- На оформление бумаг уйдет три дня, - весело сказал Ричардсон. - Но это - почетное увольнение.

- Нет, - сказал Аллен. - Я останусь и убью вас.

- Не советую, - ответил Ричардсон. - А когда вернешься в Штаты, рекомендую помалкивать. Иначе наживешь неприятностей.

- Почему?

- Вчера на глазах у солдат Джефф Болтон совершил массовое убийство. Теперь я придумал, как прикрыть это дело. Ты будешь убит. Мною.

Аллен молча смотрел на него. Ричардсон сказал.

- Это легенда на тот случай, если кто-нибудь поднимет шум. Поэтому возвращайся домой, как паинька, возьми свою прежнюю фамилию и навсегда забудь о вчерашнем.

Но вернулся Аллен не так уж скоро. В тот же вечер после ухода Ричардсона он попытался совершить самоубийство, проглотив целый пузырек снотворных таблеток, прописанных лежавшему на соседней койке сержанту, но ему промыли желудок и спасли. На другой день психиатр - блондин с усиками и пышной шевелюрой начал с ним десятидневную серию бесед.

Однажды после беседы психиатр пил кофе со своим коллегой.

- Как этот парень? - спросил коллега.

- Обычная история: изнурение, стресс, ненависть к командиру.

- То есть ничего особенного.

- Только вот бред. Твердит, что ходил с "беретами" в разведку, пытал и убивал пленных. Обычная компенсация для людей его типа.

- Из какой он части?

- Киноредактор из пятого отдела. Боев и в глаза не видел. В документах все указано.

Блондин оторвался от чашки и проводил взглядом медсестру в зеленом халате.

- Черт, я бы от нее не отказался.

Но его коллега все же не потерял интереса к тому пациенту.

- Раз у него такой бред, может, подержать его здесь, пока он не придет в себя?

- У нас на счету каждая койка, - сказал блондин. - Поэтому я отправляю его домой. В родном городе, в кругу семьи он за несколько дней придет в норму.

- Пожалуй, - сказал другой психиатр. - А вдруг нет?

20

- Откуда вы знаете о разговоре психиатра? - спросил Уильямс.

- Блондин был нашим человеком.

- Значит, вы представили парня-идеалиста психически больным?

- Думайте по этому поводу что хотите, - сказал Ричардсон. Он уже держался и говорил с полной непринужденностью. - На мой взгляд, парень выполнял свой долг перед страной. А если ему было тяжело, если он страдал - черт с ним, он не единственный.

- Все же я хочу получить сведения о нем: откуда он, кто были его друзья. Должно быть, за то время, что парень пробыл у вас, вы кое-что слышали.

- Не слышал ничего. Он в первый же день возненавидел меня. И Гринвуда. Общался с ним только Маркони, потому что и сам чем-то напоминал Болтона. То есть ему тоже не нравилось кое-что, чем мы занимались. Но дезертировать он не пытался, могу вас в этом уверить.

- Что ж, может, для вас это окажется новостью? - Болтон вчера был в Торонто и выправил себе фальшивые документы на имя Маркони.

- Слышал, - злобно сказал Ричардсон. - Сукин сын. Он делает как раз то, что нужно вам, впутывает нас в эту историю, чтобы навести на наш след. Слушайте, Уильямс, у меня тоже есть новость для вас. Мы ищем этого сумасшедшего так же старательно, как и вы.

- Почему?

- Вам мы ничего не скажем, Уильямс. Уильямс подался вперед и резко сказал:

- Перестаньте, Ричардсон, не то завтра же эта пленка будет в ЦРУ и вам придется искать другую работу.

- Пленка? Гад! У нас же договоренность.

- Договоренность сохраняется, - сказал Уильямс. - Но вы утаиваете сведения.

Ричардсон выглядел уже не так уверенно. Лицо его покрылось испариной.

- Вы записали весь разговор на пленку? И после этого хотите, чтобы я говорил?

- Иначе смерть, - сказал Уильямс. Он поднял пистолет и навел его в переносицу Ричардсону. Он охотно убил бы этого садиста.

- Выключите запись, - сказал Ричардсон.

Уильямс опустил руку под стул и нажал кнопку.

- Ну, лживый гад, в нашу договоренность входит выключение магнитофона?

- Да, - сказал Уильямс.

- Ладно, преподам вам несколько уроков. Во-первых, эти убийства Болтона не имеют отношения к нам. Они связаны с Кеннеди. Болтон был без ума от Кеннеди, когда попал к нам во Вьетнаме. Черт, он даже носил при себе фотографию, где был снят с ним...

- Он был снят с президентом?

- Да, но не волнуйтесь. Этому парню однажды удалось попасть на большой прием в Белом доме, и президент произвел на него такое впечатление, что Болтон подошел к нему, заговорил и кто-то заснял их.

- Что он говорил о Кеннеди?

- А, обычную левацкую чушь. Что у Кеннеди были идеалы, понятные молодым. Что он пробуждал в них желание трудиться и даже сражаться ради своей страны. И все это так вдохновенно. Мне надоело это слушать. В конце концов я послал его вместе с Кеннеди кое-куда.

- Как можно было сказать ему такое? Ричардсон покосился на Уильямса.

- Я и забыл, что передо мной сидит такой же миссионер.

- Говорил Болтон, как попал в Вашингтон и стал работать для той администрации?

- Еще бы! Я десяток раз слышал, что с его тетушкой случился удар, когда он отправился в Вашингтон работать для этих левых. Тетушка понимала, что к чему. Но Болтон выслушал инаугурационную речь, пришел в восторг - и прощай, тетушка, привет, Вашингтон, боже, храни короля.

- Хорошо, - сказал Уильямс. - Почему вы ищете Болтона?

- Из-за вас, - сказал Ричардсон. - Вы втягиваете ЦРУ в историю, к которой мы совсем не причастны. И ненавидите нас! Нам это известно.

Он подался вперед.

- Вот что я скажу вам, Уильямс. Вы на ложном пути. Забудьте об олимпийцах! Черт возьми, если бы Болтон хотел отомстить за то, что было с ним во Вьетнаме, он бы искал меня, а не шестерых поклонников Кеннеди.

- Но он считает, что вы погибли во Вьетнаме.

Ричардсон промолчал, и Уильямс остро взглянул на него.

- Выходит, он знает, что вы живы. Вы его видели? Когда?

- Не знаю, что он знает, - ответил Ричардсон после паузы, - но я знаю, что он хочет убрать шестерых случайных людей к годовщине Кеннеди - а вы обвиняете ЦРУ!

ЦРУ не интересует его, Уильямс. Ему нужны вы!

- Хорошо, - сказал Уильямс. - Это все.

- Не все, - возразил Ричардсон. - Мне нужна пленка. Уильямс встал.

- Убирайтесь, Ричардсон. Моим условием было, что вы свободно уйдете отсюда, и я его выполняю. Но когда вам снова захочется стрелять в меня, вспомните об этой пленке. После ее получения ЦРУ на другой же день подыщет вам конторскую работу где-нибудь в Уганде.

Ричардсон в бешенстве вышел.

Уильямс стал готовиться ко сну. Теперь он точно знал, что Дкефф Болтон душевно нездоров; об этом позаботились садисты из "зеленых беретов". И этот душевно больной парень носил с собой фотографию, где был снят с Кеннеди. Значит, он был приверженцем Кеннеди; здесь была связь с угрозой убийства к годовщине со дня смерти президента.

Но в чем же эта связь? Ричардсон попал в точку. Уильямс проверял нити, ведущие к ЦРУ, а угроза касалась шестерых приверженцев Кеннеди, а не головорезов-олимпийцев. Почему?

Ну и дело! Ну и головоломка! Уильямс не мог ни к чему подобрать ключ. И чувствовал себя совершенно разбитым, совершенно беспомощным.

Завтра он вылетит в Вашингтон и просмотрит показания Маркони, но надежды на них мало. Что мог сказать Маркони такого, чего не говорил Ричардсон?

Усталый Уильямс принял душ, надел пижаму и, вместо того чтоб лечь в постель, сел в кресло и снова открыл портфель. Он понимал, что заснуть все равно не сможет.

Зачем же зря терять время на попытки?

В портфеле были досье на все жертвы. Он достал их и разложил на столе. Что еще?

Копия угрожающего письма, копия пленки с отфильтрованным голосом Болтона. Сводка НИЦ ФБР по фамилии Болтон, не открывающая ничего.

Уильямс еще раз перечел отпечатанную компьютером бумагу. Последний абзац гласил:

Подозреваемый Джеффри Болтон, Мериленд, Балтимор, Марлтон-авеню 1340, выбыл, не оставив нового адреса. Компьютерные поиски велись через социальное страхование, налоговое управление и министерство обороны. Регистрационный номер - 0130799482.