Утром Горанин провожал жену и дочку в Москву. Они после его назначения собкором ещё ни разу не были в Союзе. Игорь тоже собирался поехать домой в отпуск, но только после выборов.
Взглянув последний раз на самолет, круто взмывший в хмурое небо, Горанин поспешил к автомобилю. По дороге в город он размышлял о вчерашней сенсации, попавшей в вечерние выпуски новостей, — убийстве террористами президента компании «СИК». Игорю казалось, что убийство Домини, так же как и взрыв на вокзале, состоялось накануне выборов отнюдь не случайно. Обстановка в стране накалялась всё больше, люди возмущены, напуганы, требуют наведения порядка. В этой ситуации «правые» могут заявить о том, что государством должна управлять твердая рука, имея в виду, конечно, себя. Не исключено, что они попытаются дискредитировать левые силы, обвиняя их в терроризме. Фактов, естественно, нет, но зато намеков и домыслов будет предостаточно.
Игорь выехал на широкий проспект, ведущий к древнему амфитеатру, на арене которого в старину лились реки крови гладиаторов, и в голову ему пришла мысль о том, что здешние цивилизованные граждане по своей жестокости подчас не уступают своим далеким предкам. «А может, и превосходят», — подумал он, вспомнив взрыв на вокзале.
Потом Игорь сосредоточился на том, что ему нужно подготовить для газеты. После некоторых размышлений он пришел к выводу, что неплохо было бы вставить в свой материал о последних событиях интервью с видным деятелем компартии. И почти сразу вспомнил о Чезаро Росси.
До Росси он дозвонился не сразу — долгое время никто не подходил к телефону, но в конце концов, когда Игорь уже хотел повесить трубку, он услышал знакомый голос с легкой хрипотцой:
— Росси слушает…
— Здравствуйте, синьор Росси. Это Горанин говорит, — с Чезаро Игорь встречался.
— А… Здравствуйте, дорогой товарищ! Как у вас дела? — приветливо отозвался Росси.
— У меня-то нормально. А вот в городе, по-моему, происходят чрезвычайно тревожные события. Именно поэтому я и хотел бы с вами побеседовать.
После секундной паузы Чезаро ответил:
— Считайте, что уже договорились. Скажем, завтра в два часа дня у Марио. Идёт?
— Идет, — согласился Горанин. — До встречи, синьор Росси.
Управляющий филиалом банка «Америка» Джейк Адамс внимательно рассматривал фотографию, напечатанную в газете, на которой был изображен пылающий автомобиль президента компании «СИК» и рядом президент в луже крови.
«Да, нечего сказать, веселенькая страна», — подумал Джейк и перевернул страницу, собираясь почитать спортивную хронику. Но в это мгновение дверь его кабинета с треском распахнулась, и на пороге он увидел массивную толстую фигуру человека, лицо которого было почти полностью закрыто темным платком Впрочем, Адамё не смотрел на лицо — взгляд его, словно магнитом, притягивал к себе короткоствольный автомат, казавшийся игрушечным в больших пухлых руках толстяка.
Адамс не был трусом и, поднимая над головой руки, он незаметно нажал ногой на кнопку под столом. В то же мгновение в полицейском участке должен прозвучать сигнал тревоги, и через три минуты полиция прибудет на место происшествия
Толстяк, перехватив автомат одной рукой, быстро пересек комнату и, схватив Адамса за шиворот, с необычайной силой выдернул его из-за стола и потащил к двери. В приемной Джейк увидел секретаршу, лежащую ничком на ковре. А у входа на этаж на полу распростерлись два охранника, на их форменных рубашках расплывались красные пятна.
«Должно быть, стреляли с глушителями — выстрелов не было слышно», — машинально отметил про себя Адамс.
Толстяк втащил его в лифт, где их ждали ещё двое вооруженных налетчиков. Один из них, в джинсах, черном свитере и кожаной куртке, тут же нажал на кнопку, и кабина стремительно скользнула вниз. Двери раскрылись, и Джейк увидел, что они очутились в подвале, где находилось хранилище. В пуленепробиваемой кабине — там всегда дежурил ещё один охранник — он заметил физиономию какого-то типа и в это же мгновение чуть не споткнулся о лежащее тело в знакомой форме.
«Как они до него добрались?» — с удивлением подумал Джейк, но, почувствовав в воздухе резкий запах, догадался: какой-то газ…
Толстяк, подтащив Адамса к дверям хранилища, приказал:
— Открывай! Быстро!
Адамс, внутренне сжавшись, медленно покачал головой. Через секунду острая боль обожгла лицо. Инстинктивно прижав ладонь к щеке, он почувствовал что-то теплое и липкое, а на руке стоящего рядом парня в куртке и джинсах увидел поблескивающий кастет.
«Какого черта! — подумал Джейк. — Что это в конце концов, мои миллионы?!»
И тут же торопливо начал набирать код, отпирающий дверь в хранилище. Едва она приоткрылась, как его тут же втолкнули внутрь, и грабители, достав темно-зеленые брезентовые сумки, начали запихивать туда пачки банкнотов. В это же время один из них отодвигал засовы двери черного хода, которая отпиралась только изнутри и вела прямо на улицу. Через минуту всё было кончено. Четверка бандитов с набитыми сумками поспешила к открытым дверям. Перед тем как выйти, толстяк обернулся к управляющему:
— Репортерам сообщишь, что деньги реквизировали на революционные нужды «красные бригады». И ещё одно: хочешь жить — не поднимай тревогу пару минут…
Террористы один за другим быстро поднялись по ступенькам, ведущим из подвала в переулок. Немного подождав, Адамс медленно поднялся за ними. Он увидел, как четверка уселась в белый «фиат», водитель которого тут же рванул с места. У выезда из переулка навстречу «фиату» мчались полицейские машины, завывая сиренами, визжа на поворотах шинами — к центральному входу в банк. Адамс поморщился и, прижав к опухшей, окровавленной щеке платок, сел на ступеньку.
В ресторанчике у Марио, как всегда, было уютно, и обстановка располагала к отдыху, неторопливой дружеской беседе. Приглушенная музыка лилась из стереодинамиков, полупрозрачные легкие занавеси смягчали дневной свет, давая вместе с тем возможность любоваться прекрасной панорамой города. Горанин выбрал столик, стоящий у окна. Посетителей было ещё немного, и Марио, улыбающийся, радушный толстяк с пышными бакенбардами, сам принял заказ. Игорь попросил принести салат из креветок, спагетти с тертым сыром и острым соусом, бутылку розового вина, кофе. Едва хозяин ресторана отошел от столика, Горанин увидел в дверях высокую фигуру Росси и помахал ему рукой. Чезаро, заметив журналиста, направился к столику. Крепко стиснув руку Игорю и порывисто опустившись на стул, он сразу стал серьезным, от чего его густые с проседью брови сошлись на переносице.
— Если вас интересует мое мнение насчет кровавой бойни на вокзале, убийства президента «СИК», ограбления филиала банка «Америка», то вот что я вам скажу: за всем этим стоит ЦРУ!
Горанин кивнул:
— Откровенно говоря, я тоже так думаю. Но ведь это только наши предположения. Никаких фактов о связи левых террористов с американскими спецслужбами, как я понимаю, нет.
— О, если бы у нас были доказательства, то все было бы гораздо проще. Мы подняли бы такой шум на весь мир, что им бы не поздоровилось. Но прямых доказательств — в этом вы совершенно правы — нет. ЦРУ, как всегда, действует чужими руками.
— Стоит, видимо, прикинуть, кто может извлечь выгоду из создавшейся напряженной ситуации в стране.
— Ну, здесь, по-моему, долго думать не надо. История повторяется. Вспомните 1961 год. Тогда американцы начали испытывать сильное беспокойство: левый центр был не за горами, и в американском посольстве многие находились в паническом состоянии. Военный атташе, а позже генерал и заместитель директора ЦРУ, созвал совещание за несколько часов до того, как было объявлено об участии социалистов в правительстве. Он сказал, что нужно мобилизовать американских солдат, расквартированных в нашей стране, ввести сюда также американские войска, расположенные в Германии, и сделать всё, что угодно, лишь бы помешать приходу левых в правительство. Но по ту сторону Атлантики кое-кто, к счастью, сообразил остановить его — иначе он бы наломал дров. Его пришлось остановить также в 1968–1969 годах, во время молодежного движения протеста и жаркой профсоюзной осени, когда американские газеты начали писать, что в здешнем «котле готовятся макароны под чилийским соусом», имея в виду сотрудничество между католиками и коммунистами. Тогда ЦРУ надеялось, что в нашей стране можно повторить то, что недавно удалось сделать в Греции, где было свергнуто демократическое правительство и премьер-министром назначен их агент Георгиос Пападопулос.