ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Как трудно, оказывается, быть королевой! С той минуты, когда Оксана оказалась во дворце, у неё уже не было ни минуты покоя! Она плохо запомнила, как выглядит дворец, потому что сначала её окружили врачи и долго выстукивали и выслушивали. Наконец самый древний из докторов, академик Флокс, очень похожий на высохший репей, сказал, тряся своей белой бородкой: - Её величеству можно принимать ванну. Полдюжины молоденьких служанок раздели и окунули её в огромную ванну, вода в которой тонко пахла духами. А высокая и худая, как высохшая жердь, первая фрейлина её королевского величества графиня Жозефина де Пфук то и дело погружала в ванну градусник в платиновой оправе. Длинное серое лицо первой фрейлины с большим тяжёлым подбородком и горбатым носом было при этом сосредоточенно надменным и холодным. Графиня поджимала тонкие губы и, сдвинув реденькие брови, смотрела на Оксану ледяными бесцветными глазами. Оксана решила, что графиня всех ненавидит, и невольно сжималась под её неподвижным взглядом. Наконец Оксану вынули из ванны и закутали в мягкую простыню. Сама первая фрейлина надела на неё лёгкий тёплый халатик и проводила в спальню. Пришёл академик Флокс, долго считал Оксанин пульс, неторопливо шевеля губами, и разрешил одевать её величество к обеду. Явились другие хорошенькие служанки, чтобы надеть на королеву чулки, туфли и строгое обеденное платье из голубой шерсти. Первая фрейлина графиня Жозефина де Пфук застегнула на шее Оксаны ниточку жемчуга, и новоиспечённая королева вздрогнула от прикосновения её холодных, старческих пальцев. По длинной анфиладе залов с огромными стрельчатыми окнами и старинными лепными украшениями Оксану проводили в столовую с массивным дубовым столом, ножки которого были не тоньше, чем ноги слона. Она одна сидела за этим гигантским столом, чтобы выпить полчашки куриного бульона и съесть ломтик жареной телятины со спаржей. Пока она ела, первая фрейлина стояла за её спиной, словно солдат на часах, и Оксана несколько раз поперхнулась, чувствуя на своём затылке леденящий взгляд графини. - А теперь, ваше величество, прежде чем перейти к послеобеденному отдыху, - сказала графиня, - вам надлежит принять по неотложным государственным делам начальника королевской канцелярии. - Графиня понизила голос: - Не очень-то доверяйте этому бездельнику, ваше величество! Кстати, знаете ли вы, почему у него свёрнут нос набок? Ему перешибли нос простолюдины на окраине Грижа, куда он явился однажды вечером по следам молоденькой продавщицы! "Какое мне до этого дело? - подумала Оксана. - Когда же меня освободят из моего странного плена?" Оксану проводили в просторный королевский кабинет и оставили на несколько минут одну. Она прошлась по толстому ковру, покачалась на пружинах величественного кожаного кресла, заглянула в пустые ящики письменного стола и вдруг почувствовала, что ей нестерпимо хочется спать. Но тут в кабинет вошёл какой-то придворный чин и произнёс: - Секретарь королевской канцелярии герцог де Моллюск. Чин замолчал, выжидательно глядя на королеву, и Оксана догадалась, что ей нужно сказать: - Просите. В кабинет вошёл щеголеватый молодой человек в чёрном фраке, с папкой из крокодиловой кожи. - Здравствуйте, ваше величество, - церемонно проговорил он, склоняя голову с расчёсанными на ровный пробор тёмными волосами, блестящими от какой-то парикмахерской жидкости. Она потёрла сонные глаза и сказала: - Здравствуйте... - И, кашлянув, прибавила: - ... герцог. Молодой человек смотрел на юную королеву тем взглядом, в котором довольно легко можно было разглядеть подобострастие подхалима и сознание своей собственной неотразимости. "Ишь ты, какой красавчик явился!" - сердито подумала Оксана и вдруг спросила: - Чем у вас намазана голова, герцог? Де Моллюск побледнел и оторопело уставился на королеву. - Это бриолин, ваше величество... - Зачем? Де Моллюск помялся. - Зачем же, герцог? - Для... красоты, ваше величество... - А это красиво? - Если вам не нравится, ваше величество, то я... - Перестанете мазать голову бриолином? Нет, пожалуйста, продолжайте, если вам приятно спать на грязной подушке. - О, ваше величество! Я чрезвычайно внимательно слежу за своей головой! Де Моллюск сделал судорожное движение горлом, словно подавился пищей. - Ваше замечание означает, ваше величество, что я должен подать в отставку немедленно? - подавленным тоном спросил он. - Подать в отставку? - удивилась она. - Это значит уволиться с работы? - Да, если вам угодно так назвать этот акт... - Но я не знаю, хорошо или плохо вы работаете, герцог? - О, ваше величество, вы очень скоро сможете убедиться, что я самый верный вассал моей любимой королевы! - с дрожью в голосе произнёс герцог. - Я точно знаю, кто посеял сомнения в вашу душу... Это козни первой фрейлины, ваше величество! Не верьте ей, заклинаю вас! Я очень скоро сделаю доклад вашему величеству о невероятных злоупотреблениях первой фрейлины! - О'кэй! - сказала Оксана, внезапно вспомнив американское выражение королевы Изабеллы. - Мне самой не очень нравится графиня де Пфук... Впрочем, подождём вашего доклада... А теперь перейдём к делам. В эту минуту Оксана подумала, что урок оживлённой болтовни, который ей дала сегодня утром королева Изабелла, не пропал даром. "Главное - болтать без запинки, - решила она. - Вот будет о чём рассказать ребятам! Надо только немного продержаться, пока меня не найдут наши". А то, что её найдут, она не сомневалась ни одной минуты. - Ваше величество, благоволите познакомиться с постановлением кабинета министров, - сказал де Моллюск, открывая папку из крокодиловой кожи. - Что это? - Постановление о запрещении забастовки угольщиков и электриков. - А почему они забастовали? - Требуют прибавки к заработной плате на десять процентов. - Только-то и всего? А не проще ли прибавить им эти десять процентов? - Хозяева не соглашаются, ваше величество. - Почему? - Уменьшается прибыль. Благоволите поставить свою визу на постановлении. - Я отменяю... как это говорится?.. Я отменяю своей королевской волей это постановление! - Но, ваше величество... - Что "но"?.. - Это беспрецедентный случай в государственной практике Карликии! Наши короли уже двести лет не накладывают вето на постановления своего правительства. - Но я не король, а королева, герцог, а у женщин сердца мягче, чем у мужчин, - улыбнулась Оксана. - Послушайте, герцог, право же, люди не будут бастовать от хорошей жизни! Пусть они не работают, пока хозяева не выполнят их требования. Давно они уже бастуют? - Шахтёры вторую неделю, а рабочие-электрики забастовали только сегодня. - Совсем малость... Дайте-ка мне это постановление... И Оксана подумав, крупно написала на протянутой ей бумаге: "Нет". - Что ещё у вас, герцог? - Всё, ваше величество. - Вы свободны, герцог. Де Моллюск попятился к порогу. И пока за ним не закрылись тяжёлые двустворчатые двери красного дерева, она видела на его лице полнейшую растерянность и изумление.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Теперь королеве больше не хотелось спать, хотя первая фрейлина и уложила её в постель. Оксана лежала на огромной кровати посреди зала, именуемого королевской спальней, и от скуки разглядывала лепные украшения на потолке. В самом центре парили на своих крылышках улыбающиеся амуры, готовясь поразить королеву серебряными стрелами. А в углах спальни четыре нимфы поддерживали гирлянды из роз, которые, ниспадая, тянулись под потолком вдоль всех стен, Затем Оксана перевела взгляд на резную спинку кровати и подумала, что под нежнейшим розовым одеялом на этой кровати могла бы уместиться половина девочек из её десятого класса. На изящной белой тумбочке, отделанной слоновой костью, Оксана обнаружила кнопку телевизора, нажала её и прямо перед ней на стене засветился большой голубой экран. Подвижный и, как показалось Оксане, обрадованный телевизионный комментатор, взмахивая то и дело руками, сообщал зрителям, что вето её величества королевы Изабеллы поставило угольный и электроэнергетический концерны в весьма затруднительное положение. Сегодня ночью правления двух концернов соберутся на совместное заседание, чтобы определить своё отношение к решению юной королевы. Что касается кабинета министров, то он уже заседает в обстановке полной секретности; по всей вероятности, премьер-министр сегодня обратится к её величеству за дополнительными разъяснениями. Оксана отбросила одеяло и выпрыгнула из постели. Ей было весело: как быстро, однако, стало известно всей стране о её вето! Королева набросила на плечи халатик и на цыпочках подошла к белой, с золотыми разводами двери. В приоткрытую дверь она увидела на диване соседней комнаты первую фрейлину, академика Флокса и офицера королевской охраны с аксельбантами. Первая фрейлина пожимала плечами, закатывая глаза, и Оксане показалось, что она расслышала, как графиня несколько раз повторила трагическим шёпотом слово "вето". Офицер неопределённо посмеивался, а Флокс безмолвно тряс белой бородкой. Ветер раздувал портьеру на открытом окне. Оксана отодвинула портьеру и влезла на мраморный подоконник. Заходящее солнце на несколько секунд ослепило её. Зажмурив глаза, она с наслаждением вдыхала свежий аромат цветов и зелени парка. А что, если погулять по парку? Неужели она должна спрашивать разрешения у графини? Нет уж, дудки! С подоконника - на балкон, с балкона по широкому карнизу - до белой колонны, а там она легко спрыгнула на площадку перед наружной дверью и по мраморной лестнице спустилась на посыпанную синим песком аллею. Удивительно устроена природа! Утром в горах она видела зиму, а здесь совсем тепло, зеленеют деревья и цветут цветы! Парк был очень велик и, пожалуй, красив несколько больше, чем следует. Слишком ровно росли в нём, будто в парикмахерской подстриженные, деревья, слишком много ровных дорожек пересекали его во всех направлениях, слишком часто на пути возникали величественные цветочные клумбы и уж совсем часто из-под земли били, сплетаясь и расплетаясь, журчащие и посвистывающие струи фонтанов. На крошечных озёрах плавали белые и чёрные лебеди, какие-то птицы резвились на деревьях. И ни одного человека! Пустые дорожки, пустые скамьи, пустые беседки... Да разве может этот парк сравниться с теми густыми и кудрявыми лесами, пахнущими мятой и грибами, с поросшими осокой ручьями и озерцами, по которым в жаркий летний день на длинных тоненьких ножках стремительно пробегают водяные жучки? Сколько раз она ходила по грибы в эти леса, когда приезжала к бабушке и дедушке. Для кого растили и холили этот парк? Неужели для одного человека? Она шла вдоль очень высокой ограды, слышала приглушённый шум города и один раз отчётливо разобрала, как прокричал мальчишка-газетчик: - Сенсационная новость! Королева отменила запрещение на забастовку угольщиков и электриков! Акции падают! На бирже паника! Наконец-то Оксана увидела в парке людей. В самом дальнем уголке у небольшого флигеля перед ней быстро встала со скамьи хорошенькая молодая женщина, по-видимому садовница. А за ней неторопливо поднялся угрюмый, очень высокий парень в солдатской форме. - Ваше величество! - дрожащим голосом проговорила хорошенькая садовница и вдруг упала перед Оксаной на колени. - Простите нас, ваше величество! - За что? - с искренним изумлением воскликнула Оксана. - Прошу вас, встаньте. Это отвратительно, когда люди становятся на колени!.. - Ах, ваше величество! - быстро говорила садовница, поднимаясь и тщательно отряхивая платье. - Мой Поль получил сегодня в части увольнительную на один день... Оксана приветливо улыбнулась: - Вероятно, он ваш жених? - Значит, вы не сердитесь на нас, ваше величество? робко спросила молодая садовница. - Да за что же я должна на вас сердиться? - Ведь вы запретили мне встречаться с ним... - Я?! - Вы, ваше величество... - вздохнула Марго. - А мы так любим друг друга! И отец не против, чтобы мы поженились... - Ну, так и женитесь, пожалуйста! Лица жениха и невесты засветились, как электрические лампочки. - Спасибо, ваше величество! Какое у вас доброе сердце! Поль, благодари её величество! - Спасибо, - поморгав глазами, сказал Поль и кашлянул. - Значит, нас обманул мажордом, - журчал голос Марго. - Он говорил, что спрашивал у первой фрейлины, а первая фрейлина будто бы спрашивала у вас. А вы, ваше величество, будто бы ни в какую не согласны! Вроде бы вы так и сказали: если, мол, хочет Марго выходить замуж, пусть вместе со своим отцом убирается вон из парка! А куда мы можем пойти, ваше величество? Я спросила мажордома, почему бы королеве, то есть вашему величеству, не разрешить нам поселиться в этом флигеле? А королева, то есть вы, ваше величество, будто бы сказали первой фрейлине, что не хотите превращать парк в проходной двор! - Ох, уж эта мне первая фрейлина! - проворчала Оксана негромко. - Я только сегодня подумала, что в этом парке очень безлюдно и скучно. - Значит, ваше величество, Полю больше не нужно прятаться, когда он приходит ко мне? - Ну конечно, нет! Скажите, Марго, а каким образом Полю удаётся приходить сюда незамеченным? - вдруг оживилась королева. - Наверно, вам известен тайный ход, через который могла бы пройти и я? - Какой там ход, ваше величество! - моргая глазами, пробасил Поль. Посмотрите на, мой рост... Два метра десять сантиметров! Я просто перемахиваю через забор, когда часовой смотрит в другую сторону! - Жаль, - сказала королева печально. - Скажите, пожалуйста, не солёные ли огурцы в большой миске лежат на вашем столе? Вон, я вижу ту миску, в открытом окне... - Огурцы, ваше величество, - растерялась Марго. - Я знаю, от них очень сильно пахнет чесноком... Извините, пожалуйста, мой отец очень любит чеснок... Я их спрячу сейчас в холодильник! - Наоборот, - смущённо сказала Оксана, - я хотела просить вас, чтобы вы угостили меня одним огурчиком. - Господи! - засуетилась Марго. - Съешьте хоть пяток. Да нет, хоть целый десяток! Заходите в дом, ваше величество! - Заходите, ваше величество, - поморгал глазами великан Поль. - Очень люблю солёные огурцы, особенно если они с чесноком, - сказала Оксана, входя в маленькую, оклеенную обоями комнату и усаживаясь за стол, накрытый весёлой, яркой клеёнкой. - Ух, какие они крепкие и ароматные! прибавила она, с хрустом разгрызая огурец и жмурясь от удовольствия. - У моей бабушки тоже получаются очень вкусные огурцы. Марго и Поль недоуменно уставились на королеву. - Простите, ваше величество, мы не ослышались: вы сказали "у моей бабушки"? - Да... - Да неужели же ваша бабушка... солила огурцы? - И еще как! Солила и солит! Марго и Поль со страхом переглянулись. - Покойная королева солит огурцы? - Марго начала заикаться. - Ваше величество, я или... не дай бог... - Ага, - улыбнулась Оксана, - вы думаете, что я сошла с ума? Так я вам скажу всю правду, раз уж проговорилась... Знайте же, что я совсем не королева! Меня сделали королевой силой! И Оксана подробно рассказала о своём стремительном восхождении на престол. - Вот так дела! - вырвалось наконец у надолго онемевшей от изумления садовницы. - Теперь-то я понимаю, почему вы говорите с таким акцентом. - И я теперь понимаю, почему вы разрешили бастовать шахтёрам и электрикам! - проговорил Поль, довольно потирая руки. Его флегматичность словно сдунуло ветром, он широко улыбался и подмигивал своей невесте. - Только вы уж побудьте королевой подольше! Народ будет доволен! - И то верно! - сказала Марго. - Если вы станете упорствовать и утверждать, что вы не королева, а русская девушка, академик Флокс вас быстренько упечёт куда-нибудь под наблюдение психиатров! Очень-то вам нужно, чтобы газеты написали, будто наша королева сошла с ума! - Но что же мне делать? - спросила Оксана, с трудом сдерживая подступающие слезы. - Я не хочу быть королевой! - Мы вам поможем, - успокоила её Марго. - Дайте только срок... Уж и не знаю, как вас теперь называть?.. - А по-моему, - пробасил весёлый Поль; который всё ещё не мог успокоиться и продолжал потирать руки, - надо по-прежнему вас называть - ваше величество... Ух, ваше величество, вы даже не подозреваете, как довольны шахтёры и электрики! Хотя, конечно, при нашей дороговизне прибавка в десять процентов не так уж много значит. Оксана задумалась. - А какая же должна быть зарплата, чтобы она что-нибудь значила? - А вот какая, - поморщив лоб, сказала Марго. - Надо, ваше величество, взять счёты и подсчитать, сколько требуется на жизнь одному человеку. Арифметика простая... Сколько, допустим, в один день съедает хлеба рабочий человек? Положим это на счёты... Дальше: хотя бы двадцать граммов масла нужно одному человеку в День? Нужно! Положим и масло на счёты. Теперь возьмём мясо. Установим по двести граммов на человека... Дальше пойдут овощи, ну и так далее, ваше величество. Сюда надо и квартирную плату прикинуть, и стоимость городского транспорта, ну и одежонку, конечно! А дети, ваше величество? Ведь обувь горит на их ногах! Всё это надо сложить - вот и будет ясно, какая сумма полагается трудовому человеку каждый месяц. Пусть хозяева почешут голову! Если хочешь платить больше этой суммы - пожалуйста! А меньше платить не смей, потону что на этот счёт есть королевский указ! - Такой указ будет! - горячо сказала Оксана. - Послушайте, Марго, у вас профессорский ум! - Уж и не говорите, ваше величество, - заметил Поль. - Я иной раз диву даюсь, до чего она толкова. - Я сделаю вас, Марго, королевской помощницей! - Нет уж, ваше величество, - усмехнулась Марго, - никто меня во дворец не пустит! Для этого надо быть графиней или герцогиней... Или хотя бы, на худой конец, какой-нибудь маркизой... - Вы будете маркизой! - Нет, ваше величество, не надо. Уж больно высоко занесёт меня. и тогда Ноль не дотянется до Марго даже при своём росте! - Да, ваше величество, - забеспокоился Поль, - дворец - это не ограда в парке! - Не беспокойтесь, друзья! - ликующим голосом сказала Оксана. - Пока мне не удалось отсюда сбежать, я сделаю что-нибудь хорошее и для вас. Поль тоже получит звание маркиза и будет произведён в генералы. - Ой, не надо в генералы, ваше величество! - испугался Поль. - Мне достаточно быть капралом. - Хорошо, Поль, я вам дам чин поменьше: вы будете полковником! Хорошо? - По рукам! - быстро ответила Марго. А Поль всё ещё колебался, морщась и почёсывая затылок. - Что же вы молчите, Поль? - Страшно, - признался он, - да уж ладно, ваше величество, будь по-вашему, я согласен на генерала. Эх, посажу я на гауптвахту своего полковника, который целый месяц не отпускал меня к Марго!