Ди была страшно расстроена. Ей придется сказать отцу, что они уедут на больший срок, нежели планировали. И что Хьюго намеревается сделать свою работу там постоянной, а значит, им предстоит жизнь в вечных переездах. Она не сможет сосредоточиться на занятиях, если Хьюго останется дома, поэтому сегодня ей лучше побыть одной.

– Хорошо, если ты действительно не против, – согласился Хьюго, а перед уходом чмокнул Ди в щеку. – Я люблю тебя, – прошептал он. Ди улыбнулась и послала воздушный поцелуй.

– Как сильно, сможешь доказать позже, – поддразнила она его.

Как ни странно, по прошествии нескольких минут Ди поняла, что просто не в состоянии заниматься. Единственным желанием было набрать номер отца.

Он ответил почти сразу же. И стоило ему только сказать «алло», каким-то шестым чувством Ди поняла, что что-то с ним не так.

– Папа, – начала она взволнованно, но он уже оборвал ее, сказав торопливо:

– Ди, я жду важный звонок.

Ди заволновалась. Отец не любил разговаривать по телефону, но сейчас дело было в чем-то другом.

– Папа, – запротестовала она, но было уже слишком поздно, он повесил трубку.

Ди подождала несколько минут и перезвонила снова. Линия была занята. Так продолжалось весь вечер.

Было уже около десяти часов, когда Ди решила, что ей необходимо увидеть отца. Наспех начеркав записку для Хьюго, она поспешила к машине.

Телефонный звонок неожиданно вернул ее из прошлого в настоящее. Она автоматически схватила трубку. Это был Ворд Хантер, и после дружеских приветствий Ди поинтересовалась здоровьем Анны.

– Все хорошо. Тебе от нее привет. Я долго размышлял, – начал Ворд, – может, это, конечно, и неожиданно, но, если ты приедешь ко мне, мы сможем обсудить твои дела в комитете и решить несколько вопросов…

– Ворд, ты очень милый, спасибо, но боюсь, что это невозможно. У меня проблемы.

Ди вкратце обрисовала все случившееся.

– Ты говоришь, что этот парень убедил Питера передать ему права на «Пауэр оф Этторней»? Кто он такой, Ди? Родственник или?..

– Нет, не родственник, но они старые друзья, – объяснила ему Ди. – На самом деле… я тоже знакома с ним, – неохотно добавила она.

– Знаешь, я сейчас подумал: а что, если он использовал какие-нибудь запрещенные виды убеждения?..

– Нет, нет, это не так. Он ответственный сотрудник серьезного агентства, и я достаточно хорошо знаю его… – Она замолчала, не желая вдаваться в детали. Ни один человек из ее окружения понятия не имел о Хьюго, и она хотела оставить все как есть.

– Единственно, чего я не могу понять, так это почему этот Хьюго, или как его там зовут, решил выступить против твоих планов, когда любому понятно, насколько они полезны.

– Хьюго полагает, что борется за высокие моральные принципы, – сказала она с иронией, кривя в усмешке рот.

– Не сдавайся, Ди, – посоветовал ей Ворд. – Наверняка есть шанс, что ты сможешь убедить остальных в комитете, ведь так?

– Очень слабый шанс, – сказала Ди, – слишком маленький шанс.

Через пять минут, когда она попрощалась с Вордом, снова раздался телефонный звонок. На этот раз звонила Бесс.

– Ди, как ты? – весело спросила она. – Я видела тебя сегодня в Лексминстере. Почему ты не звонишь мне и не заходишь?

Бесс и ее муж жили на окраине города, на красивой ферме восемнадцатого века, которую купили под залог. Алекс, молодой сотрудник университета, преподавал новейшую историю, а Бесс по-прежнему работала в магазине посуды в Район-Авертоне со своей совладелицей и партнершей Келли, который они арендовали у Ди.

– Извини, у меня не было времени, – соврала Ди, – забегалась.

– Да, я понимаю. Анна говорила, что ты занята реализацией своего проекта по открытию мастерской, как у Ворда. Пусть твои ребятишки займутся производством стекла, это очень интересно. Тетя Алекса занималась этим все лето, и поверь мне, никто не знает об этом больше, чем она.

Ди засмеялась. Она была знакома с тетей Алекса и знала, что та яркая представительница мощного женского клана семьи Алекса.

– Слушай, я очень надеюсь, что ты будешь свободна в субботу вечером, приглашаю тебя на ужин. Раскрою маленькую тайну – Алекс ждет коллегу, они намереваются решать вопрос о распределении стипендии.

– Если неизвестный коллега – это мужчина и ты собираешься… – угрюмо начала Ди, но Бесс перебила ее и засмеялась.

– Он мужчина, но я обещаю, что не буду сватать тебя. Пожалуйста, Ди, – умоляла ее Бесс.

Неохотно, но Ди согласилась. Последнее, что ей хотелось делать сейчас, так это общаться с кем бы то ни было.

– Итак, жду в половине восьмого, – сказала Бесс и быстро повесила трубку, чтобы Ди не успела передумать.

Уже совсем стемнело, когда Ди добралась до дома отца. Встревоженная, она на ощупь нашла замок, вставила ключ, влетела в коридор и начала звать отца.

Ответа не последовало. На кухне горел свет, и Ди устремилась туда. Отец неподвижно и молчаливо сидел за столом.

Истинное потрясение она испытала оттого, что перед ним стояла бутылка виски и пустой бокал. Ее отец очень редко выпивал, но когда делал это, то ему достаточно было и двух фужеров хорошего вина.

– Папа… Папочка, – обеспокоенно залепетала она – ее сердце упало, когда он обернулся и посмотрел на нее. Ди увидела в его глазах отчаяние. – Папа, что с тобой? Что произошло? – спрашивала она, подбежав и сев к нему на колени. Они никогда не демонстрировали свои чувства друг другу, но сейчас Ди инстинктивно взяла его безжизненные руки в свои. – Может… ты заболел?.. Папа, пожалуйста… – умоляла она его.

– Заболел?.. – Его голос дрожал и прерывался, в тоне смешались горечь и презрение. – Если бы все было так просто! Я глупец, Ди, моя гордость и мое самолюбие, моя вера ослепила меня… – Он замолчал, и Ди осознала, что дрожь ее тела исходит от него.

Боже, как невыносимо видеть его, всегда такого сильного и выдержанного, в подобном состоянии!

– Папа, пожалуйста, скажи, что случилось.

– Тебе не нужно было приезжать сюда. Что у тебя с учебой?.. Где Хьюго?

– Он… его сейчас нет дома.

– Так, значит, он не приехал с тобой? – Отец с облегчением вздохнул. – По крайней мере у меня есть еще время, хотя и немного, а затем каждый узнает.

– Что узнает? – допытывалась Ди.

– Что я лжец и мошенник, что доверился вору и что он… Гордон Симпсон звонил мне на прошлой неделе, – внезапно сказал он.

Гордон Симпсон был руководителем местного филиала его банка, а также сотрудником комитета двух национальных благотворительных организаций ее отца.

– Он сверял счета фондов с бухгалтером, и они обнаружили несоответствия.

– Несоответствия?.. Ты имеешь в виду ошибки? – спросила Ди, сбитая с толку. Она знала, насколько дотошен ее отец, когда дело касается денег.

– Ошибки? Хорошо, если бы так. – Он язвительно улыбнулся. – Творческий счет, как предпочитает называть это бульварная пресса, и я тоже так говорю.

– Творческий счет. – Кровь застыла в жилах Ди. – Ты хочешь сказать, мошенничество? — спросила она, не в силах поверить в происшедшее. – Но это невозможно. Ты никогда…

– Нет, – немедленно согласился он. – Я никогда… но Джулиан Кокс… Он обманул меня, Ди, околдовал, обвел вокруг пальца. Кокс украл из благотворительного фонда несколько тысяч, и все это под моим покровительством. О, Гордон говорит, что никто не винит меня… он говорит, что все считают меня таким же честным человеком, каким я был всегда, но это уже не важно. Я единственный, кто несет ответственность за то, что Кокс стал нашим сотрудником. Я единственный, кто поручился за него. Естественно, я немедленно возмещу потерянные деньги, Гордон и Джереми, бухгалтер, уверяют, что этого достаточно, что все обойдется. Чертов Кокс! Знаешь, что он имел наглость сказать мне? Он объявил, что… что будет шантажировать меня, Ди. Меня! Он угрожал мне, говорил, что я поддерживал его, поощрял, кроме того, позволил ему уехать с деньгами. Теперь Гордон и Джереми опасаются, что его уже не утихомирить и что придется вынести это на публичное обсуждение, а это может поколебать веру людей в благотворительность. Они говорят, что вернуть эти деньги тихо не удастся.