Но шум босых ног в гостиной заставил меня улыбнуться сквозь мрачные мысли. Да, я был придурком с ней. Но она была маленьким любопытным котёнком и не отпустит меня так просто, пока я не объяснюсь.

– Эй, Джакс, – она позвала с лестницы.

– Да.

– Я могу поговорить с тобой?

Я повернулся к ней.

– И зачем тебе делать это? – я был честен. Я и вправду не знал.

Она остановилась и прикусила губу.

– Ты прав. Мне незачем, – сказала она сдержанно.

– Но ты всё равно спросишь.

– Мне просто хочется знать кое-что.

– И что же, Лили?

Она наклонила голову.

– Это для меня?

– Что именно?

Её глаза вспыхнули.

– Ты серьезно хочешь, чтобы я задала вопрос? Ты знаешь, о чём я.

Я стукнул по груди.

– Щенячья любовь и подростковые гормоны, – огрызнулся я. – Вот что это, – я повернулся и пошёл в свою комнату.

Её маленькие ступни шлепали по полу в коридоре, и внезапно я понял, что мою руку отдёрнули от двери. Я был удивлен её силой, но ещё больше удивлен, что она не отпускала запястье, пока шипела на меня:

– Ты, мать твою, кусок дерьма, ты знаешь это? Это…, – она ткнула меня в грудь своим обкусанным ногтем. – Этого не было на твоей груди, когда мы были вместе. А значит, оно появилось после того, как я ушла. Зачем?

Два оттенка красного вспыхнули на её щеках, и я мог заметить пульсирующую жилку на её шее. Всё внутри меня хочет прижать Лили к себе, прикоснуться губами к этой жилке, проложить дорожку из поцелуев вниз к её идеальным грудям.

– Потому что, – сказал я честно, – по крайней мере, эта лилия будет со мной навсегда.

У неё перехватило дыхание, когда мои губы нашли её, поэтому я не знал, это из-за моих слов или поцелуй удивил её. Я забрался рукой ей в волосы и обхватил её затылок, мне нравилось, как она подходит мне, пока я впитывал её так глубоко и всецело, насколько она мне позволит.

Она испустила разочарованный вздох, переходящий в стон, когда мои руки нашли её талию, и я притянул её ближе. Её майка немного задралась, оголяя теплую полоску кожи на её спине. Я слегка пробежался пальцами по её спине, зная, что ей понравится, зная, чего она жаждет, и она сильнее обмякла, раскрывая губы и сплетаясь со мной языком.

Целый год тоски по ней взорвался внутри меня и внезапно я стал одержим. С рычанием я разворачиваю её, прижимая спиной к стене. Пробираясь рукой в её волосы, я дёрнул её голову в сторону, обнажая изгиб шеи. Она издала сдавленный стон, пока я целовал эту сладкую жилку, где учащенно бился пульс, и затем пропутешествовал губами ниже. Я сильнее прижался к ней, давая ей почувствовать, что она делала со мной, делает со мной, да и всегда будет делать, с тех самых пор как я встретил её тогда.

– Мы не должны…, – я не дал ей закончить. К черту всё, что мы должны и не должны делать – я нуждаюсь в этом. Мне нужно накрыть её грудь ладонью, провести пальцем по соску и он сморщится в тугой шарик прежде, чем я сдвину её майку и возьму его в рот. Её протесты превратились в сильные стоны.

– Стони для меня, Лили, – я умолял её. Я нуждался в этих мягких вздохах, тех самых, от которых я чувствовал себя центром мира. – Дай мне знать, как это ощущается, – я опустил руку под пояс её джинсов. – Черт, я думаю, ты знала, как это ощущается. Ты такая горячая и влажная для меня, не так ли? Скучала ли ты по мне также как и я по тебе, Лил?

– Заткнись, – прошептала она, умоляя. – Кто-нибудь может услышать тебя, – она простонала, когда я скользнул пальцем внутрь нее.

Я посмотрел в сторону лестницы. Оттуда доносились голоса, низкие и непонятные.

– Ты ведь не хочешь, чтоб нас засекли? – я был слишком растерян, чтобы останавливаться сейчас. – Тогда тебе нужно ускориться. Кончи для меня, – я покрутил большим пальцем её клитор, рисуя круги, стоны срывались с её раскрасневшихся губ. – Я хочу почувствовать, как ты кончаешь вокруг моего пальца прямо здесь.

Она обняла меня сильнее за плечи, прижимаясь ко мне так тесно, как может, все её тело заколебалось, когда я скользнул вторым, а затем и третьим пальцем внутрь неё.

– Черт! – шикнула она, закусывая губу и утыкаясь лицом мне в грудь. Я почувствовал, как её живот напрягся, мышцы её сердцевины сокращались, словно порхающая бабочка. – О, Боже!

Я зарычал и зарылся лицом в её шею. Тело Лили напряглось и те звуки, что я так желал услышать, вырвались из её горла – этакое мурчание дикой кошки, и от этого я чуть не кончил вместе с ней.

– Прекрасно, да, Боже, ты так прекрасна, – я бормотал как идиот, но меня это не волновало больше. Я накрыл её губы своими, смакуя её вкус в последний раз, прежде чем вытащить свою руку.

– Джаксон? – пропитанный виски голос моей матери донесся с лестницы.

Я проигнорировал её.

– Приходи ко мне на концерт сегодня, – сказал я Лили. – Я хочу, чтобы ты была в зале.

Её глаза сияли, пока она смотрела на меня некоторое мгновение. Затем она, наконец, кивнула. Я пошёл к лестнице, чтобы увидеть, какого хера нужно моей матери, ощущая себя на вершине гребаного мира.

Глава 19.

Лилиана.

В этом доме вечно полно народу. Каждый раз, когда снизу доносились голоса, мне хотелось сильнее сжаться в клубок. Из-за криков и скрежета мне стало интересно, какого черта они там делали, но я была слишком напугана, чтобы сходить и проверить. Я боялась, что произошедшее между нами будет написано на моем лбу.

Глаза Джакса, практически чёрные от желания. Его пальцы, губы…

Видимость гордости или самоконтроля, которые я пыталась сохранить, вылились в безумную похоть.

То, как двигалось моё тело, будто знало, что он будет делать дальше, предвкушало, словно наркоман очередной дозы.

Эта лилия на его груди сломала меня.

Его голос в моём ухе, такой уверенный и дерзкий говорил мне точно, что делать дальше.

Но мне не нужно оставаться сломленной. Я перевернулась в кровати и прижала ладони к глазам, чтобы держать их закрытыми, пока воспоминания наваливались на меня, как товарный поезд.

Это было его первое крупное интервью на телевидении. Я записала его на видео, намереваясь сначала посмотреть его, а потом пересматривать. У моего Джаксона был шанс стать звездой по собственному праву.