Я в отчаяной попытке попыталась призвать магию, Тьму, что угодно. Но Тьма лишь скреблась внутри, а магии я не чувствовала совсем.

– Ты уж меня, конечно, прости. Но мне придеться тебя вырубить, – он ласково улыбнулся.

Тут здание начало трястись. Что это?!

–  О, спасатели пришли раньше, чем я думал.

Сердце тут же наполнила надежда.

– Тогда, дорогуша, процесс отдачи Тьмы пройдет для тебя болезненно, – вздохнул Боги и положил руку на против моего сердца.

Сразу же стало невыносимо больно, мне будто отрывали руку или ногу или все сразу. Я выгнулась в агонии боли из меня стала уходить что-то важное, нужное, мое. Я закричала, по щекам покатились слезы. Как же больно! Будто все внутри горит! Тут все прекратилось. Я почувствовала себя слабой и беззащитной. Тело охватила неимоверная слабость. Сидеть удавалось с трудом. кое-как подняла голову и отетила, что Алеисандро наоборот цветет и пахнет. У-у-у, гори в аду сволочь! Я бы это сказала в слух, да сил совсем не было.

Я закрыла глаза. Да, моя смерть уже близко. Всем известно, что в магии заключается наша сущность, наша жизнь, а ее из меня вырвали. Мне осталось максимум неделю. Жаль только мои малыши умрут вместе со мной. Снова раздался невероятный грохот пол затрясся. Приоткрыла один глаз и увидела, что теперь зал нполнен как минимум парой десятков светлых и темных. Во главе мой Рэн. Грозный и ужасный. Любимый. Сил не было даже волноваться за него, накатила апатия и я сквозь полузакрытые глаза смотрела, как "наши" нападают на Бога, а он с легкостью отражает их удары. Тут что-то происходит и Алеисандро исчезает из моего вида, чтобы через секунду появиться снова. Только теперь от него веяло еще большей силой.

"Он забрал Свет у короля Аирэноса" – констатировал мозг.

Я согласилась с ним. Сердце сжалось. Надо же. Я все же могу волноваться. По щеке покатилась слеза, я собрала все силы и подняла голову. Тут же встретилась взглядом с Рэном. Он секунду смотрел на меня, а потом взревел, как раненое животное и... темнота.

Глава 21

Я чувствовала поцелуи на лице, руках, голове и тихий шепот:

– Ри...

Я чувствовала, как меня крепко обнимают, как нежные руки гладят меня и слышала полный боли голос:

– Очнись, Ри.

Потом приказ:

– Очнись сейчас же!

И снова полное муки:

– Не оставляй меня.

Я все слышала и чувствовала, но не могла понять, что происходит. Я не помню, кто я, что я, что случилось. Почему мне невероятно трудно открыть глаза, почему все тело будто налито свинцом. А потом я вспомнила. Все вспомнила. И захотелось кричать, потому что я не могу умереть, не дав жизнь моим малышам, не могу, не прожив долгую и счастливую жизнь с Рэном. Ведь это не правильно! Так не должно быть! У меня должен быть хэппи-энд! И радует только одно, если Рэн сейчас со мной, значит он победил Бога, значит этот подонок не получил, чего хотел.

– Ри, – снова услышала я.

Мне хотелось сказать: "Успокойся, мой хороший! Я с тобой. Я никуда от тебя не уйду. Я не брошу тебя!". Я почувствовала, как по моей щеке скатилась слеза.

– Не плачь, родная, – услышала я и почувстввала, как меня обнимают и целуют. – Не бойся, маленькая, я что-нибудь придумаю. Я не потеряю тебя!

Я верю Рэн. Верю, но нет сил... Нет сил открыть глаза, нет сил быть в сознании, поэтому я уплываю в блаженную темноту. Снова вынурнуть заставляет посторонний голос:

– Ее уже не спасти, Ваше Величество. То что не забрал Бог, вытянули дети.

– Дети? – хрипло переспросил Рэн.

От его голоса у меня все оборвалось. Полностью, абсолютно сломленный.

– Да, вы не знали?

Потом снова темнота и фраза:

– Мы можем продлить ее жизнь максимум на месяц, если удалим их из ее тела.

Поняла, что они говорят о моих малышах. Нет! Не позволю!

– Что скажите, Ваше Величество?

– Нет, – выдохнула из последних сил я. – Рэн, нет.

– Маленькая, ты умираешь, вдруг тогда ты сможешь выжить, – прошептал у самого уха муж.

Я не позвлю убивать моих детей! Нет! Вдруг я и без этого выживу, тогда я не прощу ни себе, ни ему, что мы убили их.

– Нет, – снова я,  – пожалуйста.

– Ваше Величество?

Услышала тяжелый вздох. Затем почувствовала ласковое прикосновение к виску и поцелуй.

– Нет, – резко ответил он, а затем:

– Вон.

Снова нежный поцелуй:

– Что же ты делаешь, маленькая?

Меня крепче обняли.

– Я не смогу без тебя.

– Я... не... уйду... – выговорила я с трудом.

Затем, сделав невероятное усилие, открыла глаза и увидела над собой осунувшееся лицо Рэна. Превозмогая ужасающую слабость, подняла руку и коснулась его щеки.

– Не... уйду... родной.

Но глаза закрывались, а рука стала безвольно опадать. Рэн поймал ее и снова прижал к щеке.

– Ри, нет!

Голова Рэна прижалась к моей. А потом сдавленное.

– Я люблю тебя, Ри.

– Я... тоже... – из последних сил выдохнула я.

А потом на меня стало накатывать безразличие. Все вокруг начало становиться неважным, впереди было что-то к чему мне нужно было идти.

– Ри-и-и... – услышала я почти животный рев.

Лихорадочные объятия, похожие на тиски и... все...

***

Уже мертвое тело, которое держал на руках император стало меняться. Цвет волос каждую секунду становился все светлее, лицу возвращалась детская округлость, исчезали подкожные мускулы. В одну минуту из женственного, развитого оно стало девичьим. Все в жизни возвращается на круги своя. Тело Аринэлии приняло прежнюю форму, до того, как в него вселилась Виктория.

Император, с закрытыми глазами из которых текли редкие слезы, не отпуская тело, качался назад-вперед, как маятник.

– Ри... – шептал он.

Тьма в нем выла, бесилась и требовала выхода. Тиэрэн Велецкий открыл глаза и посмотрел на тело, которое держал в руках. Его лицо исказила мука. Он понял, что Ринэлин окончательно ушла.

– Ри! – взревел он и, отбросив это чужое тело, пошатываясь встал. – Ри! Я разнесу этот мир до основания, если ты не вернешься!

Секунда и от мебели в комнате остается только пыль.

– Слышите, – тихо и твердо произнес он, обращаясь к богам, – я разнесу этот мир, а потом стану разрушать остальные!

Убитый горем мужчина, уничтожил еще несколько комнат, а потмом, стержень, поддерживающий его все это время, как будто сломался. Тиэрэн опустился на пол и только его губы шептали:

– Ри...

Он поднял глаза в которых Тьма смешивалась с безумием.

– Ри! Если ты не вернешься, я уничтожу твой гребаный мир! – а потом, взмолился. – Вернись...

И если бы кто-то сейчас в эту минуту видел его, он был бы поражен до глубины души, потому что нет ничего страшнее, чем видеть, как гордый и властный мужчина, умоляет о чем-то, как в его безумных словах угрозы смешиваются с мольбами. Когда он не знает, что делать, когда понимает, что бессилен, но не может смириться.

– Ри... – шептал он. – Ри...

Глава 22

Мне было легко и хорошо. Я парила где-то, внутри и вне меня было лишь спокойствие и темнота. Впечатляющее сочетание. Я летала, пока не увидела свет впереди и пошла к нему. При приближении оказалось, что это не просто свет, а цветущий сад, который лучился добротой, любовью, заботой. Где-то я уже чувствовала себя так, в чьих-то руках... Но воспоминание или ощущение ушло из головы быстрее, чем я могла осознать его. Мои прозрачные ноги ступил на землю  тут же меня окружил поистинне райский запах. Сладкий и свежий одновременно, это и запах гардении и морского бриза, что-то божественное. Я огляделась и была поражена сочностью тонов и красок. Невероятная красота! Тут я увидела двух малышей, они бежали ко мне и кричали "мама". Разве у меня есть дети? Рука неосознанно потянулась к животу. Дети... Дети... Дети... Малыши приближались. Мальчик и девочка лет трех, невероятное похожие: смуглые, с черными волосами и почти черными глазами, так напоминают кого-то...