- В клетку его посадить! Расплодились! Твари нелояльные!

Итан только покосил взглядом, и бета стушевался, осел на стул, где недавно восседал, как на троне, сейчас же словно уменьшился и стал менее заметен на фоне сильного самца.

- Господин директор, - Самаркан вздохнул, - Аравель давно жалуется, что Макерши подставляет его и дразнится. Где он сейчас?

- Мой сын альфа! - зашипел незнакомец, скорее всего родитель Макерши, уж наверняка отец не такая истеричка, - много чести, что бы ОН обращал свое внимание на такое…

- Мистер Рульфи, - укоризненно проговорил директор.

- Что мистер Рульфи? Что? - тот всплеснул руками. - Моего сына изуродовали!..

- Детские раны лечатся песней. - Спокойно произнес Самаркан. - Где Аравель? Я бы хотел узнать все, что случилось и почему.

- Да уж понятно почему! - передернул плечами Рульфи. - Расплодились выродки нелояльные.

- Мистер Рульфи, будьте любезны не выражаться. - Ледяным тоном попросил Итан, сжав кулаки.

Пока они мерялись взглядом - слон и моська - охранник вышел и привел в кабинет директора Аравеля. Мальчик, увидев отца, стыдливо опустил глаза. Итан повернулся спиной к учителям и странному родителю, опустился на одно колено и внимательно посмотрел на свое сокровище. Внутренне он облегченно выдохнул. Аравель не был ранен, даже царапин не было, так что только испуг. Да, он немного побаивался, но бодро держался.

- Аравель, - Итан спокойно положил руку на его плечо, - расскажи, что случилось?

- Па, я не специально, - он поднял глаза, - но он стал толкаться, пытался спустить с лестницы. Спиной.

- Что за ложь! - фальцетом взвыл Рульфи.

- Я бы попросил ВАС не мешать мне выслушать вторую сторону конфликта, - спокойно и от того очень страшно проговорил Итан, даже не повернувшись. - Аравель, что случилось и из-за чего?

- С автобуса началось. - Аравель опустил глаза, вздохнул и подняв их, глядя смело, стал перечислять, что и как было, - в автобусе он обозвал меня неполноценным списывальщиком, а ведь бумага, на которой те шпаргалки были, очень дорогая и ты бы мне не купил такие. Я сказал это, а в ответ меня и Элева, альфу из нашего класса, дружки Макерши назвали парочкой. Элев едва сдерживался, пришлось его остановить. Сказал, что еще неизвестно, кто из всей компании бет будет рождающим, а кто самцом. Макерши прыгнул на меня, я увернулся. Водитель может подтвердить. Ему пришлось успокаивать его. А, в школе, - Аравель сглотнул, - они меня нагнали и стали толкать на лестницу. Еще шипели, что я шею сверну, раз такой храбрый. - Он закусил губу, потом сглотнул, - сказал, что-либо я под него лягу, либо мне шею свернут. Па, я что не могу защищаться? Если мой зверь спит еще, я что ли должен позволять им издеваться надо мной? - Аравель всхлипнул. - Мне нельзя, да?

- Нет, - Итан прижал его к себе, - тебе защищаться можно, даже если тебе слово плохое сказали.

Аравель прижался к отцу и обхватил его за шею.

- Да как ты смеешь! Сучье отродье! - зашипел, зверея Рульфи, отбрасывая стул в сторону. - Сученок, я отучу тебя лгать, нелояльная тварь! - он с силой вывел атакующий ментальный хлыст и со всей силы полоснул по спине Итана.

Аравель вскрикнул…

Итан лежал огромным котом перегородив путь к отступлению. Рядом на полу сидел Аравель и, подрагивая от шока и боли, смотрел в одну точку. Кумар нежно облизывал его кровившие раны на руках, зализывал страшный разрез от кисти и до локтя. За его спиной был стол, чуть сдвинутый, за ним были белые, как мел - директор, классный руководитель и охранник, - беты. Рядом со столом лежал без сознания Рульфи. Между ними была стена из энергетической красной дымки, атакующий щит, которая подрагивала и любое неосторожное движение могло спровоцировать атаку.

Итан даже не понял, как он оказался в образе зверя, как и кого ударил. Единственное, что было перед глазами - слезы его сына и ощущение боли, ударившее по нити семьи. Все, мозг перекрыло и остался инстинкт. Если бы не запах крови Аравеля, он бы просто перерубил атаковавшего его малыша своим хвостом. Но, боль и запах крови, заставили кумара ринуться изгонять боль и заращивать раны.

Аравель сглатывал и бледнел на глазах, но стойко сидел с прямой спиной и подставлял руки под широкий язык своего отца. Кумар мягко и очень сильно мурлыкал песню, что помогала заращивать разорванные ткани.

Первым отмер директор.

- Вы не имеете право перетекать при лояльных в черте города! - он покачал головой. - Я буду вынужден вызвать полицию.

Большая кошачья голова лишь согласно кивнула и все, дальше зализывает стягивающиеся воедино разорванные ткани. Кумар уже зарастил правую руку, ласково проговорил:

- "Аравель, вызови куратора."

Мальчик вздрогнул и со страхом посмотрел на отца, на его принятую ипостась, замотал головой.

- "Малыш, надо. Вызывай."

Аравель выдохнул, посмотрел на свои руки, сглотнул. Медленно, с уже фактически затянувшейся раной не правой руке, достал свой телефон. Еще медленнее набрал номер и прислонил к уху, сглатывая слезы. Он был искренне напуган. О, том, что его отец не имеет право перетекать в городе, он знал с тех пор, когда отец ему все растолковал: как, что, почему и зачем. А, так же и о наказании, вплоть до лишения родительского права, знал еще лучше, чем сам Сакмаркан. И сейчас у него все внутри скрутило в тугой жгут, заледенело и кажется пальцы дрожат еще больше. Кумар вылизывал глубокую рану, которая еще кровоточила.

Мальчик нажал на вызов, закрыл глаза. Ему ответили.

- Аравель Самаркан. Нападение лоялизованного. Щит… родителя. - Сглотнул. - Право от …, номер лицензии…

Перечисляя по памяти все реквизиты, он едва мог говорить, голос дрожал и в самом конце он разревелся. Телефон выпал из руки, не стесняясь всхлипнул, вытирая глаза едва заживленной рукой. Итан мурлыкал все громче. Стена красной дымки была все плотнее, с каждой минутой по миллиметру приближалась к навредившей его ребенку сволочи. Словно кровавые пальцы, по миллиметру, ползли к твари, отважившейся тронуть ребенка кумара…

Сколько потребовалось вызванной полиции времени, чтобы приехать, Итан не знал, он только ощущал дикий, животный и подкожный страх своего ребенка, а его атакующий щит был уже в сантиметре от Рульфи. И его песня не могла полностью расслабить сына. Аравель подставил обе руки, заливался слезами и искренне боялся, что их разлучат. Для них двоих это было бы равносильно смерти, ибо они стая, одно целое, единый организм. Их мир маленький и радости маленькие, а все остальное катастрофа.

Дверь кабинета директора открылась и вошел рослый офицер. Осмотрел место происшествия.

- Немедленно уберите щит атаки и перетеките в человеческую форму, сэр. - Приказал он, глядя на облизывающего детские руки зверя. - Сэр, это приказ!

Итан нехотя начал отводить щит от ублюдка, посмевшего ранить его мальчика. Он потихоньку рассеивал ее, отодвигал к себе. Вернуться в форму человека, это потерять 70% силы зверя и его лечащие способности песни и слюны. И Итан не хотел видеть на руках своего сына страшные шрамы. Аравель был точной копией Армана, а Арман потрясающе красивый человек. Оставить ему такое наследие лица, фигуры и характера, было в стиле Армана и Итан поклялся самому себе, после первого детского ожога, что не допустит порчи его физической оболочки, а ментальную научит защищаться. И сейчас ему приказывает какой-то сраный бета оставить на руках его любимого ребенка этот ужас, что бы он все время вспоминал этот страшный момент? Он издевается?!

Но, закон есть закон и сейчас на стороне его сына будет этот офицер. Итан хотел подчиниться, убрал атакующую часть щита, но его схватили за ухо и от тела Аравеля полилась видимая часть защищающего щита. Офицер отступил. Вокруг семьи Самаркан образовалась сфера тонкой пленки с радужными разводами. Аравель повернул голову, красные глаза не мигая уставились на представителя закона. Минута, целая минута давящего ощущения и офицер сглотнув сказал: