— Не могу исполнить приказ, полковник. Донна не полетит. Я совершаю аварийную посадку.

— Ответ отрицательный, ВЫПОЛНЯТЬ, я вам сказал. Эти бойцы очень нужны прямо сейчас.

Она прекрасно и без него знала, как сильно были нужны эти войска. И она также понимала, что они потеряют их всех из-за ее невыполненного приказа. Но задание так и так было уже провалено, и она не собиралась рисковать жизнями четырнадцати парней, что находились у нее на борту.

— Простите, сэр. Механическая неисправность. Нужен новый вертолет.

Через десять минут, другой вертолет направился к месту военных действий, но они опоздали. Весь отряд был к тому времени уничтожен. Все — Окада, Скарпон, Миллер и остальные пали в бою.

Лилли не выполнила прямой приказ. Она сделала это, чтобы спасти свой отряд, но как только вертолет коснулся взлетной площадки, она тут же была освобождена от летных обязанностей. Капитан Рей Хобсон, старший пилот, был поставлен во главе расследования, которое должно было состояться над действиями Лилли. Хобсон никогда не прекращал донимать ее — на самом деле, с недавних пор все только усугубилось. Он упустил повышение по службе в звании майора, которое вместо него получила Лилли. Хотя у Хобсона была еще возможность получить это звание в следующем году. Но если повышение вновь обошло бы его стороной, то он был бы отправлен в отставку.

Лилли прекрасно понимала, что его участие в этом деле только усложнит ее роль в этом расследовании, но ей было все равно. Она позволила целому отряду парней — ее друзей, ее братьев — погибнуть жестокой смертью, позволила боевикам подвернуть их тела осквернению. Но она сделала это, чтобы спасти другой отряд, но это не облегчало тяжести ее утраты. Но она потеряла намного больше. Она также утратила уважение полковника Корбетта. Она утратила уважение всех сослуживцев на авиационной базе. Большинство парней, которые летали с ней, понимали ее. Но не все. Некоторые были в ярости, что она не приложила больше усилий, чтобы восставить управление и выполнить задание.

Все были допрошены. Она не знала, что парни, которые были с ней, рассказывали; она не собиралась спрашивать у них. Знала лишь одно, что со своей стороны, она была абсолютно честна. Она была тактичной в отношении Ньювелла, который совершенно ничем ей не помог в тот момент, но он был всего-навсего новичок. Она тоже дрожала, как осиновый лист на своем первом задании, а ей не предстояло лететь в зону военных действий.

Лилли отодвинула от себя документы и терпеливо ждала заключительного отчёта расследования. Расследование постановило, что не было никаких механических неисправностей. Не было ничего из ряда вон выходящего. Управление циклическим шагом было в полном порядке. Все работало, как следовало. Лилли прочла отчёт три раза и, не медля ни минуты, направилась к начальнику управления технического обслуживания авиации и авиационной безопасности Петтиджону, который бросил злой взгляд в ее сторону, когда она подошла к нему. Он отдал честь, и кратко кивнул.

— Мэм.

— Сэр, это точно? Никаких неполадок в циклической системе управления[52], никакого сопротивления сверх положенной нормы?

— Проверял сам лично, майор. Донна здорова, как лошадь. Никаких неполадок, — он вновь вернулся к своей бумажной работе.

Лилли даже не знала, что и думать. Она была абсолютно точно уверена, что в тот момент дала о себе знать плохая — потенциально катастрофическая — неполадка. Иначе бы она никогда не посадила вертолет и не отказалась бы выполнять прямой приказ. Она знала это. Но начальник управления технического обслуживания был тоже не дурак. Он знал свое дело. И он был с самого начала на ее стороне.

Неужели... Неужели она облажалась? И погубила парней?

Ошеломленная, Лилли сразу ничего не ответила Исааку. Он что, знал Хобсона? Как она могла не знать об этом? На краткий миг она хотела солгать ему, но решила все же не делать этого — в любом случае, было слишком поздно. Вопрос Исаака застиг ее врасплох, поэтому, так или иначе, она уже ответила на него своим молчанием.

Господи Иисусе, она не могла дать ему ответ на этот вопрос. Но если он знал Хобсона, бл*дь. Тогда не захочет ли он помешать ей? Она не знала, что делать. В нормальной ситуации она мгновенно находила выход из любого положения или же решение, как подстроиться под происходящее. Но сейчас ее разум просто... блуждал по лабиринтам в окружении спутанных мыслей. Не отвечая на его вопрос, она резко развернулась и стремительно направилась в сторону дома. Она не понимала, на хрена она идет туда? Не было ни малейшего шанса, что Исаак просто развернется и уедет или оставит эту тему. Она не имела никакого намерения избегать его. Но в то же время это потребовало всю силу духа, чтобы помешать ее ногам перейти на бег. Она пребывала в состоянии паники. А она никогда не паниковала. Никогда.

Конечно, она слышала, что он идет за ней, затем он схватил ее за руку, не грубо, но довольно-таки крепко. Он обошел ее и встал перед ней, беря ее за вторую руку.

— Лилли, ни за что, мать твою, я не допущу, чтобы ты спряталась от меня. Мы должны обсудить все здесь и сейчас. На этом все тайны закончатся.

И тут она начала бороться с ним. Больше, чем что-либо еще, его слова подстегнули ее панику. Она вырвала свои руки из его захвата, затем со всей силы толкнула двумя руками его в грудь. Исаак был ошеломлен, его отбросило от силы толчка на пару шагов назад. Думая воспользоваться его замешательством, она намеревалась забежать в дом и закрыться на все замки.

Ничего из того, что она сейчас делала, не имело никакого гребаного смыла. То, что она бы убежала от проблем, укрылась от них в доме, никак бы не помогло решить ситуацию. Это только бы усугубило ее. Но ее тело совершенно не прислушивалось к голосу разума. Она слышала, как он приближался к ней со спины, на удивление очень быстро, она почувствовала его движение еще до того, как он схватил ее. Она резко развернулась в его руках, и они оба рухнули на землю. Исаак приземлился на нее, намертво прижимая к земле своим мощным торсом. Они находились лицом к лицу, на земле, и оба были застигнуты врасплох произошедшим.

— Какого хрена, Лилли?

Она старалась изо всех выбраться из-под его тела, но он был упорный, сильный и, скорее всего, фунтов на сто тяжелее ее. Он схватил ее запястья и пригвоздил их к земле с двух сторон от ее головы. Яростное пламя в его взгляде служило показателем совершенно других чувств, которых он к ней обычно испытывал. Он был взбешен.

— Почему ты борешься со мной? Ты что, знала, что Хобсон связан с МК? Именно поэтому все эти гребаные секреты с твоей стороны?

Она не понимала, почему она борется с ним. Но больше всего она не понимала, почему она не может прекратить делать это, даже не смотря на эти мысли, она все равно пыталась освободиться от его хватки. Сосредоточившись на своем сопротивлении, она оставила без ответа его вопрос. Одним рывком он поднял ее руки вверх и перехватил их одной своей рукой, удерживая в ладони ее запястья, другой рукой он крепко стиснул пятерней ее челюсть. Она могла чувствовать злое напряжение, которое исходило от его пальцев, которые до боли впивались в ее щеки.

— Черт побери, Лилли. Поговори со мной. Ответь мне, ты знала?

— Нет, я не знала этого!

В тот же миг его грубая хватка покинула ее лицо, и затем он отпустил ее руки. Вот так просто он поверил ей. Она толкнула его плечи ладонями, но он не предпринял никаких действий, чтобы подняться с нее.

— Бл*дь, Спорти. Нам необходимо поговорить. Ты же понимаешь это, так?

Знакомое давление тела Исаака на ее тело начало успокаивать ее, и разум Лилли вновь заработал. Она могла чувствовать острый приступ паники, но понимала, что сама подпитывает это чувство. Она была в ужасе, но от убежденности в его голосе немного расслабилась. Лилли сделала вдох настолько глубокий, насколько могла, с учетом, что тело Исаака создавало давление на ее грудную клетку, и кивнула.