представлялась, наверное, довольно жалкой.

Удивительное дело, есть мнение, что женщины тянутся к мерзавцам, влюбляются в плохих парней. Но у меня всегда случалось наоборот. Мне нравились хорошие мальчики. Правильные. Да что там говорить — любое проявление "правильности" в мужчине меня бесконечно очаровывало! Порядочность, хозяйственность, рассудительность — когда я видела это в мужчине, я тут же складывала ручки домиком и в восхищении говорила — "Ах!" Если так прикинуть, то все, кого я выбирала — прикидывались на людях шалопаями, но на самом деле были идеальными кандидатами в мужья. И гарантами крепкой надежной семьи. И я никогда не делала свой выбор осознанно, поразмыслив. Нет, я просто влюблялась в них без оглядки. Почему? Наверное, потому что совсем другая — иррационалка, ветер, сгусток эмоций, без земли под ногами… Как замечательно все устроено в мире и в наших сердцах, разве нет?

Федька был очень хорошим. Конечно, у него оказались свои слабости — иногда он слишком фантазировал и мечтал о приключениях. Иногда он казался излишне упертым. Мог невзначай обидеть того, кто слабее. Но в основе своей он все-таки был хорошим. Его это даже раздражало, именно поэтому он придумывал истории, где он плохой. Увы — мы не способны принимать себя такими, какие мы есть. Хотя именно такими нас любят. Когда мы стали с ним встречаться, я как бы вошла в круг его ценностей, поэтому он стал заботиться обо мне. Да, как ни сложно было мне туда пробиться, мои усилия того стоили. Быть может поэтому он и сопротивлялся так долго, прежде чем впустить меня в свою жизнь — ведь он знал, что это взять на себя ответственность. Интересно, если бы он уже тогда понял, что на самом деле я совсем не преданная собачка, а истеричная вероломная дрянь — он бы все равно принял меня? Наверное да. Хорошим мальчикам почему-то нравятся плохие девочки.

Моя экспансия проявилась довольно рано. Мы всего пару недель встречались (по-настоящему) с Федькой, когда Медведь рассказал мне страшную вещь. В тот вечер Федя не вышел гулять, у матери был день рождения, и его не отпустили. Я очень скучала! Даже один вечер без него казался пыткой. Мы бродили с Медом по центральной горке и болтали. Он рассказал мне, что однажды они сидели у Федьки дома, и речь зашла обо мне. Мед спросил его — "А ты любишь Алинку? Ты говоришь ей это?" И Федя ответил, что говорит, но на самом деле не любит, просто я спрашивала, ну он и вынужден был так ответить.

Меня будто окатили холодной водой. Вот интересная вещь — много раз было, что моим мужчинам про меня рассказывали что-то плохое. О моих словах, или поступках. И никто никогда не упрекнул меня. Они или молча это переваривали, или потом рассказывали мне в качестве курьеза. То есть мои отношения никогда не страдали от того, что моему парню кто-то про меня что-то сказал. Впрочем, я бы не потерпела рядом с собой неврастеника, который истерит от каждой сплетни. Сама же я была совершенно другая! Если до меня доходила какая-то неприятная сплетня, кровь во мне вскипала, и мне тут же необходимо было действовать. Напролом! Шумно, с истериками, слезами и кулаками. Можете себе представить, что со мной произошло после того, как Медведь мне сказал такое! Я бросилась к дому Федьки и начала долбить в дверь. Мне было плевать, что откроет мать или бабушка. Федька открыл, и я заявила, что нашим отношениям конец, и он последняя сволочь. Он быстро оделся и выбежал за мной. Сказал, что его выпустили всего на десять минут, попросил объяснить, почему я так вспылила. Я возмущенно рассказала о том, что узнала от Меда. Федька возвел глаза и ответил: "Неужели так важно, что я ему сказал? Я не мог ему признаться, что люблю тебя. Сам не знаю почему. Но я тебя люблю, клянусь всем, чем хочешь!" Он как-то так сказал это, что я успокоилась. На время.