Фантасты часто обращались к этой теме. Еще в начале нынешнего столетия, когда и подводные лодки-то не были еще обычным явлением, вышел в свет фантастический роман французского писателя Жана Деляира «Человек, который мог жить в воде», повествовавший о судьбе мальчика, которому ради спасения от неизлечимой болезни легких монахи пересадили жабры акулы. На этом, правда, и кончалась фантастика данного произведения: далее следовали авантюры и погони, изредка разбавленные слащавым сиропом мелодраматических сцен. Позднее ту же идею, но уже более детально разработав фантастическую посылку, сюжет, образы героев, социально-критическую направленность, использовал Александр Беляев в известном романе «Человек-амфибия». С момента появления этих книг прошло несколько десятилетий. За это время техника заметно шагнула вперед. Были созданы акваланги, различного рода подводные аппараты, началась активная борьба Человека за вторжение в «мир безмолвия».
Но мы постоянно осознаем, что техника не может заменить полностью тех возможностей, что дает природа. Мы ищем единения с окружающей средой, мы начинаем понимать, что высшее проявление разума не в том, чтобы подчинить себе природу, а в умении приспособить себя к ее условиям. Разве не заманчиво войти в подводное царство вот так, запросто, без резиновой маски и довольно неудобных кислородных баллонов за спиной, как Ихтиандр, чувствовавший себя в стихии, как дома…
К этой идее обратился и Сергей Павлов в повести «Акванавты», посвященной будням и праздникам рыбо-людей недалекого будущего. Недалекого потому, что современная наука уже делает первые шаги к осуществлению заветной мечты: жизни под водой без помощи техники.
Мысль о возможности дышать без приборов, используя растворенный в воде кислород, долгое время действительно многим казалась ошибочной. Но в 1962 году профессор Лейденского университета Иоханесс Кильстра поставил уникальные опыты, во время которых животные (ими оказались мыши и собаки) дышали водой, насыщенной кислородом. В последние годы исследуются и другие пути «амфибизации»: предварительное насыщение организма кислородом, извлечение из воды кислорода с помощью специальных синтетических пленок (так называемых «искусственных жабер») и некоторые другие методы. Разрабатываются генеральные планы исследования и «эксплуатации» океанских богатств, изучения загадок, снаряжаются все новые и новые экспедиции энтузиастов подводного «переселения человечества». В 1962 году на Втором Международном конгрессе по подводным исследованиям известный французский «акванавт» Жак-Ив Кусто заявил, что через 50 лет сформируются, по его убеждению, новые люди приспособленные к жизни под водой. По мнению Кусто, это будет достигнуто с помощью хирургии: человека снабдят миниатюрными легочно-сердечными аппаратами, вводящими кислород непосредственно в кровь и удаляющими из нее углекислый газ. При этом легкие и все полости костей будут заполняться нейтральной несжимаемой жидкостью, а нервные дыхательные центры будут заторможены.
Вот этой исходной посылкой и воспользовался Сергей Павлов в повести «Акванавты». Если авторы ранних произведений о людях-рыбах писали об этом как о явлении исключительном, противопоставляя объекты исключительного реалистическому окружению, то Павлов рисует мир, в котором люди-рыбы давно уже стали повседневностью. Для писателя важно не удивить, не проиллюстрировать, а выявить новые проблемы, которые могут встать (и уже встают) на пути человечества, мечтающего о возвращении в стихию, некогда подарившую нам жизнь.
А проблемы эти не отвлеченные, не надуманные, а реально предопределенные практикой человеческих экспериментов в сфере научно-технической революции. Как изменится психология человека в новой среде, где господствуют рыбья «этика и мораль»? Чем измерить ответственность ученого за последствия тех или иных осуществленных им экспериментов? Неизбежен ли двойственный характер НТР? Эти и многие другие вопросы волнуют автора повести, насыщенной к тому же богатым познавательным материалом, яркими картинами научной фантастики, увлекательным сюжетом.
Воспитательное значение повести «Акванавты» проявляется многосторонне. Произведение увлекает читателя прекрасной научной мечтой, способно зажечь в мечтательной душе огонь желания осуществить самые дерзновенные идеи. В то же время повесть наглядно показывает, сколь важно в борьбе со стихией чувство товарищества, подлинного гуманизма, что один человек может очень мало, а два - это уже коллектив, способный устоять перед любыми трудностями и испытаниями.
Вторая повесть книги - «Неуловимый прайд», менее традиционна для современной научной фантастики. Но в том-то и проявляется новаторство писателя-фантаста, что в рамках необычного по композиции произведения ему удается снова рассказать читателю не об отвлеченных (как это может показаться при беглом взгляде) вещах, а о явлениях вполне реальных, заключающих в себе актуальные мысли. Многотрудны пути познания. И на этих путях могут Возникнуть самые исключительные, непредвиденные ситуации, проверяющие гибкость мышления человека, способность его противостоять неизвестному до поры до времени явлению. В этом произведении подкупают опять достоверность, детально переданные нюансы ощущений и предметов. Здесь же заметна эволюция писателя-фантаста: от традиционных приключений людей к приключениям мысли, усложняется логика повествования, углубляется философское осмысление процесса познания, неоднозначны образы героев.
Что же роднит эти две повести, посвященные, казалось бы, разным темам? Прежде всего, присутствующее в каждом произведении осознание автором высокой ответственности фантаста перед современным читателем. Абстрактно-умозрительные эксперименты, не имеющие выхода на современность и столь характерные для многих произведений фантастики второй половины XX века, никогда не соблазняли писателя. Следуя славным традициям многонациональной советской фантастики, заложенным еще А. Беляевым, А. Толстым,
И. Ефремовым, Сергей Павлов видит свое творческое кредо в том, чтобы мечта была ясной, светлой, окрыленной историческим оптимизмом и материалистическим мировосприятием. И поэтому в его фантастических повестях нет места для псевдонаучных измышлений, уводящих читателя в сферу нового мифотворчества и неорелигиозных концепций.
Роднят эти повести и герои, люди увлеченные познанием, верящие в могущество человеческого разума, стойко встречающие неудачи и временные поражения, люди в общем-то простые, умеющие любить и ненавидеть, иногда проявляющие слабость, но - вне сомнения!- ни при каких обстоятельствах не теряющие качества Человека с большой буквы.
Фантастика Сергея Павлова выдержала самый трудный экзамен. За прошедшие со времени первых произведений годы она осталась подлинно новаторской и самобытной, светлой и зовущей современника в будущее. Среди десятков и сотен произведений вторичной фантастики, невольно способствующих инфляции жанра в глазах общественности, на фоне прочих явлений недавних разговоров о «кризисе» фантастики и т. п. научно-фантастические произведения Сергея Павлова демонстрируют яркий пример творчества, основанного на единстве научного и художественного методов познания, и с успехом выдерживают экзамен не только на зрелость, но и актуальность, масштабность мысли, действенность научной фантастики как подлинно интеллектуального богатства современного читателя, повседневным трудом преобразующего мир, самого себя, вероятно, не без влияния перспективнейшего жанра научной фантастики.
Александр ОСИПОВ
