Аравель поднял на него затравленный взгляд.

- Что ты на меня так смотришь? - Итан сердито скрестил руки на груди, расставив ноги. - Я, в отличие от тебя, своего зверя за холку драл, что бы слушал меня и не ерепенился. А ты слюни и сопли распустил! Зверя ему подавай! Подали. И что ты с ним делать будешь? Что делать будешь, а? - Аравель растерянно смотрел на отца, который в жизни на него не ругался. - Я тебя спрашиваю, сопляк, что ты будешь делать со своим зверем? Будь он послушен, что ты с ним будешь делать? Отвечай!!!

Аравель вздрогнул от крика, задрожал опуская глаза.

- Что, сдулся? Чуть громче разговор, и ты уже дрожишь, как какая-то собачонка? Я тебя дрожать перед сильными учил? Сдаваться не пробуя? Быть дерьмом?

Аравель отступил на шаг.

- Что, решил деру дать, что бы проблема в моем лице исчезла? Думаешь это решит все? Побег все решит, да?

Аравель задышал часто, заметался глазами по комнате, слезы душили его, в горле ком, сердце сжимается от обиды и страха.

- Давай, становись рождающей тряпкой, что ради сильного самца собою пол подтирать будет! Давай, смиряйся со своей неполноценностью, давай волю слабости, сгибайся под своими страхами и прогибай спину под общественное мнение! Давай, делай из себя труса, что зверя своего боится! Давай, разрушай все, что я строил для тебя. И будь уверен, ты потеряешь то, что видел в свой колыбели. Ты его потеряешь.

Аравель замер. Потерять белоснежную пуму? Потерять?..

Итан отбросил сына в очередной раз. Аравель кидался на него, считая, что именно он хочет лишить его зверя. Он рычал и пытался дотянуться острыми, как бритва, когтями до горла отца. Отец же умело отводил его руки, откидывал его в сторону, блокировал и отступал по раскуроченной комнате. В очередной выпад сына умудрился его повалить на пол, усесться на его спину, блокируя руки и проникновенно проговорить над головенкой.

- Давай сопляк, победи свою тупость и трусость. Кидаться на меня это уже хорошо, но плохо то, что ты меня не узнаешь. Слепая ярость страшнее трусости.

Аравель зарычал, попытался перетечь, но удар промеж лопаток сбил его, и зверь не вышел.

- Это тебе не поможет. Я кумар, и меня учили убеждать таких буйных, как ты маломерок, что я глава и меня надо слушать!

Борьба продолжалась два часа, после чего Аравель все же завали отца на спину и замер, ибо его руки, руки его любимого и обожаемого отца, сделали нечто нереальное. Одна рука сжала пах, а вторая начал массировать зад, потирая по поверхности ануса. Аравель замер, выгнул спину и на выдохе пришел в себя. Шарахнулся, слетев с отца и со страхом и недоумением уставился на него. Итан сел, сцепил руки оплетая свои колени и ухмыльнулся.

- Что, драться ты умеешь, а как иного рода приемы, так в кусты?

- Ты чего? - подрагивая спросил Аравель.

- Я чего? - Итан усмехнулся. - А ты чего? Думаешь, теперь тебя будут на бои вызывать, как раньше? Или тот же Элев будет только другом?

- Что?

- А то. - Итан вздохнул. - Ты рождающий и теперь тебя захотят повязать. И течка у тебя будет. И трогать тебя теперь за задницу будут, красоваться перед тобой и лезть к твоему зверю, чтобы поиграть.

- Т-трогать? - заикнулся сын, ошарашенно глядя на отца.

- А, ты как думал? - Итан скрестил ноги. - Отныне ты взрослый, пусть и не перед законом, но взрослый. В течку, которая должна быть не позже чем через три месяца, ты сам ляжешь перед более или менее сильным самцом, и замурлычешь ему на ушко.

- Па, что ты такое говоришь… - запаниковал Аравель.

- Правду я тебе говорю, малыш. Только правду. - Вздохнув, он посмотрел на сына. - Физически ты теперь взрослый и самцы будут искать к тебе подход. Элев будет первым, ибо он ближе к тебе, в отличие от остальных. И, думаю, что в первый раз лучше тебе быть с ним.

- Элев мой друг! Ты с ума сошел?!

- Нет, Аравелька, я знаю, что говорю. Вспомни, как на тебя смотрели другие ребята, когда ты получил браслет с пометкой обучения. Как к тебе подходили и пытались покрасоваться, а ты только тени видел, которые тебя раздражали. Это были их звери, которых ты не видел из-за того, что твой лентяй не хотел вылезать. Теперь ты их будешь видеть, когда они будут к тебе лезть показаться, покрасоваться и соблазнить. Будь уверен, даже случайные прохожие на улице самцы будут это делать.

- Но… я ведь…

- Рождающий, с сильным зверем. Этого вполне достаточно.

Аравель замер. Он "нырнул" к себе и на него посмотрели красные глаза, показали себя встав на все четыре лапы, покрутившись, вильнув длиннющим хвостом, а потом лениво улегшись и прикрыв глаза, настороженно подергивая ушами, прислушиваясь.

- Все, - Итан улыбнулся изумленному взгляду сына, - легче стало?

- Как?.. Как ты это сделал? - Аравель даже приблизился к нему ползком по полу.

- Я ничего не делал. Ты сам его заставил тебя воспринимать всерьез. Я лишь показал тебе то, что может быть в случае твоего безразличия к его проблеме, и замыкании на своих нуждах и желании.

- Проблеме?

- Да. - Итан протянул руку и потрепал его по медно-рыжим волосам. - Сильному зверю, равному силой кумару, досталось довольно слабое физическое тело носитель. И он этим не доволен, ведь в своей форме зверя он полностью зависит от тебя в физическом мире. И чем слабее исходная оболочка, тем слабее вышедший в мир зверь. А он не признает слабости, своей слабости.

- И что мне делать? - Аравель задрожал. - Он же опять…

- А вот для того, чтобы он смотрел на тебя не по телу, а по твоему духу, тебе придется отныне и до самой смерти сражаться с ним, расти и развиваться.

- Всю жизнь? - удивленно спросил сын.

- Да, малыш, всю жизнь. Сейчас твой зверь тебе ответил, потому что ты не сильнее меня физически, но морально ты дрался на всю свою силу. Ты мог погибнуть, будь я твоим настоящим противником, ты мог быть покалечен, но ты не сдался, не позволил потерять зверя. И он сейчас смотрит на твои силы человека, а не физический лимит. И чем крепче дух человека, чем более уперт ты будешь, чем тверже будет твоя уверенность и крепче воля, тем больше этот ленивец будет тебе доверять и раскрываться перед тобой.

Аравель опустил глаза, обдумывая слова отца. Потом посмотрел на него и тихонечко спросил:

- А, зачем ты на меня орал?

- Что бы спровоцировать. - Пожал плечами Итан. - Мы ведь с тобой друзья, и ты мне доверяешь, а тут просто слов недостаточно. У тебя гормоны перестраиваются, ты станешь более мягким, ведь тебе предстоит зачатие и рождение потомства. Так что просто слов недостаточно. Вот и решил немного вбить тебе наших невысказанных истин.

- Я… я подумал, что и ты от меня отвернулся. - Аравель опустил глаза.

- Не дождешься! - усмехнулся Итан. - Вот взял и отвернулся, ага! Ты же мне и ткнешь своими коготками, что бы не делал из тебя мученика.

Аравель поднял глаза и улыбнулся несмело на его широкую улыбку. Потом осмотрелся и покачал головой. Гостиная была перевернута вверх дном. Что-то сломано, что-то поцарапано или разбито.

- Ну, раз ты пришел в себя, думаю уборка развеет последние сомнения. - Итан встал, осмотрелся и хмыкнул на умоляющий взгляд сына. - Тащи тряпки и воду, будем приводить тут марафет-марафетович в гости.

Аравель просиял и умчался на кухню. В дверь позвонили. Итан пошел открывать, полностью уверенный, что это полиция, но на пороге стоял сосед. Он осмотрел лицо Итана и спросил:

- Все в порядке?

- Ну, относительно. Сильно шумели?

- Ну, прилично. - Сарм тихонечко проговорил, - соседи все понимают. Вызывать никого не стали, когда ощутили, как Аравель силу использовали и вы… вы ведь подрались?

- Сарм, давай я загляну к тебе чуть позже.

- Хорошо.

Сосед ушел, а семейство Самаркан принялось разбирать все то, что они тут наделали. Прилично уничтожили, что-то еще можно было починить, но Итан уже прекрасно понимал: надо делать ремонт. Когда прибрались, он отправил сына спать. Аравель не сопротивлялся и ушел.