— Мне понятно твое недоверие, но просто незачем тебя беспокоить. Сейчас из всей организации только ты можешь свободно ездить по стране. Насколько я знаю Филиппа, тебя после этого оставят в покое.

— Ближе к делу, сказал Фейн.

— Организация приказывает тебе еще раз поехать по стране. В этом нет ничего опасного. Я должен заметить, что тебе все еще платят. Наши хозяева всегда раскошеливаются. После выполнения задания ты получишь довольно приличную сумму. По крайней мере, всегда так бывает.

— А если они не дадут мне машину для поездки по стране?

— Не беспокойся об этом. Уверяю тебя, что все будет в порядке. Ты получишь машину с пропуском прессы на ветровом стекле. Только такие машины можно видеть сейчас на дорогах.

— Нужно ехать в Лагартеру?

— Ты удивительно догадлив, старина.

— Это означает, что высадка будет там.

— Ты снова прав. У нас есть три возможных места для высадки, но лучше всего — Лагартера. Твое предложение использовать остров в прибрежных водах для посадочной площадки понравилось Филиппу. Дело в том, что сегодня ночью войска на кораблях вышли в море из порта Кабесас в Никарагуа. Прежде чем принять окончательное решение о высадке, нужно свежее донесение о положении в районе высадки. Именно по этой причине ты должен отправиться в Лагартеру, посмотреть все там, позвонить по телефону в Гавану и сказать, как там дела. Вечером они дадут телеграмму на корабли.

Фейн оправился от нервного шока и снова мог здраво смотреть на вещи. Он начал понимать, что его дела не так уж плохи.

Он сжал челюсти и испытующе посмотрел на Стида.

— Где Кларита? — спросил он.

— Кларита? Ты спросил как раз вовремя. Я собираюсь навестить ее.

— Где она?

— Жива и здорова, старина. Устроилась хорошо и, кстати, среди друзей.

— Я спрашиваю, где?

— Могу только сказать, что в довольно приличной частной клинике в полумиле отсюда. Но я не могу назвать точный адрес.

— Так она арестована? — спросил Фейн.

— Боже мой, нет! Ничего подобного. После автомобильной катастрофы ее осмотрели и сделали обычный рентгеновский снимок. К счастью, ничего серьезного.

— Это ты устроил аварию?

— Имеет ли значение, кто это сделал?

— Во всяком случае, Мола не имеет к этому делу никакого отношения?

— Мола? — переспросил с удивлением Стид.

— Шеф пресс-центра.

— Должно быть, новый человек. Ничего не слышал о нем. Если хочешь знать, то все это устроил Лаури Пик. Он хотел обеспечить твое возвращение на Кубу. Я лично полагал, что это очень хлопотливое и опасное дело. Но все окончилось благополучно.

— Она ранена? — спросил Фейн.

— Возможно, легкая контузия. Ничего больше.

— В таком случае, почему так долго держат ее в этой клинике? Ведь она там около недели.

— Вероятно, снотворное в кофе, — сказал Стид. — Уверяю тебя, что в любую минуту она может покинуть клинику.

Фейн встал и сжал кулаки. Он снова посмотрел на пустую комнату в поисках какого-нибудь оружия и увидел небольшое зеркало. Он представил себе, как он разбивает зеркало и берет осколок стекла как кинжал. Но как взять кусок разбитого стекла?

Стид наблюдал за ним, и уголки рта у него начали нервно подергиваться.

— Ты должен войти в мое положение, старина. Мы должны были сделать все, чтобы вернуть тебя на Кубу, а это дело было единственной нашей возможностью. Ты снова здесь, как и было предусмотрено. Так что Кларита снова свободна.

— Почему же ты не освободишь ее?

— Мы освободим ее. Уверяю тебя, что мы сделаем это. Как только ты вернешься завтра вечером из Лагартеры, она будет ждать тебя.

— И ты думаешь, что я поверю тебе?

— При определенных обстоятельствах ты прав, но в этом деле у меня нет расчета обманывать тебя. У меня лично против тебя ничего нет. Я не хочу осложнять тебе жизнь. Я считаю, что мы должны помогать друг другу.

— Я сам найду ее. Я достану список всех клиник и найду ее.

— Конечно, ты сможешь это сделать, но у тебя нет времени. Завтра ты будешь занят нашими делами. У нас нет времени.

Затем Фейн спросил Стида, почему Клариту не знают в бюро переводчиков.

— Мне сказали, что она там не работает и никогда там не работала.

— Ничего не понимаю. Вероятно, это какая-то путаница. Ты не можешь себе представить, какие запутанные дела порой здесь возникают.

Фейн согласился с этим. У него не было выбора, и он принял как должное объяснение Стида.

— И я должен только позвонить?

— Ничего больше. Наши друзья хотят знать, что там изменилось и нет ли признаков оборонительных мероприятий, которые проводятся в последнее время. Ты должен побывать в Лагартере и после четырех вечера позвонить в Гавану по номеру, который я тебе дам. Ты готов?

Фейн взял ручку и вырвал страницу из блокнота.

— Начинай.

— Дикая утка малярд — войска, свистуха — танки, чирок — артиллерия, а шилохвост — самолеты.

— Боже мой, снова утки! — воскликнул Фейн.

— Что же лучше уток можно придумать в данных условиях? — спросил Стид.

Всю ночь Фейн думал о загадочном исчезновении Клариты я заснул далеко за полночь. На рассвете взрывы бомб разбудили его.

Фейн вскочил, отдернул шторы и посмотрел на небо. В порту завыла сирена. Как только она смолкла, показался медленно летящий самолет. Фейн понял, что этот самолет сбросил бомбы. Однако трудно поверить, что эта старомодная, медленно летящая в сторону моря машина имеет какое-то отношение к взрывам, которые он только что слышал.

В семь часов Фейн уже был на пути в пресс-центр. Он предполагал, что такси не будет и ему придется идти пешком четыре мили. И он не ошибся. Его поразила Гавана. Город замер и чего-то ждал. Из громкоговорителей лились звуки обычной кубинской музыки. Фейну казалось, что флейты и барабаны преследуют его.

Он торопливо шагал по безлюдной, украшенной колоннами площади, по улице Эмпедрадо, мимо центрального парка с его сардонической и роскошной архитектурой. Все магазины и бары были закрыты. Исчезли чистильщики обуви. Пропали сотни продавцов орехов и лотерейных билетов.

Наконец Фейн добрался до пресс-центра. Он был поражен, когда увидел, что пресс-центр открыт. За столом у входа сидел молодой человек, занятый чисткой армейских ботинок. Пока он записывал данные Фейна в регистрационный журнал, Фейн изучал бюллетень, написанный мелом на черной доске и переведенный также на английский для посетителей.

«В шесть часов утра самолеты наемников американских империалистов совершили одновременно налеты на Сан-Антонио-лос-Баньос в окрестностях Гаваны, а также на Сантьяго-де-Куба. Наши зенитные батареи открыли огонь по самолетам противника. Один самолет сбит. Наши истребители сразу же поднялись в воздух. Взрывом полевого оклада боеприпасов в Гаване нанесен ущерб зданиям. Имеются убитые и раненые.

Объявлена общая мобилизация. Наша армия и милиция приведены в состояние полной боевой готовности. Если этот налет является прелюдией вторжения, то вся страна железной рукой сокрушит любую попытку высадиться на нашей территории.

Родина или смерть! Мы победим!»

Фейна принял компаньеро Армас, который был заместителем Мола. Он нашел, что Армас почти ничем не отличался от своего начальника. Армас в процессе разговора несколько раз цитировал известную речь Черчилля. Мола срочно вызвали, и он вернется только ночью. Армас знает все о Фейне и его газете. Нет никакой трудности с машиной. Он сам отвел Фейна в гараж министерства, выбрал самый подходящий «кадиллак», осмотрел шины, попробовал систему кондиционирования воздуха, проверил работу радиоприемника и приклеил собственноручно разрешение пресс-центра на ветровое стекло. Он пожал руку Фейну и пожелал ему счастливого пути. Он не задавал вопросов. «Скажите водителю, куда вам нужно, и он отвезет вас».

Когда автомашина тронулась с места, Армас поднял правую руку в знак приветствия и пропел тенором:

— Мы победим!

— Мы победим, — серьезно сказал Фейн.