Теперь, уже в ранге командира авиазвена и на новом истребителе МИГ-21, моя задача простая - держаться ведущего, командира эскадрильи Александра Михайловича Гречухина, летчика экстракласса. Это он вторым из полка был поднят вслед за нами на помощь тогда, 10 марта, но опоздал! Это он уже в сумерках при нулевой видимости садился на родном аэродроме (я же был посажен на запасном). С Михалычем любая задача выполнима, а наше задание - проверить обстановку на автобане Ганновер-Берлин представлялась сущей прогулкой. А вот и она, серая лента автострады. От самой границы ни одного транспортного средства. Кое-где заставы, местами бронетехника. Но чем ближе к Берлину, тем хуже видимость - над городом плотная пелена промышленных дымов.

«Пожарный» характер принятых мер обусловил экспромт решений по организации и обеспечению полета «парадных колонн» атакующих: южнее Берлина была установлена зона ожидания - «воздушная этажерка»; в пригороде Берлина - приводная радиостанция и пара прожекторов, а на одной из прилегающих к «объекту» крыше - командный пункт заместителя командующего Александра Ивановича Бабаева. Впрочем, до начала «работы» с ним еще много самостоятельных действий. Прежде всего надо занять верхний эшелон «этажерки». А наверху голубое небо, ниже блестит на солнце звено «сухих». Но расслабляться не дают... По команде с КП постепенно снижаемся: 8000, 6000, 4000 метров... Переходим на связь с Бабаевым. Его хриплый бас не вызывает сомнения: «там» - напряженка! «Кто на боевом?», «Доверни влево!», «Плотнее!», «Ниже!», «Форсаж!», «Набор!», «Запрещаю повтор! Домой... Эшелон...», «Форсаж! Набор!» Чувствуется, что идет плотный поток «штурмующих». Курс - на Берлин.

Чем ниже, тем плотнее дымка. Вот уже засветились две точки прожекторов. Их створ - направление на «цель», впереди идущую четверку уже давно поглотила мгла. Михалыч доложил, что прошел первый прожектор. Пригород Берлина. Бросил взгляд на скорость: 1100 приборная. Околозвуковая, предел у земли. Теперь плотнее, все внимание ведущему! Лишь в поле зрения сплошная лента оранжево-красной, коричневой черепицы крыш, детали не разберешь... «Если не подскажут с земли, основной ориентир - Бранденбургские ворота - проскочим за милую душу», - думаю. «Вижу, - говорит Бабаев, - идете правильно, можно ниже!» Неприятное ощущение влияния земли: показания высотомера искажаются, он уже показывает минус, а еще можно «ниже!» «Форсаж! Набор!», - командуют с земли-крыши. Желто-оранжевый конус вырывается из сопла командира, рывок и... Михалыч потянул на полупетлю. «Размазывать» здесь нельзя! Переломить траекторию так, чтобы суммарная струя исходящих газов прицельно била, разметая людей, ломая крышу, вырывая антенны, разбивая стекла... Нате вам, гады! За Сережку с Малой Бронной и того парня! Еще мгновение и мразь погодная и «реваншистская» осталась там, внизу. Здесь - голубое небо и солнце! Полный атас...

Только на «штурмовку» было выполнено более 400 самолето-полетов. Наполнение «боевой зоны» конкретным звуковым содержанием обернулось для берлинцев сущей экологической западней. Воздушная «стрельба», подобная артиллерийской канонаде, вызвала панику. Жители выбегали на улицу, дети жались к взрослым, в школах прекращались занятия. Дрожали окна, звенели разбитые стекла, на проезжей части - пробки, отмечались случаи преждевременных родов. В какой-то момент фото и кинокорреспонденты, решив запечатлеть «исторический момент», высыпали на улицу и крышу Конгрессхалле. И... по команде Бабаева очередное звено начисто сдувает всех... папарацци посыпались с крыши горохом! (При ажиотажном сносе берлинской стены подумалось: если главной ударной силой выступали двадцатипятилетние, то их утробное развитие проходило под воздействием этой шумовой вакханалии...).

И вот финал. 12 апреля 1965 г. Групповой дом офицеров. Банкет. Главком ГСВГ П.К. Кошевой сказал примерно следующее: «Работа ваша получила самую высокую оценку партии и правительства... Так что мы посовещались на военном совете, как нам отблагодарить наших соколов? И решили устроить этот банкет... Ну вы дали им перцу! Долго будут помнить! И чем больше войск в Западном Берлине, тем лучше. Они у нас в заложниках. Надо будет - прихлопнем всех, никто не уйдет!» Бурные продолжительные аплодисменты. Цель оправдала средства. То были не слова Главкома. То была высказанная вслух позиция Политбюро по Западному Берлину.

* * *

Это была последняя запятая на пути к окончательной точке в проблеме закрепления послевоенных границ. Путь для ведомства Великого Дипломата был расчищен. Он мог со всем миром разговаривать, не кланяясь и не унижаясь.

В.Г. ИВАННИКОВ,

«Дуэль», №10, 1998 г.