Принятые таким образом меры были и оперативными и эффективными. И что особо важно, положения инструкции для ВВС США в рекомендательном порядке предлагались командованию объединенными ВВС и ПВО НАТО в Центральной Европе, чем фактически ограничивались полеты всей союзной авиации. Ситуация на воздушной границе стабилизировалась. Отныне натовские самолеты на территорию ГДР не залетали.

Однако следует полагать, что политическое значение «мер» больше, чем военное. Для европейских политиков они послужили своеобразным сигналом о выравнивании сил на континенте, необратимости политических процессов, а в конкретной обстановке предопределили заключение сепаратного договора СССР с ГДР от 12 июня 1964 г.

1964 г. Восточная Германия. Пленные

Летчики сбитого РБ-66 относительно благополучно (одного пришлось госпитализировать и лечить) приземлились в расположении наших войск на Гарделегенском полигоне (шли учения). Лично с ними не общался, но как-то один контрик доверительно спросил: «Как думаешь, капитан, почему экипаж оказался смешанным?» «То есть?» - не понял я. «Американец, голландец и немец», - уточняет он и называет фамилии. По созвучию запомнил две: Голанд или Холланд, Кесслер или Кестлер. Что мог ответить «линейный» капитан? Еще узнал, что экипаж в полете разорвал всю полетную документацию и выбросил в окошко. «Ищи ее теперь, - с сожалением добавил мой осведомитель и многозначительно добавил, - но американцы же не знают об этом. Пока разберутся...»

Материалы расследования инцидента показали, что РБ-66 нарушил воздушное пространство Восточной Германии неслучайно. До самого конца полета экипаж самолета-разведчика поддерживал двустороннюю радиосвязь с наземными службами ВВС США, что подтвердили сами летчики. На протяжении всего полета экипаж знал свое местонахождение. Самолет имел на борту оборудование для аэрофотосъемки и специальную аппаратуру для ведения радиотехнической разведки. Данные приборов фиксировались на пленку.

(Много лет спустя поднимаю документы. РБ-66 принадлежал 19 разведэскадрилье 17 воздушной армии ВВС США в Европе, авиабаза Туль-Розьер во Франции. По списочному составу должны быть все американцы. Выходит, что в полете были добровольцы-натовцы?)

В целом уникальная ситуация. Оказалось, что еще непризнанная мировым сообществом ГДР образца 1964 г. в правовом отношении соответствовала разряду производного (основанного не на суверенитете, а на соглашениях суверенных государств в виде соответствующих договоров) субъекта международного права и обладала юридической способностью «к самостоятельному осуществлению прав в международных отношениях». Она по статье 38 статуса могла обращаться в Международный суд, который обязан был рассмотреть апелляцию на основании «общих принципов права, признанных цивилизованными нациями». «Вопрос, кто будет ответчиком?», - добавляют мои консультанты. В самом деле. Опыт суда над Пауэрсом - пилотом высотного У-2, сбитого ракетой 1 мая 1960 г. в районе Свердловска - свидетельствовал о решимости и большой пропагандистской отдаче процесса. Хрущев использовал его для прямых нападок и обвинений США в агрессивных намерениях. Тогда президент Эйзенхауэр всю полноту ответственности принял на себя (он даже не перенес бремя ответственности на военных и Даллеса, чем вызвал искреннее уважение рядовых граждан и военнослужащих, в частности), но не принес личных извинений. Тогда поднялся скандал, была отменена парижская встреча в верхах. По словам американского обозревателя Рестона, американцы испытали горечь «национального унижения», позора и замешательства.

И вот повторение ситуации в пикантном варианте. Командование НАТО не является юридическим лицом и не может быть ответчиком. Кто отвечает? Президент США - за всех трех граждан союзных государств? Каждый глава государства за своего военнослужащего? Но тогда - нонсенс: главы суверенных ведущих государств - США, Нидерландов и ФРГ - признают международное право непризнанного государства - Восточной Германии! «Чертовщина какая-то», - заключают мои заслуженные военные юристы. «Но что можно было бы ожидать от Запада в этой обстановке?» - не унимаюсь я. «Задай вопрос полегче, - отвечают. - Лучше загляни в экспертную оценку советников президента. Ты же разведчик...» Смеются. «Но на практике все оборачивается сделкой, вымогательством путем угрозы разоблачения, политическим шантажом...» «Или все же блеф?» «А тебе-то что? Блеф - это тоже признанное средство политического воздействия. Лучше выбрось это из головы, а если уж так невмоготу - напейся...»

* * *

Из трезвого анализа следует, что действия Хрущева для американцев были проявлением типовой непредсказуемости. «Иррациональное» поведение советского лидера в этом случае основывалось не на разуме, а чувстве «классовой непримиримости». Несмотря на «опыт» поведения Хрущева в ООН и во время кубинского кризиса, американцам было невозможно предусмотреть все аспекты его поведения и мотивацию поступков во внештатной ситуации. (И здесь, видимо, сказалась подсказка Великого Дипломата А.А. Громыко). Подготовка и заключение Договора с признанной таким образом де-факто ГДР от 12 июня 1964 г. стало делом техники. Он явился промежуточным звеном на пути полного документального оформления послевоенных границ в Европе и весьма важным явлением в политическом отношении: инициатива в закреплении европейского статус-кво переходила к Востоку. Создавался прецедент силового воздействия, дипломатического давления с разрешением ранее нерешаемых проблем путем политической интриги. Пока (!) это в региональном масштабе. Но господа западные политики не учли тогда большевистской неукротимости своих московских оппонентов. Признание ГДР де-юре и послевоенных границ стало для них делом времени. Надо было еще решить, «что делать» с Западным Берлином.

1965 г. Берлин. В «бой» идут одни старики

Проблема Западного Берлина являлась ключевой в раскладе политических сил Европы 60-х. Она рассматривалась в контексте с общегерманской проблематикой. Угроза Хрущева заключить мирный договор с ГДР еще при Кеннеди встречала резкий отпор Соединенных Штатов. Тогда такой исход означал для них потерю завоеванных и договорно оформленных прав на оккупационный режим, престижа и доверия союзников. Дело доходило до подготовки американской танковой бригады прорыва возможной блокады, а в случае сопротивления советских войск - подрыва тактического ядерного боеприпаса на одном из полигонов Восточной Германии. Не получила развития и идея Хрущева придать «прифронтовому городу» статуса «вольного города».

И вот теперь, через год после описанных событий, советское руководство решило «проиграть» вариант физической блокады Западного Берлина в новых политических реалиях. Сбылась заветная мечта опального уже Хрущева показать «западникам кузькину мать в Берлине»...

Повод для проведения военной акции предоставило само правительство ФРГ, решившее провести 9 апреля 1965 г. заседание бундестага в Конгрессхалле, расположенном непосредственно у здания рейхстага. В тот день «Правда» вышла с подзаголовком «Провокаторы терпят провал», и командование Группы советских войск в Германии приступило к операции по срыву «реваншистской затеи», а по существу - к реализации плана фактической изоляции Западного Берлина.

Были полностью перекрыты подъездные пути, шоссейные и железные дороги, закрыты пропускные пункты, блокированы блок-посты. Наземные войска заняли районы сосредоточения, а летный состав ВВС ГСВГ приступил к выполнению триединой «боевой» задачи. Ему предстояло «воспрепятствовать» доставке транспортными самолетами «делегатов» и грузов путем их облета-сопровождения с преднамеренно-демонстративным занятием отведенных натовцам эшелонов («вытеснение» за пределы воздушной «трубы» автоматически делало их нарушителями). Часть истребителей и истребителей-бомбардировщиков выделялась для самой «экзотической» задачи - «выставления» оконных стекол и воздействия на барабанные перепонки (кто-то же придумал!) путем производства мощных аэродинамических хлопков - «выстрелов» сверхзвуковой «волной» новых Су-7 и МИГ-21. Основная часть боевой авиации была брошена на штурмовку здания Конгрессхалле с целью срыва заседания бундестага путем создания «шумовых эффектов». Как непосредственный участник акции - небольшая зарисовка.