Когда она поняла, что он имел в виду, она сделала в точности так, как он сказал. И затем он расположил ее над своим членом, стискивая в кулаке его основание. Он прижался головкой к ее анусу и заполнил ее вновь, именно так, как она того и желала, Лилли откинула голову назад и издала шумный вздох.

— Ты задаешь темп, Спорти. А я могу наслаждаться твоими прелестями, — и чтобы продемонстрировать правдивость своих слов, он сжал пальцами ее сосок и жестко ущипнул его. Все ее тело вздрогнуло, и она издала всхлип.

Она выгнул спину, когда мышцы ее лона сжались вокруг него.

— Бл*дь! Спорти, полегче. Быть в тебе без презерватива... Господи Иисусе, невероятно.

Она устанавливала темп, двигаясь на нем так, чтобы чувствовать себя полностью заполненной и растянутой, но чтобы не испытывать боли. Он ласкал пальцами ее соски, ее возбужденный твердый клитор и ее лоно, не торопясь, уделяя внимание всем частям ее тела, до того момента, пока она не ощутила себя на грани, насаживаясь на его член, не задумываясь о том, насколько она чувствовала себя наполненной и насколько жесткие движения могут ранить ее тело. Он проник в нее своими пальцами, одновременно с этим большим пальцем лаская ее клитор, а пальцами другой руки пощипывая ее сосок. И этот в момент она думала, что может буквально умереть от наслаждения. У нее было ощущение, что он был везде, что он опалял своими ласками каждую часть ее тела.

Оргазм захватил ее, она кончала, подаваясь всем телом вперед, но не прекращая объезжать его, прижимая ладони к его рельефному прессу. Исаак сжал ее бедра в смертельной хватке; она даже сейчас могла ощущать, что на ее бедрах уже начали появляться синяки, но это было для нее совершенно не важно, потому как он был в ней. Его тело было покрыто бисеринками пота, а черты лица исказило болезненное выражение.

— Детка, давай кончай, кончай, — повторял он словно заведенный.

Все продолжалось минуту или около того. И когда она была на пике удовольствия, Лилли ощутила острую потребность озвучить насколько велико ее удовольствие, повторяя раз за разом:

— О, Господи, я кончаю, я кончаю, я кончаю. Ох, черт. О, бл*дь, это потрясающе.

Он сжал двумя руками ее задницу и быстро перекатился с ней, подминая ее под себя. Движение его члена в ее заднице заставило Лилли закричать. Затем он подхватил ее ноги руками, прижимая их к ее груди и в тоже время придерживая ладонями заднюю сторону ее бедер, и толкнулся настолько жестко в ее тело, что она не смогла сдержать пронзительного крика, кончая еще раз настолько сильно, что увидела яркие звезды.

Исаак закричал:

— Бл*дь, бл*дь, ох, бл*дь! Господи! — и затем он замер, содрогаясь всем телом, а его шея напряглась от усилий.

Он аккуратно выскользнул из нее, когда, наконец, кончил, и перекатился на бок рядом с ней. Они лежали рядом друг с другом, тяжело дыша.

Лилли почувствовала себя пресыщенной ласками и испытывала легкое головокружение. И, кроме того, она чувствовала саднящую боль. Ей нужно было в ванную. Когда она начала подниматься с кровати, чтобы отправиться на ее поиски, то почувствовала, как Исаак резко перехватил ее запястье.

— Не уходи, не нужно...

Она повернулась и посмотрела на него. Что-то было в том, как он проговорил это, или, возможно, все дело было в его выборе слов, так как они показались ей значимыми. Хотя она не могла понять, почему именно так ей показалось. Ей также нужно было выпить воды, ее мучила ужасная жажда, потому как похмелье уже давало о себе знать.

— Просто нужно в ванную.

Он улыбнулся и отпустил ее запястье.

— Первая дверь налево.

Она поднялась на ноги, покачнувшись, но быстро восстановила равновесие и осторожно направилась в ванную.

Да. Она ощущала саднящее чувство. Лилли сходила в туалет, аккуратно освежилась и затем осмотрелась в поисках стакана, из которого бы она могла попить. Ничего. Поэтому она просто пустила голову, приблизила рот к струе воды и таким образом попила.

Когда она вернулась к нему в спальню, он сидел на кровати, его ноги были укрыты одеялом. Его кровать была просто восхитительна, она даже не была уверена, что когда-либо видела такую. Из темного красного дерева, отполированного до идеального блеска, у кровати был балдахин, который поддерживали четыре массивных столбика. Исаак расправил простыни и откинул покрывало с ее стороны. Она отнеслась немного подозрительно к тому, что происходило, но забралась на кровать и впилась в него взглядом, ожидая... чего-то. Она не могла сказать, что происходило, но что-то между ними изменилось после этой ночи.

Он передал ей стакан холодной воды.

— Подумал, что тебе захочется попить.

Улыбаясь, она приняла из его рук стакан с водой и кивнула, тем самым благодаря его.

Его выражение лица было обеспокоенным.

— Ты в порядке, Спорти?

Она пила воду долгими, громкими глотками, пока полностью не осушила стакан.

— Да. Просто... думаю, что трезвею.

— Мне должно быть стыдно за то, что только что произошло? Я воспользовался ситуацией? — он передал ей свой на половину полный стакан воды, и она осушила и его.

— Нет, ты что. Просто... Я обычно узнаю сперва мужчину получше, прежде чем позволить ему это, — она начала чувствовать себя настороженно, когда опьянение от текилы начало рассеиваться. Господи Иисусе. Она была в его доме. Она даже не имела понятия, где находился его дом. О чем она думала, если думала вообще. Плюс ко всему, она была обнаженной, не помня, где была ее одеж... оу, стоп. Она осталась у его передней двери. И он разорвал ее рубашку. У нее не было оружия. Она была беззащитна в его присутствии. Она позволила ему — точнее, она умоляла его — заняться с ней анальным сексом. Без презерватива. Она предоставила ему огромный лимит доверия. Тому мужчине, в которого целилась меньше дня назад и грозилась убить. Хотя, на самом деле, она прекрасно знала, что она бы не сделала этого, потому что он уже успел сильно пробраться ей под кожу.

Исаак забрал из ее рук второй пустой стакан и поставил его на ночной столик, прежде чем пододвинуться к ней, заключая ее ладонь в свою.

— Я думаю, что мы и так узнаем друг друга во многих важных аспектах, — он поднес ее руку к своему рту, чтобы поцеловать. Его губы все еще касались тыльной стороны ее руки, когда он проговорил. — Ты удивляешь меня, Лилли. Меня не так-то легко удивить, потому что я повидал многое в своей жизни. Я не побоюсь сказать, что я буквально одержим тобой.

Она чувствовала тоже самое: в этом она была уверена на все сто. Лилли покачала головой. Это была очень плохая идея, просто невероятно глупая затея влюбиться в него, что она и сделала. Она вообще не должна иметь с ним никаких отношений.

— Исаак, я... — она была застигнута врасплох большим зевком. Растерянная, она сонно пробормотала: — Господи. Я-я-я... прошу прощения.

Он звучно и по-доброму рассмеялся.

— Ничего, все нормально. Давай отдохнем. Мы можем обсудить все завтра.

Он опустился, чтобы положить голову на подушку, и вытянул руку, приглашая ее придвинуться к нему, чтобы поспать. Но она внезапно испугалась. Нет, нет и еще раз нет, это было плохой идеей.

Он определенно уловил ее замешательство, потому что улыбнулся и проговорил:

— Лилли, я не кусаюсь... ну, если, конечно, ты не попросишь меня об этом. Я просто хочу чувствовать тебя рядом. Эта кровать не видела женщины на протяжении очень, очень, очень долгого времени.

Каждый раз, когда он произносил ее имя, она чувствовала, что он словно притягивает ее ближе, и варианта уклониться от этого притяжения просто не было. Она повиновалась и опустилась в его теплые объятия, ее голова нашла приют на его твердой, великолепной груди. Он, в свою очередь, оставил поцелуй на ее голове и выключил свет.

— Лилли! Бл*дь... Лилли!!

Она вздрогнула и проснулась. Она сидела верхом на Исааке, он же удерживал в крепкой хватке ее руки, сжатые в кулаки, на некотором расстоянии от головы. Она в то же мгновение расслабилась и резко отпрянула от него, быстро спрыгивая с кровати. В голове было такое ощущение, словно слоны отплясывали меренге[39] на ее мозжечке.