— И теперь ты об этом жалеешь. Бедный Джон.

— Но Старик говорил не о шпионаже. Он рассказал, что ты — нечто вроде рекрутера. Что ты сманиваешь офицеров с судов Комитета на эти древние развалюхи, которые гордо именуются «Линией Полуночников»…

Похоже, он говорил в пустоту. Джейн слышала лишь музыку, которая доносилась из столовой. Старинная мелодия, сочиненная еще в двадцатом веке, переживала краткий момент возрождения. Джейн начала подпевать.

Прощай, пора улетать,

Другое солнце искать

Где я смогу найти

Счастливее пути,

Чем те, остаются что позади…

Она печально улыбнулась:

— Сойдет в качестве ответа?

— Не говори загадками, — резко отозвался он.

— Загадки? Может, это и загадка, но не очень сложная. Джон, это прощальная песня из старинной оперетты. Насколько я помню, парень, который ее поет, собирается вступить во Французский Иностранный легион. Сейчас уже нет ни Франции, ни Иностранного легиона… Мы, приграничники, написали к этой мелодии свои слова. Она стала у нас чуть ли не национальным гимном. По крайней мере, у Бродяг — так люди с наших кораблей сами себя называют. Они такие, какие есть — и эти люди, и их корабли. Французского Иностранного легиона уже давным-давно не существует. Но тем, кому не повезло, тем, кто разочаровался в жизни, надо куда-то идти. Я никого никуда не сманивала. Просто время от времени мне доводилось летать с офицерами, которые были готовы все бросить или даже покончить с собой. Они лили слезы в мое пиво, а я давала им советы. Да, я несколько предвзято отношусь к своему родному миру. По-моему, в этом нет ничего противоестественного. Если б я родилась на Сириусе, пела бы дифирамбы «Линии Звездного Пса».

— И все равно твое поведение очень подозрительно, — упрямо произнес Граймс.

— Да неужели? И чем же? Для начала, ты в МТК не работаешь. А если бы и работал — могу поспорить, ты не найдешь в уставе ни одного пункта, который запрещает мне делать то, что я делаю.

— Капитан Крейвен предупредил меня.

— Ах, вот как? Ну что ж, он в своем праве. Полагаю, он даже считает это своим долгом. Наверняка он думает, что я посулила тебе чин адмирала во флоте Приграничья — как только мы получим независимость… Должна тебя разочаровать. Если бы у нас и был военный флот — а его нет — мы бы взяли тебя мичманом! И назначили испытательный срок.

— Спасибо.

Она облокотилась на стойку и подперла ладонями подбородок — словно на корабле действовала сила тяжести. Теперь она смотрела на Граймса снизу вверх.

— Буду откровенна с тобой, Джон. Да, мы набираем в торговый флот неудачников, пьяниц и отщепенцев. Я куда лучше тебя знаю разницу — чертовски большую разницу — между нашими старыми посудинами и кораблями Комитета, которые оснащены по последнему слову техники, удобны в управлении… да взять хоть те же «Трансгалактические клиперы» или Королевскую Почту Уэйверли. Но когда у нас появится что-то вроде военного флота, нам понадобится куда лучший материал. Самый лучший. Нам понадобятся компетентные и опытные офицеры, которые при этом будут разделять взгляды приграничников. Поначалу, конечно, к нам будут слетаться одни недоучки… но мы продержимся, пока не сможем создать собственную систему подготовки.

— А я не подойду? — холодно осведомился Граймс.

— Честно говоря, нет. Я наблюдала за тобой. Ты слишком держишься за уставы и правила, особенно за самые дурацкие. Посмотри, например, как ты одет. Вечерний костюм, как у всех младших офицеров. Никакой индивидуальности. А ты мог прийти в форме. Хоть какая-то попытка выделиться.

— Продолжай.

— А как ты себя ведешь с женщинами? Холодно. Церемонно. Корректно. И слишком много думаешь о том, что у меня — простого торгового офицера, прислуги, если уж на то пошло — больше золотых полос на погонах, чем у тебя. Особенно это было заметно во время танца. Мне все время приходилось вести.

— Я не очень хороший танцор, — попытался защититься он.

— Что правда, то правда, — она сдержанно улыбнулась. — В следующий раз, когда встретишь Бородатого Ублюдка, можешь похвастаться, что избежал моих сетей. Не сомневаюсь, тебя ждет блестящая карьера. Такие, как ты, бродягами не становятся.

— Считай, что сделала мне комплимент, — грубовато ответил Граймс… но знал, что это неправда.

— Да? — проговорила Джейн. — Я вас слушаю, мистер Летурно.

Слова были явно адресованы не Граймсу, к тому же Джейн смотрела мимо его головы. Мичман обернулся. В списках членов экипажа мистер Летурно не значится… Понятно. Вошедший оказался офицером псионической связи — высоким, бледным, нескладным молодым человеком в мешковатой форме. Он выглядел испуганным — но такое выражение лица, насколько Граймс помнил, часто бывает у псиоников. Эти телепаты, которых готовят Райновском Институте — вообще странные люди. Но телепатия — единственный способ связи между кораблями и станциями, сколько бы парсек их не разделяло. Сотрудники Исследовательской и Контрольной службы за глаза презрительно звали их «почетными гадателями на кофейной гуще». Было и другое прозвище: и в ФИКС, и в Торговой службе телепаты частенько именовались «слухачами». В общем, они считались необходимым злом — чертовски необходимым.

— Что вам угодно, мистер Летурно?

— Где Старик? В каюте его нет.

— Капитан в салоне, — она не удержалась и язвительно добавила: — Неужели ваш хрустальный шар испортился?

Летурно покраснел.

— Вы прекрасно знаете, мисс Пентекост, что мы даем клятву уважать частную жизнь наших товарищей по кораблю… Но мне надо найти его. Срочно.

— Ищите. Он вот там — наслаждается жизнью.

Когда он ушел, Джейн вздохнула.

— Классический пример. Совершенно классический. Если у него действительно что-то срочное, он мог бы вызвать Б.У. по интеркому. Но нет. Только не он. Ему необходимо продемонстрировать недоверие к электронике, а заодно верность своей драгоценной клятве… Скажи, а как у вас справляются с этими космическими экстрасенсами?

Граймс фыркнул.

— У нас есть такая большая палка, которой нет у вас — военный суд. После него обычно следует расстрел. Правда, я никогда не видел, чтобы до этого доходило.

— Догадываюсь. Учитывая, что в космосе ты был только на обзорной экскурсии…

Внезапно ее лицо стало непроницаемым.

— Да, Сью?

Это была девушка, которую Джейн отпустила из бара.

— Мисс Пентекост, вы должны явиться в рубку к капитану. Сейчас же.

— И что я натворила на этот раз?

— Не знаю, но это срочно, мисс Пентекост. Старший помощник уже там, и они послали за медиком и главными механиками.

— Похоже, придется убегать, Джон. Сью, присмотри за лавочкой. И не позволяй адмиралу злоупотреблять бесплатной выпивкой.

Она грациозно выскользнула из-за стойки и исчезла прежде, чем Граймс успел придумать достойный ответ.

— Что случилось, Сью? — спросил он.

— Не знаю, ад… — стюардесса смущенно зарделась. — Простите, мичман. И в любом случае мне не следует говорить об этом с пассажирами.

— Но я же не просто пассажир, — ответил он. «Интересно, кто я на самом деле?»

— Ну… наверно, так, мистер Граймс. Но вы же не на службе.

— Офицер ФИКС всегда на службе, — ответил Граймс, почти не покривив душой. — Нас касается все, что происходит на космических трассах.

Кажется, это произвело впечатление.

— Да, — нерешительно кивнула Сью. — Мой парень — он лейтенант на «Джет Галактик» — тоже всегда так говорит.

— Так из-за чего весь этот шум?

— Обещаете никому не говорить?

— Конечно.

— Мистер Летурно зашел в салон. Он просто стоял и глазел, как обычно, и вдруг заметил капитана. Капитан, честно говоря, танцевал со мной… — она улыбнулась. — Он очень хорошо танцует.

— Не сомневаюсь. А что дальше?

— Он пошел прямо через зал — я имею в виду, мистер Летурно. Его совершенно не заботило, что он наступает кому-то на ноги, толкает… Он подошел и начал что-то тихонько говорить капитану Крейвену. Я просто не могла не услышать. Он принял сигнал бедствия. От одного из наших судов, «Эпсилон Секстана», — она понизила голос и прошептала: — Пираты.