Кто больший патриот: сатирик Гоголь, который беспощадно выкорчевывал пороки российского крепостничества и изобличал закостеневшие нравы, или сотни тысяч его добропорядочных современников, млевших от радостного осознания чистоты своих верноподданнических чувств к вере, царю и отечеству? Мудр академик Д. Лихачев: если родители замечают в своих детях не только хорошее, то делают это исключительно ради того, чтобы дети стали лучше.

В 1987 году, когда власти Ленинграда, вопреки своим обещаниям, ночью все же разрушили гостиницу «Англетер», в которой когда-то покончил с собой Сергей Есенин, тысячи молодых горожан высыпали на улицы с протестом. «Нам не нужна копия Родины, нам нужна сама Родина!» – такие плакаты несли на Исаакиевской площади. Это был ответ тем, кто пытался успокоить молодежь обещаниями, что фасад гостиницы будет восстановлен таким же, каким он был.

«Нам не нужна копия Родины, нам нужна сама Родина!» Вдумайтесь в эти слова. По аналогии можно воскликнуть: нам не нужны версии истории, выгодные власть предержащим, нам нужна подлинная история. Но есть ли историки в России? А в Белоруссии? В других странах Содружества, входивших в СССР в качестве союзных республик?

Наверное, пока еще нет. В советское время функции историков выполняли партийные чиновники. Они излагали прошлое, выполняя социальный заказ режима. Излагали, как правило, одномерно, оценивая прошлое с точки зрения идеологических догм своего времени. Исторические деятели представали иконоподобно, без свойственных каждому человеку колебаний, слабостей. Забывалась прописная истина: нынешнее – это последний день прошлого. Стремясь в будущее, мы сами становимся прошлым. Уроком для своих наследников.

Главный урок такой: нет ни одного учебника, который отвечал бы требованиям сегодняшнего дня, излагал бы события прошлого с точки зрения разных исторических школ. Преподавание истории как в Белоруссии, так и в России – настоящая проблема. Прошлое, в том числе и взаимоотношения двух народов – русского и белорусского – было не таким идиллическим, как излагалось в старых учебниках, и потому активно пересматривается в Варшаве, Вильнюсе и вот теперь под влиянием новейших исследований и в Минске. Все больше публикаций, научных семинаров и симпозиумов, где отношения Москвы и Минска предстают не такими уж ровными и гладкими, и даже известные хрестоматийные события подаются в нетрадиционном ключе. При этом ссылаются на замалчиваемые при коммунистах древние книги и архивные документы, недоступные в прошлом для исследователей.

Официальная точка зрения на истоки белорусского этноса не претерпела пока существенных изменений. В учебных программах средней и высшей школы республики неизменным остается тезис о том, что предками белорусов были восточнославянские племена кривичей, дреговичей и радимичей. В первой половине IХ века на землях дреговичей и полочан возникли Туровское и Полоцкое княжества. Это были первые государственные образования на нынешней территории Белоруссии. Не отрицается общеизвестный научный факт и относительно того, что оба княжества входили в состав Киевской Руси.

Дискуссии ведутся вокруг того, каким образом Туров и Полоцк были включены в могущественное феодальное государство с центром в Киеве. Добровольно или принудительно? Путем установления родственных связей между князьями или с помощью огня и меча? Говоря об обоих вариантах вхождения в Киевскую Русь, молодые белорусские исследователи тем не менее осуждают второй путь: в те дикие времена князь шел на князя, даже близкие родственники враждовали между собой, и вообще нравы были весьма жестокими. Хотя в ином споре нет-нет да и бросят камешек в огород соседа: мол, Туров и особенно Полоцк были богатыми городами, занимали выгодное положение на торговых путях из варяг в греки, вот и разгорелись аппетиты у старшего братца.

Но это, походя, как бы в шутку. В учебниках по-прежнему сохраняется тезис о том, что белорусы, украинцы и русские в IХ – ХI веках составляли единую древнерусскую народность с общим языком, культурой и обычаями. Общим наследием трех братских народов называются выдающиеся памятники культуры и истории Киевской Руси – поэмы «Слово о полку Игореве» и «Повесть временных лет».

Учебники сохраняют прежние формулировки причин распада Киевской Руси на отдельные княжества. В традиционном ключе излагается борьба с монголо-татарским нашествием, немецкими и шведскими завоевателями, в результате чего обособленные княжества ослабли, чем не преминули воспользоваться литовские князья, которые в ХIII – ХIV веках подчинили себе западные земли Древней Руси, образовав Великое княжество Литовское.

В научных же кругах и народофронтовской прессе сначала робко, а затем все смелее зазвучали голоса, отрицающие историческую близость русского, украинского и белорусского народов. Пока эта тема не выходит за рамки узких научных дискуссий, она не имеет широкого размаха и, похоже, большого числа сторонников. Публикации проходят в малотиражных изданиях на белорусском языке и массовой аудитории не имеют.

Утверждается, например, что древнерусского народа вообще не было. Его придумали российские историки. К терминам «древнерусский народ», «единый русский народ» они обращались, когда возникала необходимость оправдать имперскую политику Москвы. В прошлые века, оправдывая экспансию и господство над белорусами и украинцами, эти историки истово пропагандировали концепцию существования «трех племен единого русского народа – великоросов, малоросов и белорусов».

В советский период, когда белорусский и украинский народы юридически получили свою государственность, эта концепция была приспособлена к новым условиям. Она трансформировалась в тезис о существовании «древнерусской народности как колыбели трех братских народов», которые вскоре должны были, согласно коммунистической доктрине, слиться в «новую общность», что по сути означало ассимиляцию.

А что же было на самом деле?

По мнению современного белорусского историка Сергея Тарасова (сборник «100 вопросов и ответов из истории Белоруссии», Минск, 1993 год, издание газеты «Звязда», в 1917-1991 годах являвшейся органом ЦК Компартии Белоруссии), когда-то, с VII – VI столетий до рождения Христова, земли Восточной Европы были заселены разными народами: на территории современной Белоруссии проживали балты, Украины – скифо-сарматы, России (от Каспия по Волге до Карелии) – угро-финны.

В VII – VI веках до рождения Христова на эти пространства со своей прародины в Висло-Одерском междуречье и западном Белорусском Полесье пришли славяне. Результатом их смешения с местным населением стало зарождение новых народов – белорусов, украинцев, русских. В зависимости от того, с кем сливались славяне, формировались и новые языки, традиции, менталитет.

Сергей Тарасов считает, что на этнической территории Белоруссии расселилось несколько славянских племен: кривичи (Витебская, Смоленская, Виленская, частично Невельская области), дреговичи (центральная Белоруссия и северное Полесье), родимичи (Могилевская, Гомельская, западная часть Брянской области). Объединившись, кривичи и дреговичи в Х веке создали могучую державу – Полоцкое княжество, ставшее ядром белорусской нации.

Следовательно, исходя из этой логики, то, что некоторыми называется «древнерусское государство», строго говоря, никогда не существовало. Многочисленные попытки князя Владимира в конце Х века оружием объединить все восточнославянские земли в конце концов потерпели неудачу. Полоцкая земля в острой борьбе отстояла свою независимость.

По мнению специалистов из Академии наук Белоруссии, ничего нового в этой версии нет. Белорусы, помнящие немецко-фашистскую оккупацию, знают, что оккупационная пресса в 1941-1944 годах тоже много писала о так называемой «кривской» теории одного из деятелей Белорусской Народной Республики двадцатых годов В. Ластовского, согласно которой между белорусами и русскими нет этнического родства. Белорусы по антропологическому типу относятся к арийцам – западноевропейцам, утверждал В. Ластовский, а русские, в особенности великоросы, являются ассимилированными монголами.