Уильямс долго разглядывал этот номер. У компьютеров свой загадочный мир, где цифры заменяют плоть, заменяют кровь, заменяют все.

Стрелки его часов показывали два. И все-таки он позвонил в НИЦ.

21

Вашингтон, поздняя ночь. По Пенсильвания-авеню проехало несколько машин, да еще продолжала работу кофейная Ченина. В остальном жизнь на улицах возле министерства юстиции замерла.

Но выходящие на здание ФБР окна верхних этажей светились. В одной просторной, залитой неоновым светом комнате с громоздкими копировальными и перфораторными машинами и стоящими вдоль стен высокими серыми шкафами, где вращались или покоились катушки с пленкой, молодой человек без пиджака, находившийся на ночном дежурстве, поднял трубку зазвонившего телефона. "Что случилось, черт возьми? - подумал он. - Какому-нибудь полицейскому из Литл Нека, штат Омаха, потребовалась дактилоскопическая идентификация?"

Молодой человек, фамилия его была Ферфилд, заговорил:

- Кто это? Мистер Уильямс? Что вам... о! - Ферфилд неожиданно встрепенулся. - Простите, мистер Уильямс, чем могу помочь?

Через комнату мимо него прошла девушка в белом халате. Ферфилд внимательно слушал.

- Да, сэр, - сказал он. - Больше на Болтона у нас ничего нет. Я помню, как его искали. Единственным Болтоном в картотеке оказался негр из Провиденса.

- Что означает номер ноль сто тридцать семьсот девяносто девять четыреста восемьдесят два? - спросил Уильямс.

- Все просто, сэр, - торопливо ответил Ферфилд. - Ноль сто тридцать кодовая приставка, означающая, что других сведений не имеется.

- А остальные цифры?

- Семьсот девяносто девять означает, что компьютер проверил все возможные искажения фамилии и ничего не было обнаружено.

- Четыреста восемьдесят два?

- Ложная информация.

- Что? - переспросил Уильямс.

- Ложная информация, сэр. Кто-то сообщил неверные сведения.

- Черт побери! - выругался Уильямс.

Лицо Ферфилда вспыхнуло, он не мог понять, почему Уильямс сердится.

- В чем проблема, сэр?

- Найдите мне, черт возьми, эти неверные сведения! - сказал Уильямс так гневно, что в трубке послышался треск. - Посадить бы вас, компьютерщиков, в клетку да запустить в космос...

Но Ферфилд забормотал:

- Да, сэр. Да, сэр. Я постараюсь, сэр, - записал номер Уильямса в Нью-Йорке и положил трубку.

Он направился к установке 501, компьютеру с печатающим устройством, его туфли на резиновой подошве не издавали ни звука. Но сердце взволнованно билось. Почему именно он оказался на дежурстве, когда позвонил Уильямс? Это несправедливо. А что он сделал? Дал Уильямсу нужные сведения.

Ферфилд сел перед печатающим устройством и набрал на клавиатуре: 0130799482.

Потом заглянул в черную папку с вкладными листами, лежащую рядом с печатающим устройством, и отщелкал: 717598/475.

Печатающее устройство заработало. Ложная информация автоматически стирается на тринадцатый день после поступления.

Девушка в белом халате подошла к нему.

- Хочешь кофе, Билл?

Он повернулся к ней.

- Конечно, хочу. Тут мне один тип задал работенку... И снова нагнулся к печатающему устройству, теперь оно отщелкивало:

Дата Дата Дата Ферфилд отстукал дату, и устройство тут же стало отщелкивать:

Ложная информация, подлежащая уничтожению.

СТС НИЦ Вашингтон Сиракузскому отделению ФБР:

Джеффри Болтон адрес Мериленд, Балтимор, Марлтон-авеню 1340 подозревается в похищении двух зарядов взрывчатки с "Ю. С. стил" в Ларго Фоллз. НИЦ требует сведений о подозреваемом.

СТС Сиракузского отделения ФБР-НИЦ Вашингтон:

Возраст двадцать с лишним, шесть футов, стройный, глаза серые, особых примет нет, стрижен коротко, описан как "чисто американский тип", то есть не хиппи.

И тут Ферфилд воскликнул: "Ах, черт! Ах, черт!" Щелкающие клавиши воссоздали облик убийцы. Ферфилд бросил взгляд на девушку, глядевшую ошалело, как и он, на отпечатанные слова и сказал:

- Влетит же нам от Уильямса!

22

Из дневника Аллена Лоуэлла

... запись от 9/XI - 1973 года

"Несмотря ни на что, у меня нет ненависти к Ричардсону и Маркони. В управляющей ими организации они безмозглые роботы. Ненавидеть таких болванов было бы напрасной тратой душевной энергии".

23

"Тектайт III" был наиболее грандиозным океанографическим проектом после злополучного "Си Лэб III".

До сих пор так и не выяснено, что творилось во время "Си Лэб III" смелого эксперимента, проводимого в 1968 году, когда акванавты военно-морского флота должны были жить и работать на глубине трехсот футов в бурном океане у острова Сан-Клементе, штат Калифорния.

Впоследствии на слушании в конгрессе один из руководителей высказал мнение, что это был саботаж.

В одном случае, проходя мимо барокамеры, где в это время были акванавты, он обнаружил, что кислородный вентиль закрыт. Через несколько минут пятеро людей в барокамере погибли бы. Кто завернул вентиль?

Затем во время тренировок при подготовке к учебному спуску спасательная камера с акванавтами внутри была поднята над палубой на пятьдесят футов, потом внезапно сорвалась с креплений и полетела вниз. В пяти футах над палубой стальная конструкция погасила скорость, однако камера была повреждена и акванавты получили травмы.

А в первый день эксперимента, когда на борту плавбазы находились большие чины, телерепортеры и газетчики, освещавшие важные события, произошла трагедия. Три акванавта были спущены в так называемой спасательной камере на дно, на триста футов в ледяные глубины Тихого океана, где люди дрожали от холода даже в резиновых костюмах с электрическим обогревом. Камера мягко опустилась на дно, и три человека поплыли к домику, находившемуся в пятидесяти футах. Но вдруг двое плывущих сзади увидели, что передний схватился за горло. Они быстро подхватили его, втащили в камеру и дали сигнал подъема, но их старший был уже мертв.

Расследование показало, что с его скафандра был снят поглотитель углекислоты.

Кто его снял?

Странно. И теперь, в этом гораздо более скромном эксперименте, где акванавтам предстояло жить в чистой лагуне на глубине всего пятьдесят футов, агенты службы безопасности все же нервничали. И присутствие Эверетта Меллона было последней каплей.

Джон Ладлоу подплыл на моторке к яхте Меллона и спрыгнул на сходни. Меллон в белых брюках и спортивной рубашке смотрел, перегнувшись через борт, как он поднимается.

- Вам придется покинуть яхту, мистер Меллон, - сказал Ладлоу.

Вокруг них в прекрасной голубой лагуне были суда всевозможных типов, даже старый ТДК, перестроенный в грузовое судно. Военно-морской флот зафрахтовал множество небольших моторок, носившихся между ТДК и яхтой Меллона к лагерю в лесу у самого берега.

Слева, на другой стороне острова Сент-Джон, находился Рокфеллер-парк, соблазн для туристов. Но проход туда преграждали колючая проволока и охрана, сейчас эта территория принадлежала флоту. Пойти туда без пропуска никто не мог.

Меллон, не ответив Ладлоу, повел его в салон яхты с металлическими, обтянутыми кожей стульями, баром слева и большим камбузом за дверью сзади.

- В чем дело, мистер Ладлоу? - спросил он наконец. Ладлоу служил в военно-морской разведке и носил гражданскую одежду, состоявшую на острове Сент-Джон из зеленых шорт, джемпера и старых теннисных туфель.

- Я послал рапорт в военно-морское министерство, - сказал Ладлоу. Написал, что у нас достаточно хлопот и без гражданского дела об убийстве.

- Ну и что?

- Мы отправим вас отсюда на вертолете и закажем билет на самолет до Нассау.

Меллон стоял за стойкой бара.

- Хотите кока-колы?

- Спасибо. Я рад, что восприняли вы это нормально. Лично я охотно оставил бы вас. И мы признательны вам за яхту.

Меллон налил кока-колы в два высоких стакана, поглядел на пузырьки и пену, потом подошел к Ладлоу, сидевшему, выпрямясь, на обитом кожей табурете.