Он заворожено наблюдал за дочерью, испытывая чувство ни с чем не сравнимой любви, когда она тихо подвинулась и поправила винтовку Ремингтона[24] на своем плече. Он повернул голову и увидел, что она наблюдает за большим оленем высотой примерно полтора метра. Это уже был второй сезон, когда он ее брал с собой. Лилли наблюдала уже за двумя оленями, но двоих упустила. Джонни подавил отчаянное желание сказать ей, что вот он — её шанс. Он научил её всему, что она должна была знать. И прямой сейчас она была собрана и сосредоточена, словно выжидала подходящего момента для выстрела.

Лилли выстрелила в тот самый момент, когда олень услышал что-то в противоположном направлении, и его поза изменилась за миллисекунды. Пуля попала ему в переднюю ногу, и он привалился на землю. Но это был, к сожалению, не смертельный выстрел, олень неистово вздрагивал всей тушей и кричал, стараясь подняться на ноги. Лилли было необходимо сделать решающий выстрел. Джонни повернулся к ней. Она выглядела пораженной, и он огорчился, что она жалела оленя.

Мужчина начал поднимать свою собственную винтовку, чтобы прекратить страдания животного, когда он краем заметил, что она вновь вскинула винтовку. И в следующее мгновение олень повалился на землю и в предсмертной агонии вздрогнул всем телом в последний раз. Этот выстрел дался ей нелегко. Он ощутил это, когда девочка все-таки выдохнула

— Хорошо, cara. Очень хорошо, — Джонни опустил руку на ее спину. Девочка выглядела бледной и огорченной.

Они направились к оленю. Решающий, смертельный выстрел был произведен прямо между глаз животного. Идеальный выстрел. Мужчина наблюдал за тем, как она рухнула на колени и погладила бок животного. Лилли беззвучно плакала, хотя изо всех сил пыталась этого не делать.

Он опустился на корточки рядом с ней.

— Хорошо, Лилли. Это отличное качество — чувствовать свою жертву. Ощущать, как ты забираешь жизнь. Запомни это. Оружие — это не игрушка. И никогда не будет таковой. Когда ты направляешь пистолет на другое живое существо, ты должна всегда преследовать определенную цель, дочка, ты делаешь это для того, чтобы убить. Если взводишь курок — стреляй.

Лилли проснулась словно рывком в полной боевой готовности, она подскочила на ноги в оборонительной стойке до того, как полностью очнулась ото сна. После нескольких напряженных секунд она осознала, где находится, и сконцентрировалась на том, чтобы успокоить адреналин, что бушевал в ее крови. Девушка просыпалась в подобном состоянии три или даже четыре раза в неделю, иногда такое происходило и посреди ночи, поэтому происходящее было для нее скорее нормой, чем исключением из правил.

Она полагала, что это даже было лучше, чем кофе, зато день начинался очень быстро.

Судя по рассеянному свету, что заливал комнату, Лилли предположила, что рассвет прорезал первыми лучами небо сравнительно недавно. Девушка неспешно подошла к шкафу и выудила свой сотовый из кармана, чтобы проверить точное время. Было 5:52. С добрым утром, Сигнал Бенд. Усмехнувшись, она направилась в отвратительную ванную.

Живот заурчал. Ей так и не удалось насладиться бургером, что она разделила с Исааком прошлым вечером, и за прошедшие 24 часа она толком ничего не ела, поэтому сейчас была отчаянно голодна. Плюс, она не то чтобы испытывала острую нужду в том, чтобы глотнуть кофе, это было неплохое начала утра, особенно, если в доме больше нечем было поживиться. К сожалению, в доме действительно ничего не было. Бл*ть.

Так, ладно. Для начала она решила все-таки совершить пробежку, а потом отыскать место, которое ей рекомендовал Мак Эванс — «У Мари», насколько она могла помнить — чтобы что-то перехватить на завтрак. Затем закупиться продуктами и всеми необходимыми для дома вещами. Девушка порылась в сумке и нашла пару эластичных шорт для бега и маечку. Она провела пальцами по волосам и быстро собрала их в высокий хвост. Кроссовки нашлись в другой сумке. Лилли собиралась пробежаться по округе, преимущественно вокруг были жилые районы, но здесь было множество гравийных дорог, а она не хотела подвернуть щиколотку, поэтому кроссовки должны были сослужить ей отличную службу.

Она спрятала свои ключи за гаражом. Сигнал Бенд, скорее всего, был одним из тех городов, где было не принято ничего запирать, но Лилли защищала свое вещи, а у нее было много дерьма, которое нуждалось в тщательной защите.

Совершая пробежку по Сигнал Бенд и близлежащим окрестностям, Лилли смогла получить лучшее представление о городе, нежели из окна ее «Камаро». Дома располагались на большом расстоянии друг от друга даже в городе. И большинство из них были, определенно, пустующими. Даже банки выглядели закрытыми и нерабочими. А единственное, что осталось в пустующих домах нетронутым, — детские ржавеющие качели в садах, в редких случаях это была машина, оставленная на месте парковки перед гаражом, из под капота которой пробивались сорняки. Девушка пробежала мимо одной такой машины, где сквозь заднее сидение проросло дерево, изогнутый ствол которого выглядывал через разбитое боковое стекло.

Жилые дома, мимо которых она пробегала, были в большинстве своем милыми и притягательными, со странной облицовкой, белые, свежие простыни развивались на ветру на бельевых веревках в лучах утреннего солнца. Когда стрелка часов миновала шесть утра, она увидела женщин, погруженных в свою привычную работу по дому. Сельская жизнь. Это было все чуждо и непривычно для Лилли.

Она замечала, что люди обращали внимание на нее, пока она совершала пробежку. Женщины и маленькие дети в садах, мужчины на грузовиках и тракторах — все смотрели на нее во все глаза, когда она пробегала мимо них. Исаак сказал ей вчера, что люди не переезжали в Сигнал Бенд, и, таким образом, жители, скорее всего, испытывали любопытство, связанное с новым жителем, который поселился в округе этого Богом забытого городка.

Лилли бежала в течение часа, судя по её темпу, она преодолела примерно восемь миль или около того, когда поняла, что хочет вернуться обратно. Она хотела сделать круг, вместо того, чтобы просто развернуться и побежать обратно, таким образом, это позволило бы ей получше рассмотреть город, но она не была уверена, хватит ли ей сил и стойкости сделать такой круг.

Ну что ж, был единственный способ узнать это. Благо, что ей не приходилось задумываться, где она находится, потому что у нее было врожденное чувство ориентации на местности, как и у ее отца. Сейчас она собиралась выяснить достаточно ли у нее сил.

Она оказалась около дома примерно в восемь утра, пробежав примерно восемнадцать миль и наконец-то свернув на гравийную дорогу, ведущую к ее арендованному дому.

Девушка увидела байк, припаркованный перед ее гаражом, когда преодолела последний холм. Она видела этот байк всего пару раз и никогда не рассматривала его достаточно близко, но предположила, что он принадлежал Исааку. И, видимо, он кое-что разузнал о ней. Скорее всего, именно поэтому он был тут.

Именно по этой причине она предпочитала держать под замком свои вещи.

Лилли увидела его сидящим на ступеньках веранды, которая вела к стеклянной задней двери дома. Он сидел, откинувшись на ступеньку, руки были сложены на груди, ноги вытянуты и скрещены в щиколотках. Черт возьми, он был большим. И на него сложно не обратить внимание. Черные потертые высокие мотоциклетные ботинки. Прямые черные джинсы. Черная рубашка, с закатанными рукавами и расстегнутыми пуговицами, в вырезе виднелась шея. Кожаная жилетка. Черные Рэй-бены[25] . Он выглядел как Мистер-трахни-меня-прямо-здесь-Июнь в календаре «Harley Biker Beefcake».

Она не отводила от него взгляда, направляясь к гаражу. Все еще запыхавшаяся после бега, не подавая вида, что заметила его, Лилли остановилась, чтобы рассмотреть байк. Она ещё раз пробежалась по нему взглядом. Это был красивый байк, огромная черная Дина Глайд[26] . Заметно, что мужчина намотал на нем уже прилично миль, но байк отлично оснащен для поездок на длинные дистанции.