- О нет! - От любопытства Пенни аж подпрыгнула в кресле. - Что случилось? Не приукрашивай, режь правду-матку!
- Ну ладно. В общем, - она глубоко вздохнула - Я не смогла освободиться сегодня. У меня только полчаса на перерыв. Потом придется вернуться на работу. - Она съежилась в предчувствии ожидаемого ответа...
- Что за хрень?!
Так оно и было. Всего лишь небольшое нарушение договоренности, но Пенни восприняла это как смертельное оскорбление. Как, в общем-то, и всегда. Она была требовательной подругой и не терпела, когда что-то нарушало их совместное времяпрепровождение.
Мэри Энн совсем не возражала. В общем-то, она восхищалась этой чертой. Пенни знала, чего хочет от людей, и рассчитывала, что получит это. Обычно так и происходило. Без каких-либо жалоб. Однако, сегодня ситуация была безнадежной.
- «Лейка» обеспечивает цветочное оформление свадебной церемонии Толбертов-Флойдов завтра, и всем работникам придется вкалывать сверхурочно.
- Хм, - Пенни разочарованно тряхнула головой. Или это было неодобрение? - Ты когда уже бросишь эту отстойную работу в этом цветочном магазине? Сегодня суббота, а ты молода. Ты должна идти со мной по магазинам, как мы и собирались, а не гнуть спину над цветочными горшками и терниями.
Мэри Энн наблюдала за подругой поверх чашки. Пенни была на год старше, у нее были волосы платинового оттенка, ярко-голубые глаза и бледная веснушчатая кожа. Она любила носить кружевные кукольные платья с босоножками, вне зависимости от погоды. Она была беззаботной, опытной, не думала о будущем, встречалась с тем, с кем хотела и когда хотела, и прогуливала школу не реже, чем ходила на занятия.
В отличие от нее у Мэри Энн наверняка хлынула бы кровь горлом, если бы она только помыслила о нарушении правил.
Она знала, почему она такая, но это только сильней укрепляло ее решимость быть «хорошей девочкой». У нее и ее отца не было никого за исключением друг друга, и Мэри Энн больше всего боялась разочаровать его. Все это делало их дружбу с Пенни весьма неожиданной, поскольку отец безмолвно не одобрял ее. Но они с Пенни жили по соседству долгие годы. Они посещали один детский сад в то время, когда жили далеко друг от друга. Несмотря на все различия, они всегда держались вместе. Всегда.
Пенни была притягательной. Нельзя уйти от нее, не пожалев об этом. Возможно, что-то в ее улыбке. Когда она вспыхивала, казалось, что все звезды собрались вместе, и ничего плохого не может случиться. Примерно такое воздействие она оказывала на девушек. Парням же, поймавшим отблеск этой улыбки, оставалось только вытирать слюни.
- Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, позвони и скажи, что заболела, - умоляла Пенни. - Маленькой дозы Мэри совершенно недостаточно!
Когда она вновь сверкнула улыбкой, Мэри Энн не поддалась.
- Ты же знаешь, я коплю деньги на колледж. Мне приходится работать. - Хотя и только по выходным. Это все, что позволял ее отец. Будни были посвящены домашним делам.
Пенни провела кончиком идеально ухоженного ногтя по поверхности своего эспрессо.
- Твоему отцу следовало бы оплатить твое обучение. Он вполне может себе это позволить.
- Но это не научит меня ответственности и не даст понять цену кровно-заработанного доллара.
- Господи, ты же цитируешь его. - Изящное лицо Пенни исказила гримаса. - Отличный способ испортить мне настроение.
Мэри Энн засмеялась.
- Если бы он оплатил мое обучение, он бы вмешался в мой пятнадцатилетний план. А я не собираюсь кому-либо это позволять. Даже собственному отцу.
- Ах, да. Пятнадцатилетний план, который я не могу тебя заставить пересмотреть никакими соблазнами, - Пенни убрала прядь волос за ухо, открыв три серебряных серьги. - Закончить школу - два года. Степень бакалавра - четыре. Степень магистра и доктора - семь. Стажировка - еще год. Открыть собственную практику - год. Да я меньше знаю о том, что буду делать сегодня вечером, чем через пятнадцать лет!
- Я знаю, что ты будешь делать сегодня вечером. Или, по крайней мере, с кем. Грант Харрисон. - Эти двое сходились и расходились на протяжении полугода. В настоящее время они были в разрыве, но это не мешало им встречаться время от времени. - Кроме того, не вижу ничего дурного в небольшом планировании.
- В небольшом?! Ха! Я подозреваю, ты распланировала свою жизнь по секундам. Наверняка ты даже запланировала, какое белье будет на тебе через три года, пять часов, две минуты и восемь секунд.
- Черные кружевные танга, - моментально ответила Мэри Энн.
Пенни на мгновение опешила.
- Почти поймала меня, но танга тебя выдали. Твой вариант - хлопковые шортики.
Думать наперед было так плохо?
- Я же не распланировала совершенно все. Я не настолько педантка.
Пенни хихикала:
- Я знаю тебя на протяжении почти всей моей жизни, и спрашивать людей о чувствах не обязательно то, что всегда хотела делать маленькая Мэри, когда вырастет. Она хотела танцевать балет перед домом на распродаже, поцеловать каждую выдающуюся личность, в которую как раз была влюблена и сделать татуировки цветов по всему телу снизу до верху, пока не будет выглядеть как сад. Ты захотела быть психологом, только когда твоя мама... - когда она заметила, что наступила на больной мозоль, то только добавила: - Так ведь?
Улыбка Мэри Энн поблекла. В тайне она была не так уверена, могла ли она возразить своей подруге. Раньше она действительно была довольно дикой, вгоняя своих родителей в отчаяние, слишком много говорила и смеялась, всегда хотела непременно быть в центре внимания и приходила в ярость, если не могла притворить свое желание в жизнь. Затем ее мама погибла в автомобильной аварии, в которой также участвовала Мэри Энн. Она три недели пролежала в больнице. Ее телесные раны действительно излечились, но душевные нет.
После возвращения ее дом погрузился в траур, а Мэри Энн и ее отец все дальше и дальше удалялись от спорящей, но любящей семьи, которой они когда-то были. И со временем скорбь сплотила ее и ее отца. Он стал ее лучшим другом, и главной целью Энн стало, чтобы он гордился ею.
Когда она сказала ему, что, возможно, хотела бы стать психологом в клинической психиатрии, также как он, ее отец сиял, как будто он как раз выиграл в лотерею. Он обхватил ее руками, закружил и впервые за долгое время улыбнулся. После этого она ни в коем случае не смогла бы выбрать другой путь, не важно, как бы сильно она не хотела изучать это. Теперь она даже не могла себе представить, что она изучала бы что-то другое кроме психологии. И как бы Пенни не упрекала ее за это...
- Давай сменим тему, - резко предложила она.
- Отлично. Теперь ты обиделась, не так ли?
- Нет. - «Да. Возможно.» Обычно она не разговаривала о своей маме. Прошло уже несколько лет, но все равное ее воспоминания иногда были слишком свежими и болезненными.
- Тебе стоит лучше думать о твоем будущем, а не о моем.
Пенни издала долгий громкий вздох.
- Я не должна была говорить такого, мне очень даль. Но работать одной тоже не весело. Раньше мы же так много развлекались, - когда Мэри Энн не ответила, Пенни сжала ее руку. - Давай, Мэри. Я же вижу, что ты все еще обижена. Извини меня, пожалуйста. У нас только... сколько? Четверть часа, и в течение этого времени я не хочу ругаться с тобой. Для меня нет ничего и никого настолько важного как ты, и ты знаешь, что я позволила бы отрезать мне ногу и засунуть ее в мою задницу, если бы я могла. Возможно, я бы даже отрезала себе язык и приколола бы к стене в твоей комнате. И тогда я бы...
- Хорошо, хорошо, - Мэри Энн улыбнулась, дурацкие преувеличения ее подруги успокоили ее. - Ты прощена.
- Слава Богу. Правда, моя дорогая, сейчас ты заставила меня попотеть, и ты знаешь, что я ненавижу такой вид работы.
Со своей непреодолимой улыбкой на губах Пенни вытащила пачку тонких сигарет и зажигалку из украшенной жемчужинами сумки. Она прикурила одну и глубоко вдохнула. Очень скоро она выпустила облако дыма, Пенни откинулась назад и вытянула ноги. - О чем ты хочешь поговорить? Ужасные девчонки? Крутые парни?