Через несколько минут она въехала на площадку перед домом Лэндеров. Через лобовое стекло продолжала заглядывать луна, в открытые боковые окна врывался вечерний ветер. Сладко вспоминать прошлое, сидя рядом с Кортом, но примешивается и горечь.

В их городке не было железнодорожной линии, зато была свалка — и дом Салливенов неудачно располагался рядом с ней. Обитателей его жалели, давали старую одежду и старые игрушки, но Корт никогда не смотрел на Трейси Салливен сверху вниз. Он словно не замечал жалкого домишка, потрепанной мебели и, когда они занимались на кухне и малыши врывались туда за едой, ни разу не пожаловался на помеху. Даже, кажется, любил приходить в их дом. Во всяком случае, пока банка с печеньем была полна.

Но сидеть тут и мечтать о прошедшем хорошо, а возвращаться надо — до того, как с подачи Либби начнут говорить об ее отсутствии. Она потрясла его за плечо.

— Корт, ты уже дома.

Веки медленно поднялись, на лице возникла сонная улыбка.

— Спасибо, Трейси. Ты настоящий друг.

— Мне говорили. Спокойной ночи. Увидимся.

Он наклонился и коснулся ее губами, прежде чем она сообразила, что он хочет сделать. Ее сердце бешено забилось, и ей пришлось бороться с собой, чтобы не обвить его шею руками. Корт выпрямился, и она облизнула губы. Вкус его прикосновения сохранялся.

— Можешь на это рассчитывать. — Подмигнув, он зашагал к дому.

Корт проник в дом тихо, как только мог, прислушиваясь, не плачет ли Джош. Нет, все спокойно: редкое благословение!

Войдя в кабинет, щелкнул выключателем и сразу же выключил свет — под визг невестки. Он застал их с братом в самый неподходящий момент..

— Извините. — Смущенный, он заторопился в кухню. Через несколько минут туда же вошел и брат.

— Прости, я нечаянно, — сказал Корт.

Патрик налил себе стакан воды.

— Ничего, она успокоится… Ты рано сегодня. Я и не слышал твоего грузовика.

— Меня подвезла Трейси Салливен. Боялась, что я засну за рулем. Как Джош?

— Он утих с час назад. Беспокойный малый.

Опять не давал тебе спать всю ночь?

— Ага. Думаю, он и вам не давал спать.

— На то он и младенец.

— Твой не такой.

— Мэтту уже два года, и к тому же он не терял мамы и никто не тащил его на другой конец страны. А Джошу пришлось все это пережить только на прошлой неделе.

— Думаешь, в этом дело? Я-то про маленьких ничего не знаю.

— Ну, значит, проходишь сейчас ускоренный курс обучения. У тебя трое братьев и шестеро племянников и племянниц, и они с охотой научат тебя всему, что знают сами. Разберешься в конце концов.

— Надеюсь, ты прав — ради Джоша надо постараться.

— А я надеюсь, то, что ты сегодня выбрался отдохнуть, тебе поможет. Говоря по правде, ты выглядел довольно скверно.

Корт провел рукой по волосам.

— Я просто не привык…

— Ты был ловкий парень, и все тебе доставалось легко. Что такое прилагать старания, чтобы получить что-нибудь, ты не испытал.

Знал бы братик, как он лез из кожи, чтобы быть принятым в медицинский колледж и получить хоть какую-то стипендию. Он в большом долгу перед Трейси — за то, что не позволяла отлынивать от занятий.

Патрик подошел к доске для сообщений, висевшей на противоположной стене, и снял с нее визитку.

— Доктора Финни помнишь?

— Еще бы. Сколько раз он меня штопал! А как я надоедал ему: ходил хвостом и выспрашивал про его работу. И мой первый заработок был за мытье полов в его больничке.

— Я понимаю, что твоя главная забота сейчас Джош, но Финни нужна помощь с его больными.

То есть старший брат решил, что младшенький должен платить за стол и квартиру.

— Я ведь приехал только на лето. Думаешь, я его заинтересую?

— Спрос не беда, и для тебя это была бы полезная практика.

— Зайду к нему завтра. — Корт повернулся, чтобы уйти, но остановился. — Патрик, если мы здесь мешаем…

Патрик хлопнул его по плечу.

— Здесь твой дом. Ты никому не мешаешь, но в следующий раз, когда будешь входить, предупреждай. Какой-нибудь подозрительный шумок, ага?

Три беды на этой неделе уже нагрянули. Так почему теперь Корт Лэндер стоит на ее пороге с малышом на руках? И почему ее сердце забилось сильнее под взглядом темных глаз?

— Комната все еще сдается?

Широкие плечи закрывают весь дверной проем, черный костюм великолепно подчеркивает красоту смуглого лица, галстук — цвета черного кофе, как и глаза…

— Да, комната все еще свободна.

Круглое личико младенца покраснело, глаза наполнились слезами, нижняя губа дрожала. Чей это чудесный малыш и почему его поручили Корту?

Ведь тот явно не представляет себе, как обращаться с ребенком.

— Сдашь ее нам?

— Кому — нам? — У Трейси упало сердце. Он говорил, что не женат, но может быть, у него кто-то есть? Она взглянула через плечо гостя: нет, в кабине грузовичка никто не ждет.

— Джошу и мне. И я бы еще хотел нанять тебя в няни на это лето.

Удивленная, Трейси снова поглядела на ребенка и заметила на сей раз сходство между ним и Кортом. Те же самые темные волосы, темно-карие глаза, прямой нос.

— Это твой сын?

— Да. Комната — с мебелью? — Он потряс мальчика, но это только растревожило его.

Почему где-то внутри у нее просыпается и застревает комочком зависть? Трейси не собиралась заводить детей: хватит с нее того, что воспитание шестерых братьев и сестер легло на ее плечи. Да и вообще, о чем беспокоиться, если у нее нет никого, чтобы встречаться, не говоря о муже.

— С мебелью. Дай его мне. Когда он ел? О… Все стало ясно, когда рука нащупала промокшую попку. — Надо его переодеть. Памперсы есть?

— В машине.

— Принеси.

Она достала из бельевого шкафа полотенце.

Расстелив его на ковре, положила ребенка на пол.

— Бедняжка мой. Весь обделался, правда? А какой ты сладкий!

Большие темные глаза внимательно смотрели на нее, пока она разворачивала махровую ткань.

— Ты точная копия своего папы.

— Это комплимент мне или оскорбление ему? Рядом с ней появился пакет с памперсами.

— Сам догадайся.

Джош потянулся к ней, и как тут удержаться?

Трейси подула на толстенький голый животик, мальчик хихикнул и замахал ручками.

— Как ты это сделала? — изумился Корт.

— Что? Подула на него?

— Нет, рассмешила. У меня он только плачет.

Он не шутил, напротив, говорил с волнующей искренностью. Жена бросила его? Оставила ему ребенка? Почему-то это беспокоило Трейси, как она ни убеждала себя, что личные дела Корта ее вовсе не касаются.

— Обычно с ним занимается мать?

— Она умерла. А я и не знал, что Джош есть на свете, до прошлой недели. Она не сообщала мне о своей беременности.

— Вы не были женаты?

Он присел на корточки и вытащил из пакета памперс и салфетки.

— Не были. Расстались, когда она получила юридическое образование и поступила работать в чикагскую фирму.

— А почему не сказала тебе про этого красавца?

Трейси сняла с ребенка грязный памперс, надела свежий и принялась натягивать на малыша чистые ползунки.

Корт придвинулся совсем близко, следя за ней с таким вниманием, точно она производила очень тонкую хирургическую операцию.

То, что он так близко и следит за ее малейшим движением, заставляло нервничать.

— Соседка сказала, что Кэйт промолчала о ребенке, потому что не хотела рушить мои планы стать хирургом. Она знала, что меня воспитывали братья, а отец работал по восемнадцать часов в день и я ни за что не хотел повторять такую жизнь.

— Но не сообщить о сыне… — Она потянулась к Корту, желая утешить, но отдернула руку, так и не коснувшись. Достаточно того смятения чувств, которое обрушилось на нее прошлой ночью.

— Не надо меня жалеть. Лучше пожалей мальчика. Ему достался неуклюжий отец, разве что я… —Он встал и засунул руки в карманы.

— Разве что ты — что?