Она поднимает одеяло и трясет им, пока не обнаруживается сорванная мною вчера с ее тела футболка.

- Я не скрываюсь. Просто мне не комфортно ходить голой при свете дня.

Лежа на боку, опираясь на локоть, спрашиваю ее:

- Почему? Ты красивая.

- Я такая, какая есть, и не могу этого изменить.

Решаю бросить ей вызов – в основном потому, что у меня нет более интересного занятия на следующие несколько минут.

- Брось футболку.

Сдвинув брови, Ларк смотрит на меня.

- Зачем?

- Потому что она моя и нужна мне.

- Теперь я вижу, сколько в тебе дерьма. Это всего лишь футболка.

- Это больше, чем просто футболка, Ларк. Она - моя любимая. Давай, бросай ее. - Она слушается, закатывая глаза, вместо этого хватая простыню.

- Простынь - тоже моя.

- Простынь принадлежит Круизной компании, осел. Ты прекрасно осведомлен, что, в соответствии с твоими инструкциями, я пришла в одной твоей футболке. Я не могу уйти отсюда голой. Меня арестуют.

- Это вероятность, с которой я готов смириться.

Ожидаю, когда она разозлится или обзовет меня чем-то похлеще, чем «осел», но этого не происходит. Она стоит со скрещенными на груди руками, бросая мне вызов своим взглядом.

– Что-то не так? - спрашиваю я ее.

- Нет, не совсем. Ты тот, кто снова опоздает, не я. Я - единственная, кто в отпуске.

Я выбираюсь из постели, и, подходя к своему шкафу, вытаскиваю чистую футболку. Развернувшись, обнаруживаю ее с радостным выражением лица и надеждой, что футболка - для нее. Но, вместо этого, я натягиваю ее на себя через голову, расстраивая Ларк еще больше.

- Истон, пожалуйста.

- Люблю, когда ты умоляешь. Это делает меня твердым.

- А что не делает тебя твердым?

- Бабушки. – Она пытается не засмеяться, но попытка с треском проваливается, и лицо озаряется присущей только ей улыбкой. Блядь, она горячая.

Прежде чем она еще что-то мне скажет, я протягиваю ей еще одну из моих футболок из кипы в шкафу. Получив ее, она сразу же расслабляется.

- Спасибо, - говорит она, натягивая ее через голову.

Я копаюсь в своих вещах, пытаясь найти что-то, чем она могла бы прикрыть свою задницу, когда она разражается истеричным хохотом. С нижним бельем в руках я оборачиваюсь и понимаю, что дал футболку, которой у меня не должно быть.

- Ну, если бы это не было первой вещью, которая мне попалась в руки, то я бы оказался в затруднительном положении.

- Не знаю, Истон, футболка говорит сама за себя. – Из всех, которых я мог ей дать, она одела ту, на которой написано: «Я с Дураком». На самом деле, это шуточный подарок с прошлогоднего Рождества.

Улыбаясь, бросаю ей пару своих боксеров.

- Одень их. Я предпочел бы, чтобы остальная часть корабля не видела этим утром твою попку.

- Мне кажется, тебя это особо не беспокоило прошлым вечером.

- Вчера было довольно поздно. Сейчас там больше людей.

Она скользит в мои боксеры своими длинными ногами, и я наблюдаю за каждым ее движением, придвигаясь ближе, пока она натягивает их по бедрам, закатывая резинку на талии для удержания. Руками ощупываю ее попку, и, пронзительно глядя в глаза, говорю:

- Это все мое, красавица. Поняла?

Она кивает, облизывая языком губы, пока смотрит на меня сквозь длинные ресницы. Я тянусь к ней, оборачивая ладони вокруг ее скул. Она цепляется своим холодными руками за мои предплечья – ее нежная кожа составляет разительный контраст с моей татуированной. Но эта часть привлекательности Ларк – ее мягкие изгибы против моей твердости. Она не имеет ничего общего с большинством женщин, с которыми я соприкасался в пути, и это освежает. В то время как я - яркий и экспрессивный, по большей части благодаря моим татуировкам и музыке, она – робкая и застенчивая. Тихая душа с силой, способной убедить меня, что то, что мы делаем, не неправильно. Даже если она не имеет ни малейшего представления, почему этот вопрос всегда будет на первом месте.

- Спасибо, - шепчет она.

- Я говорил тебе, что ты не должна благодарить меня за то, что я позволяю тебе чувствовать себя хорошо.

Она пожимает плечами, возрождая застенчивую Ларк.

- В этот раз я хочу поблагодарить тебя, чтобы ты знал, я не только беру от тебя. Даже если ты уже говорил мне об этом.

Ее слова имеют большую силу, чем она представляет, по сути говоря, она сообщила, что это для нее больше, чем просто случайный роман – ей нравится происходящее между нами и она ценит то, что я даю ей. Настолько, насколько я даже не рассчитывал, или даже не ждал этого, впервые она также значит больше и для меня. Только по одной этой причине мне хочется попросить ее остаться немного дольше. Но я не могу.

- Поужинай сегодня вечером со мной.

Это не вопрос, а скорее еще одно требование. Тем не менее, она не спорит. Голос ее мягок и похож на ангельский, когда она говорит:

  - Окей, - перед тем, как встать на кончики пальцев и поцеловать меня.

Я ожидаю медленного чувственного смешивания наших языков, но она просто дарит мне легкий поцелуй, что также ощущается хорошо. Я мог бы попытаться получить больше, но она уже ушла. Ее нежелательное отсутствие внезапно заставляет меня осознать, насколько близко я позволил ей подобраться ко мне.

Флиртовал бы я с Ларк при обычных обстоятельствах? Безусловно.

Хотел бы я заполучить ее в свою постель? Определенно.

Пригласил бы я ее на свидание, а после планировал увидеться с ней снова? Никогда.

Без помощи «Идеальной Пары» мы бы настолько не сблизились. А теперь, из-за Джины, и ее нежелания позволить мне жить собственной жизнью, я оказался по уши в дерьме. И все, о чем я могу думать, прислонившись к шкафу и пялясь на дверь на противоположной от меня стороне, это желание знать, что я буду делать в приближающуюся субботу. Как я смогу позволить этой женщине уйти от меня сейчас, когда узнал, как хорошо она ощущается в моих руках?

Дом открывает смежную между нашими каютами дверь, бросая мне банку пива. Высунув голову из-за угла в поисках признаков присутствия Ларк, он спрашивает:

- Она ушла?

Если бы он сделал это пять минут назад, то получил бы по шее за то, что не постучался. Даже не смотря на то, что Дом не привык к присутствию в моей комнате девушки на постоянной основе.

- Да, что случилось?

Он делает последний глоток пива, прежде чем смять алюминиевую банку в руке и выбросить ее в мусор.

- Ничего, мало виделись с тобой на этой неделе.

- Благодари за это свою девушку. Джина – та, кто привел весь этот план в действие.

Дом двигается к дивану, листая каналы на плоском экране, как будто пытаясь найти что-то достойное просмотра.

- Я так устал от дерьмового ТВ. Похоже, они пытаются заставить нас весь день смотреть их бездарные программы.

- Я совершенно уверен, так и есть, но почему ты мне не скажешь, зачем пришел на самом деле. У тебя есть собственный пульт, чтобы дискутировать на эту тему.

Он откидывает голову на спинку дивана, запятнанного виски, за что, в конечном итоге, возможно, мне придется заплатить, прежде чем они позволят мне покинуть корабль.

- Это все Джина, чувак. Я даже не собираюсь врать, что она послала меня сюда.

- Вы - парочка упрямых засранцев. Снова в драку?

- Ненавижу говорить это, но, думаю, ты победил нас обоих в этой области.

- Что я должен сделать?

- Насколько мне ни больно говорить, но на этот раз я согласен с Джиной.

Я перекидываю полотенце через плечо, задаваясь вопросом, почему он, словно цыпочка, говорит загадками.

- По поводу чего?

- Тебе надо рассказать Ларк о Шай. Вы уже много времени провели вместе. Чем дольше ты ждешь, тем труднее будет, и она может разозлиться, если ты скроешь это от нее.

Всего три предложения, и мое настроение меняется, при чем совсем не в лучшую сторону.

- Я ничем не обязан Ларк в том, что касается Шай. Дело не в ней, но прямо сейчас ей это не нужно.

- Но это надо сделать, Ист. Особенно, когда ты все-таки в кое-кого влюбляешься.