Прежде, чем я успеваю среагировать, он хватает мое лицо и прижимает свои губы к моим. Я настолько ошарашена, что не могу пошевелиться. Как только я начинаю отодвигаться, Джаред поднимает голову и бросает рассерженный взгляд на Себастьяна, а его руки опускаются.

– Когда это ты начала пользоваться одеколоном?

Черт, я не подумала, что могу подхватить запах одеколона с куртки Дена. Игнорируя поцелуй, оставленный Джаредом на мне, я поднимаю воротничок блузки и принюхиваюсь.

– Думаешь, пахнет, как одеколон? Я подушилась тестером чуть ранее. Почему-то решила, что запах унисекс.

Заметно расслабившись, он прячет руки в карманы.

– Мне больше нравится твой цветочный парфюм.

Я отказываюсь смотреть в сторону Себастьяна. Джаред звучит в точности как бойфренд, однако сейчас у меня нет времени, чтобы поставить парня на место.  Я киваю и выдавливаю улыбку.

– Камере все равно, как я пахну, однако мне надо бежать наверх, поправить свои волосы. Спасибо за хорошие пожелания.

Кайла машет мне со стула в лобби, пока я прохожу мимо, выкрикивая:

– Скоро увидимся, мисс Лоун. Я буду в конференц-зале, удостоверюсь, что все идет как надо.

Я улыбаюсь ей с признательностью, а потом захожу в кабину лифта вместе с Себастьяном.

Как только двери лифта закрываются, я приваливаюсь к стене, а Себастьян делает то же самое на противоположной стороне.

Он снова выглядит таким же раздраженным, как и несколько минут назад, когда я вошла в здание. Но кое-что, что он пробормотал тогда, наконец, доходит до меня, и я начинаю хихикать.

– Втемяшишься?

Может, причина того, что я смеюсь, как чокнутая, в том, что его фраза пробила его обычную броню и показала сторону, которую он так редко демонстрирует. Юмор. Или может в том, что я не хочу, чтобы он пилил меня за тот поцелуй. Все, что знаю – я не могу перестать хихикать.

Себастьян дарит мне полуулыбку.

– Ага, всмятку. Ты двигалась так быстро, что я не был уверен, заметила ли ты вторую стеклянную дверь.

Он смеется вместе со мной, и за эти короткие мгновения, пока мы ползем наверх, мое сердце успевает почувствовать свет. Он так смотрит на меня, что у меня ощущение, что я могу все-все рассказать ему, и он поймет. Наш смех стихает, однако его голубые глаза все еще искрятся весельем, и я осознаю, что даже несмотря на то, что мы не можем быть любовниками, я все еще нуждаюсь в его дружбе. Хочу почувствовать толику преданности, которую он оставляет только своей семье. Я очень этого хочу. Он был прав, говоря о нас. Я чувствую связь с ним, которую не могу объяснить. Если он когда-нибудь будет нуждаться во мне, я буду рядом, во что бы то ни стало.

Звук открывающихся дверей лифта прерывает мои размышления. Я пытаюсь выйти, однако Себастьян перегораживает мне дорогу. Все веселье ушло, и он пристально смотрит на меня.

– Так, где тебя носило, Наталия?

Глава 7.

Талия

Вот так легко, лишь саркастично назвав меня по имени, Себастьян рушит все мое спокойствие.

– Я проверяла зацепку, если хочешь знать.

Он опускает руку, озадаченно хмуря лоб.

– Какую зацепку?

Прошмыгнув мимо него, я убеждаюсь, что нас разделяет несколько шагов, и лишь потом бросаю через плечо:

– Я ездила в старую квартиру Томми, разговаривала с консьержем.

– Ты что?

Я вздрагиваю от гнева, звучащего в его голосе, однако не сбавляю шаг. Пока я вставляю карту в дверь своего номера, он уже рядом, кипит от ярости.

– Я уже говорила, что у меня есть подстраховка.

Как только дверь захлопывается, он врывается в мое личное пространство и делает вдох у моей шеи. Выпрямившись, он смотрит на меня сверху-вниз, а его глаза становятся темно-синего цвета.

– Я, бл*ть, твой телохранитель, Талия. Ты не должна была ездить туда без меня.

Я пожимаю плечами.

– Ты уже отклонил предположение, что у Томми могли бы быть другие родственники. Так что я знала, что ты меня не отпустишь.

– Конечно же, нет, – огрызается он.

Я вздыхаю и иду в ванную комнату, закрыв за собой дверь. Пока я делаю свои дела, Себастьян кричит:

– Ты выяснила что-нибудь полезное?

Я уже начинаю отвечать ему, однако обрываю себя и открываю дверь. Не хочу кричать весь разговор. Себастьян выжидающе смотрит на меня и поднимает брови, когда я возвращаюсь в комнату.

– Я выяснила, что у матери Томми был бойфренд, – говорю я, расстегивая пиджак и снимая его. Повесив жакет на спинку стула, я продолжаю:

– Он перестал появляться несколько лет назад.

Себастьян фыркает и скрещивает руки.

– У этого бойфренда есть имя?

Я качаю головой.

– Нет. Консьерж не в курсе. Он сказал лишь, что у парня была тяжелая поступь. Это все.

– И ты ради этого подвергнула себя риску, поехав в Нижний Ист-Сайд? – недоверчиво спрашивает он.

Я снова жму плечами и прохожу мимо него в ванную комнату.

– Я должна была знать наверняка, Себастьян. Я вернулась в целости и сохранности. Не беспокойся.

Я расчесываюсь, а он меж тем приваливается к дверному косяку, неодобрительно взирая на меня.

– С кем ты ездила?

– Меня подбросил друг.

– Сколько, бл*ть, у тебя бойфрендов? – рычит он низким голосом.

Я ловлю его взгляд.

– Нет у меня никакого бойфренда. Я слишком много работала. Ты узнал, где было напечатано последнее письмо с угрозами?

Он еще мгновение удерживает мой взгляд, потом расстегивает свой пиджак, чтобы спрятать руки в карманы брюк.

– Пока нет. Мой человек проверяет одну ниточку, которая может привести к источнику.

– Такое ощущение, что мы оба облажались, – говорю я, пытаясь расческой разгладить волосы. Когда становится очевидно, что непослушные локоны не собираются сдаваться, я начинаю рыться в косметичке в поисках шпилек.

Я уже делаю попытку соорудить из моих волос французский пучок, когда Себастьян отводит мою руку и волосы снова падают волнами на плечи, а потом он шепчет:

– Ты такая внутри, и только это имеет значение, Талия.

То, как он произносит мое имя, как делал 6 месяцев назад интимным голосом, разрывает меня изнутри. Я ловлю в зеркале его пристальный взгляд, и мое сердце начинает бешено биться, до меня доходит, насколько глупым было желание поделиться с ним моим уродливым прошлым. Когда он смотрит на меня, он видит хорошего человека. Я бы хотела быть достойной этого. Я никогда в жизни не хочу наблюдать, как в его глазах тускнеет вера в меня. Все, что мне остается, – заслужить его уважение своими будущими поступками.

Кивнув, я пробегаюсь пальцами по волосам, затем добавляю мусс, чтобы сгладить завитки. Я заканчиваю и хихикаю над сумасшедшими локонами.

– Наверное, надо довольствоваться тем, чем одарила матушка-природа.

Снова взбив волосы, я выхожу из ванной и надеваю пиджак.

– Прическа называется «эффект мокрого снега», как думаешь?

Как только я застегиваюсь, Себастьян подходит ближе и приподнимает мой подбородок, оглядывая мои волосы.

– Я вспомнил, как ты стояла на лодке в Марта Виньярд, а морской бриз играл с твоими волосами. Ты выглядела беззаботной.

Я действительно не чувствовала волнений в то короткое время, что я провела с ним. Я позволила себе забыть прошлое. Он делает это со мной: заставляет тьму во мне превращаться лишь в ускользающие ночные кошмары. Но я знаю, чем ярче свет, тем больше тень. Неважно, куда я иду, они всегда рядом, выжидают, чтобы поглотить меня.

Я смотрю на него, поднимаю голову, изучая линию подбородка.

 – Откуда у тебя этот синяк?

Он отмахивается, как будто это не важно, а я хмурюсь.

– Нет, серьезно, что случилось…

Его поцелуй прервал мои слова, однако если от поцелуя Джареда я лишь застыла, губы Себастьяна клеймят меня, опустошая. Когда я вдыхаю его ошеломительный мужской запах, я не хочу ничего больше, чем прижаться к нему еще сильнее и вобрать весь жар его поцелуя. Но я знаю, насколько это плохая идея. Я прижимаю руку к его груди, чтобы оттолкнуть, тогда Себастьян зарывается в мои волосы. Он будто знает, что я хочу сбежать, и его пальцы обхватывают мой затылок, удерживая меня на месте, пока его язык дразнит мои губы, требуя входа.

Лавина дикого желания проходит через сердце прямо к голове, уговаривая меня сдаться его поцелую. Моя грудь набухает, а клитор начинает саднить от желания. Я не могу этого допустить. Он растопчет мое сердце.

Моя ладонь давит на его грудь, отталкивая, и тогда он второй рукой хватает мою задницу, прижимая меня еще ближе, рыча. Это первобытное рычание как бы предупреждает «не вздумай, бл*ть, отказать мне», и это срывает все мои оковы.

Мои губы раскрываются сами по себе, а пальцы хватаются за лацканы пиджака, однако Себастьян поднимает голову и ловит мой взгляд.

Я в замешательстве смотрю на ухмылку Себастьяна и, оттолкнув его, отступаю назад.

– Что, черт возьми, это было?

– Твой поцелуй на удачу.

– Я о нем не просила, – говорю я, раздраженно размахивая руками.

Его глаза сужаются, все веселье исчезает.

– Ты и своего не-бойфренда не просила. И с тех самых пор, как ты ясно дала понять, что мы с тобой только коллеги, и ничего больше, у тебя, бл*ть, должен быть лучший не-бойфрендовый поцелуй на удачу, какой только возможен. И не говори, что я плохо делаю свою работу и не забочусь о твоем благополучии.

Ярость от того факта, что его поцелуй – лишь аргумент, доказывающий его точку зрения на мои отношения с Джаредом, опаляет мои щеки. Я хватаю сумочку и встречаюсь с его прямым, непримиримым взглядом.

– Твоя работа также подразумевает приложение, которое ты подписал, ограничивающее личные отношения. А ты человек своего слова. Ты же никогда не нарушишь его, правда?

Он замирает, как от оскорбления. Я разворачиваюсь и иду к выходу, однако в спину мне летит суровый приказ, который заставляет меня остановиться в дверях.

– Больше не оставляй меня, Талия.

Он стоит позади меня, я закрываю глаза и на мгновение позволяю себе представить, что за этими словами спрятан б'''о'''льший смысл, чем кажется.

– Мы еще не закончили, – его голос раздается прямо рядом со мной, и он звучит низко и на взводе.