Питти между тем все ускорял и ускорял движение, почти бегом уже носясь вокруг костра, успевая при этом еще на все лады кривляться и завывать, бубенцы и колокольцы звенели не переставая. Шаман знал, как выглядит для посторонних взоров, да еще и не привыкших наблюдать камлание людей-белок, но давно привык не обращать на это внимание. Как бы происходящее не выглядело снаружи, внутри у него царило абсолютное спокойствие и внимание - необходимые условия разговора с духами. И вот они запели.

Духи пели сегодня о близости цели, даже немного повспоминали пройденный путь, как бы оттягивая разговор о самом интересном. Питти осторожно вклинился в их многоголосье, и напомнил о рыжей девушке, неизвестно как попавшей к степнякам.

"Девушка?" - удивились духи и принялись на все лады петь об ее красоте. Это было странно, вообще-то бестелесным созданиям глубоко наплевать на все крастоты материального мира. Шаман разумно предположил, что духи решили над ним поиздеваться, и запел свою песню на ту же тематику. Духи немного приуныли, но не сдавались до тех пор, пока шаман не сообщил им о том, что бы и как он якобы мечтал проделать с каждой ложбинкой ее тела. Или наконец-то терпение всезнающих лопнуло, или они поверили в искренность Питти, но голоса стали зловещими и поведали кое-что интересное.

"Нет девушки, нет паука!" - выли духи. - "Без счета лап, без счета глаз, рыжая паутина! Стрела летит мимо, но лучше пригнись!" Питти привык к подобному способу подачи информации и давно уже не раздражался. Увы, но это все, что можно вытрясти из сварливых созданий, так что шаману ничего не оставалось, как пропеть прощально-хвалебную песню, доставшуюся еще от деда и нежно любимую духами, и остановиться.

Резко смолкший звон заставил потерявших было интерес степняков снова посмотреть на Питти, который теперь лежал на земле тяжело дыша, мокрый и грязный от собственноножно поднятой пыли.

- Доскакался, - сообщил соплеменникам Даг. - Дозвенелся. Наверное, сдохнет.

- Может, ему помочь надо? - Тина вопросительно взглянула на Элоиз.

- И я возьму его нож, - добавил Даг. - Прямо сейчас и возьму.

Элоиз лишь неопределенно пожала плечами, а самозванный староста мужской цепи отправился за наследством. По мере приближения к догоревшему костру и судорожно вздыхающему шаману походка Дага становилась все менее уверенной. Помирает Питти или нет? Ничего не разберешь у этих чужаков. Нужно, непременно нужно добраться до ножа, а уж там все проблемы можно решить. Не беда, если шаман будет еще жив, вполне даже поправимо.

Даг подкрался вплотную, чуть посидел над телом, рассчитывая быстрое движение рукой, последний раз глубоко вздохнул и - хоп! - его пальцы сомкнулись на остро отточенном лезвии, которое откуда-то оказалось на месте рукоятки. Незадачливый воришка медленно разжал разрезанные пальцы, из которых как бы запоздало хлынула кровь, и перевел взгляд на лицо Питти. Тот был очень спокоен и снова гнусно ухмылялся.

- Ничего страшного, - шаман с веселым стуком вдвинул оружие обратно в ножны. - Бывает. В моем племени когда люди вот так, - Питти на секунду перестал ухмыляться и повторил, чеканя каждый звук: - Вот так поранятся... То кладут руку прямо в костер, на угли. Чтобы остановить кровь, понимаешь?

- Понимаю, - врожденная туповатость Дага помогла ему пережить шок. - Но я обойдусь.

- Обойдись, - милостиво согласился шаман. - На первый раз - обойдись.

4

Клас принес воду к костру, бурдюки сразу пошли по кругу - обильная еда вызвала у степняков жажду. Элоиз тоже потянулась к сосуду, и немедленно получила его вне всякой очереди. Непривыкшая пить таким образом, она облила тунику водой. Прочная, но тонкая ткань сразу промокла, обрисовав грудь. Девушка почувствовала многочисленные взгляды на темнеющих сквозь мокрую одежду сосках.

Странно, эти люди как будто пьянеют от еды. Мужчины стали развязнее, похлопывают женщин по всем местам и отпускают совершенно дурацкие шутки, степнячки в ответ хохочут как заведенные. Глядя на них сейчас можно подумать, что как минимум полсотни ребятишек мирно спят где-то поблизости. Но на самом деле детей в племени совсем мало, всех возрастов не более десятка...

"И самому младшему примерно три года. Или даже больше, ведь это довольно мелкая порода людей." - мягко проговорил Анза.

"Тебе скучно наверное там, в траве? Бедненький раненый восьмилапик, совсем голодный, совсем один..." - одновременно Элоиз подала охотнику порядочный кусочек мяса и рассмеялась, когда он задержал ее пальцы.

"Мне не скучно, я с тобой. Скоро стемнеет и я поем. Это племя вымирает, через поколение у них уже не будет достаточно людей для охоты."

"Скоро стемнеет... Этот день получился для меня таким длинным... Ты обещал быть со мной близко-близко, не забыл?" - общее веселье действовало и на рыжую девушку. Даг что-то громко рассказывал, размахивая раненой рукой, перевязанной длинными листьями, а прямо за ним ухмылялось длинное лицо Питти. Он не смотрел на Элоиз, но... Она знала, что он видит ее всю.

"Ты хочешь мужчину. Я буду с тобой близко-близко в это время, если ты не против, маленькая."

"Конечно нет, Анза, ты же помнишь как мне нравилось! Я хочу подружиться с этим, как ты его называл, "странным человеком", Питти. Вот мы и узнаем о нем побольше!" - девушка не сводила с шамана глаз, долго он не сможет это игнорировать.

"Ты можешь решать сама, маленькая. Однако я привел тебя к диким людям. Эксперимент испорчен патрулем, но еще не все потеряно. Лесной пришелец опасен. Потом."

"Ты хочешь, чтобы я переспала обязательно с кем-то из этих степняков?.. Они маленькие и трусливые. И от них воняет, как от жуков-навозников, они же не моются никогда в жизни..." - Элоиз внутренне захныкала, но на личике ее ничего не отразилось. Питти оказался крепким орешком - болтал с этим веснушчатым Элем как ни в чем ни бывало.

"Анза хочет, чтобы мы спарились с тем молодым самцом, который забыл родной язык."

Элоиз поискала глазами Класа и обнаружила его болтающим с забавным хромым мальчиком. Они понимают друг друга? Значит, он не все забыл?

"Хорошо, противный. Ты же знаешь, что я все для тебя сделаю... Только мы должны быть близко-близко, не забудь!"

Элоиз решительно встала, заставив растерянно замолчать собравшегося было рассказать ей интереснейшую историю про Гусеницу Дага, и двинулас к юноше. На полпути она остановилась и вдруг передернула плечами, выгнулась, вздрогнула... И снова пошла дальше. Они пошли дальше, одно целое, единое сознание, сплавленное из двух, совершенно разнородных, но готовых открыться друг перед другом.

5

Клас хотел бы приблизиться к Сойле, хотел бы взять ее за руку и просто посидеть рядом, но девушка даже не смотрела в его сторону. Каким-то образом, кажется, случилось так, что никто в племени и правда не заметил, что между ними что-то произошло. Тогда юноша пристроился возле Стэфи, который только того и ждал. Не прошло и минуты, как они снова занимались языками, начав там же, где и остановились.

Мало помалу Клас увлекся и не заметил, как высокая пришелица оказалась рядом. Опустившись на колени прямо перед охотником и пристально глядя ему в глаза, она принялась преувеличенно нежно гладит Стэфи по голове. Что-то сказала, Клас показал жестом, что не понимает.

Элоиз в ответ приложила ладонь к груди, от чего та нежно колыхнулась, потом перенесла ее на грудь Класа и улыбнулась.

- Она говорит, что ты ей нравишься, - использовал Стэфи шанс проявить свою способность к языкам.

- Скажи: она мне тоже, - улыбнулся охотник и повторил жест Элоиз, не донеся впрочем своей ладони до ее груди.

Но этого и не требовалось - пришелица схватила его руку своими длинными сильными пальцами и сама прижала ее к себе, стала поглаживать. Клас попробовал забрать руку, но не тут-то было, сила в девушке чувствовалась недюжинная. Охотнику оставалось только смотреть, как его ладонь перемещается с левой груди на правую, такую же нежную, полную, трепещущую, задерживается там, поглаживая, потом ниже, на живот, и еще ниже... Хватка ослабла, но Клас не торопился воспользоваться предоставленной свободой. Он поднял голову и посмотрел в ее странные застывшие глаза с огромными желтыми зрачками.