Глава 2

Глава 2

Распрощавшись с Люсьеной у подъезда, стирая выступившие от жары на висках капельки пота, быстро поднималась на свой четвертый этаж, представляя, как уже скоро нырну под прохладный душ. Стоя на последней ступеньке перед своим пролетом, роясь в сумке в поисках ключей почувствовала неладное — металлическая входная дверь была приоткрыта.

Воры! Залезли, пока мы оба на работе. Что делать? И телефон, как на грех почти разрядился. Звонить соседям и просить вызвать милицию — воры услышат шум и сбегут. А вот сначала глянуть и запомнить внешность не помешает.

Я осторожно приоткрыла дверь, радуясь, что останусь незамеченной и вошла в полутемную прихожую. Зеркало напротив отразило чуть полноватую, бледную, перепуганную шатенку с небрежно заплетенной косой и огромными на пол лица карими глазами.

Огляделась и замерла, заметив чужие светлые босоножки, как попало в спешке сброшенные на полу, в тон к ним сумочку на тумбочке, и услышала сдавленный смех из спальни. Замерла и прислушалась.

Неужели Андрей дал ключи кому-то из друзей?

Услышав голос Андрея, вздрогнула. Уже зная, что увижу, прошла вперед. В приоткрытую дверь был виден угол кровати, и сидящая ко мне спиной светловолосая стройная женщина. Взгляд отметил красивую стрижку и золотистый загар.

— Яночка, ты — чудо!

От знакомого голоса, произнесшего чужое имя, заныло сердце. Женщина что-то мелодично мурлыкнула в ответ и игриво качнулась. Андрей хрипло и тихо застонал.

Ноги сами вынесли меня на площадку. Я пулей вылетела на улицу и почти бегом рванула в ближний сквер, плюхнулась на лавочку и попыталась унять бешеное сердцебиение. Глотнув отвратительно теплой воды из пластиковой бутылки, тупо уставилась на важно прохаживающихся в ожидании крошек голубей.

Андрей мне изменяет с какой-то блондинкой. Вот прямо сейчас в нашей квартире и в нашей постели.

Последнее обстоятельство заставило поморщиться от отвращения. Душила обида на неуважение с его стороны.

Он же мог сначала расстаться со мной, а потом заводить романы и таскать любовниц в дом. Я не истеричка и сцен с выброшенными в окно вещами не устраиваю. От мысли, что сейчас нужно что-то решать, виски сжало тупой болью.

В сумке едва слышно пиликнул мобильник. На экране почти сдохшего телефона высветилось сообщение. Меня срочно вызывал шеф. Обрадовавшись, что не нужно идти домой, я подхватилась, пригладила волосы и рванула к зданию телевидения.

* * *

В кабинете начальника, жалюзи и кондиционер позволили вдохнуть всей грудью и расслабиться. В кожаном кресле, перед заваленным папками с документами и дорогими девайсами столом, развалился грузный лысоватый мужчина, в светлой рубашке с темными кругами под мышками, вытиравший влажными салфетками потный лоб.

— Проходи, Селиванова. Присаживайся, — хрипловатый голос заядлого курильщика, перекрыл гудение работающего на максимуме кондиционера. — Ты как? Бледновата что-то.

Голос мужчины, обычно не лезущего за словом в карман, в ежовых рукавицах держащего вверенную ему компанию, казался непривычно мягким. Как и взгляд, в котором светилась не то вина, не то сожаление.

Он знает про измену Андрея. Или измены. Не очень-то Андрей таится, если до шефа дошло. А я, как водится, узнаю все последней.

Проницательный шеф догадался, что я поняла причину его заботы, досадливо крякнул и предложил стакан минералки. Вода оказалась из холодильника с пузырьками и восхитительно холодная.

— Вот какое дело, Селиванова. Скоро день летнего солнцестояния. В Якутии решено провести этнический праздник, посвященный этому событию. Во-о-от… И широко это мероприятие осветить, — он многозначительно замолчал, давая мне понять, что я тут не просто так зашла и командировка у меня в кармане. — Репортаж уйдет в Москву, на второй общероссийский. Как самая фотогеничная летишь ты и оператор Миша Карпов… Чуешь, чем пахнет?

Хлопнув пару раз накрашенными ресницами, я мысленно пнула отказывающийся работать мозг, ухватилась за слово «второй общероссийский» и неуверенно предположила:

— Перспективами…

— Ты же моя умница! Сечешь, — похвалил шеф. — Замути прическу помоднее, раздобудь пару отпадных платьев, каблуки и вперед. Миша тебе в помощь. Лучшего оператора буквально от сердца отрываю. Но что не сделаешь для любимых сотрудников. Командировочные получишь в бухгалтерии. И давай мухой, девчуля!

Комплимент внешности от шефа и перспектива засветить свою физиономию на всю державу окрылили, отодвинув личные переживания на второй план. Легкокрылой чайкой выпорхнула из кабинета и понеслась, сжимая приказ в бухгалтерию, за командировочными. Тонкая ткань сарафана парусом вздувалась, когда я летела вниз по лестнице, едва не теряя балетки, перепрыгивая через две ступеньки, распугивая сотрудников.

Насупленный Миша, рыжеватый, бородатый увалень, уже оккупировал бухгалтера, и внимательно следил за отсчитываемой аппаратом суммой. Он окинул меня хмурым взглядом и неприятно скривился, заметив сияющий вид.

— Чего веселишься, Руська? Едем к черту на кулички, в болота, где нас гнус живьем съест.

— Не боись, Мишенька, это меня съест, а тобой подавиться, — похлопала мужчину по плечу. — Радуюсь открывающимся возможным перспективам.

— Ключевое слово «возможным», — продолжал медведем ворчать сибиряк, не стараясь скрыть плохое настроение. — И что мы забыли там? Что у них своих нет сделать репортаж о празднике?

— Миш, найди положительные стороны и акцентируй на них. С Ленкой друг от друга отдохнете недельку.

Бухнула, не подумав, удивляясь неприветливому настроению всегда благожелательного оператора. Седовласая, в строгом костюме, невзирая на адову жару, главбух изумленно вскинула на меня выщипанные брови, пришлось прикусить язык.

Мое ли дело советовать женатому мужику. А ну как послушает!

Окинув мрачную физиономию мужчины, решила прояснить загадку недовольства в сущности легкого на подъем оператора и осторожно поинтересовалась:

— Миш, ты лететь боишься?

— Самолет до Якутска, — с видом великомученика, идущего на добровольно-принудительную смерть, начал перечислять оператор. — Потом еще рейс до Вилюйска. Если опоздаем, то либо машиной, либо ночевать в какой-нибудь дрянной гостинице. И все это по адовой жаре, в сопровождении вездесущего гнуса. В гробу я эту командировку видел.

— Ясно, — сдавленно произнесла, вздрогнув от последних слов. — Шеф мог Миколу послать, но сюжет уйдет в Москву. Нужен класс, идеальная картинка, а ты лучший.

— Знаю, что лучший, — махнул рукой мужчина, не сумев скрыть самодовольства, пакостливо подмигнул. — Кто же еще вас, бледных поганочек носастеньких, как королевишен заснимет?

— Так уж и поганок? — обиделась я, поджав губы. — У меня, между прочим, типаж «английская роза». Классика. При любом освещении кожа, как фарфор. Вот так!

— Ойц, и кому достанется этот «цветочек аленький»? — Михаил хохотнул, обнажив крупные зубы в доброй улыбке. — Умеешь, ты, Руська, настроение поднять. Повезет какому-нибудь дураку.

— Чего это дураку-то сразу? — вскинула брови, отрываясь от подписания ведомости.

— Для гармонии. Ты умница, красавица. Он, получается, дурак неприятный, — хлопнул меня по плечу оператор и, обернувшись в дверях, добавил. — Завтра утром в шесть на аэродроме. Не опаздывай.

— На мой век дураков хватило, — едва слышно простонала, пряча деньги в кошелек и направляясь к выходу. — Лучше уж одной.

— И то верно, — поддакнула бухгалтер, вздохнув о чем-то своем.