Как мы могли двигаться так быстро, не задев что-то или кого-то? Только он набрал скорость, как начал тормозить. Я открыла глаза и улыбнулась. Он сворачивал на бульвар Риверсайд, улица напротив школы. Неудивительно, что он так внезапно появился рядом с парком Лонгмонт в день Великолепного Фрисби.

Торин нашел парковочное место и выключил двигатель. Несколько учеников, спешащих в школу, обернулись чтобы посмотреть на нас. Я взглянула на часы и усмехнулась. Две минуты.

—Это было... Вау. Как ты ездишь с такой скоростью и еще никуда не врезался?

—Практика, — он расстегнул шлем, снял с меня, убрав волосы с моего лица, и задержал на несколько секунд костяшки пальцев на щеке.

Я засмеялась, чтобы скрыть покрасневшие щеки, и вздохнула с облегчением, когда он вернулся и поднял свой рюкзак. Мы шли к школе очень близко друг к другу так, что наши руки почти касались.

—Ты хорошо держалась для нашей первой поездки, — сказал он. — Я слышал, как ты смеешься.

—Я закрыла глаза.

—Я знаю.

Я закатила глаза.

—Как?

— Потому что я знаю все о тебе, Лоррейн Купер.

—Ага. Правда.

—Спроси меня о чем-нибудь, — он придержал дверь и последовал за мной в главный холл. Прозвучал первый звонок, и несколько учеников, гуляющих вокруг, поспешили прочь. Я не успевала оставить рюкзак в шкафчике. — Я бросаю тебе вызов, — добавил Торин, когда мы направилась наверх в наш класс математики.

—Я ненавижу прозвище «Веснушка». Почему?

Он усмехнулся:

—Потому что какой-то идиот дразнил тебя так, но они так мило смотрятся у тебя на носу.

Снова милые. На этот раз я его простила.

—Это ерунда, такое знают все. Скажи мне, когда, где и кто.

—На детской площадке начальной школы Кейвилля, Деррик Грегори, который был влюблен в тебя по уши и ненавидел то, что ты и Севилль были лучшими друзьями.

Я практически остановилась, когда он упомянул Деррика. Откуда он мог знать такие подробности моей жизни? Сначала световой сигнал Эрика и мной, теперь это? Он мог читать мысли? Видеть прошлое?

—Откуда ты знаешь?

Уголок его губ приподнялся в язвительной улыбке, но все, что он сделал, толкнул дверь в наш класс математики. Парень пропустил меня вперед. Глаза всех следили за нами. Миссис Бейтс была уже в классе. Фрэнк Моффат откинулся на спинку стула, настороженно глядя на Торина. Да, несомненно Торин стоял за проблемами Фрэнка. Я села за стол, пока Торин прошел в дальнюю часть класса.

Откуда он знал о Деррике Грегори? Я оглянулась. Он подмигнул и показал, чтобы я обернулась. Я сморщила нос и посмотрела вперед. Я, должно быть, оборачивалась раз сто и всегда встречала его блестящие глаза. Не могла дождаться окончания урока.

—Как ты узнал о Деррике? —спросила я, когда урок закончился.

— Придется подождать, — он бросил взгляд за мое плечо. — Золотой мальчик ждет.

Я обернулась и увидела Эрика у двери. Проклятье. Вздохнув, я пошла к нему. Эрик обнял меня за плечи и притянул к себе, затем посмотрел на Торина и кивнул. Мы отошли от двери и направились к лестнице.

—Я не знал, что Торин в твоем классе, — сказал он. — Разве он не старшеклассник?

Я пожала плечами.

—Я также думала и была очень удивлена, увидев его в нашем классе.

—А почему ты с рюкзаком? — спросил он.

— У меня не было времени закинуть его. Так... что ты делаешь вечером? — прежде чем он успел спросить о моей машине.

Он слабо улыбнулся мне.

—Ничего. Хочешь, чтобы я приехал?

—Конечно. Ты мог бы поужинать с нами и не забудь свои плавки.

—Мы идем плавать?

—Да, приблизительно в семь тридцать, — до меня донесся смех, и я повернулась в поисках источника. В коридоре стоял Торин в окружении девушек. Я узнала несколько болельщиц и пловчих. Хотя он и разговаривал с ними, глаза были прикованы к нам.

—Как твой новый сосед? — спросил он, проследив за моим взглядом.

Его голос был напряжен, и я ругала себя, что позволила Торину добраться до меня. Проблема в том, что он как магнит. Не только для меня, но, судя по всему, и для других девочек.

- Торин это... Торин. Он держится сам по себе и вызывает много шума своим мотоциклом. Типичный парень в средней школе.

Ну да, конечно. Вместе с десятью годами в Стране Тумана и рунной магией он должно быть намного старше, чем выглядел. Бессмертные, что это значило. С другой стороны, Эрик - очень хороший парень по соседству, нормальный и человек. А еще он мой парень. Я должна быть счастлива и довольна.

Спустившись вниз, мы убрали рюкзак в шкафчик, собрали остальные книги для моих утренних уроков. Эрик проводил меня до класса на следующий урок и оставил, чмокнув в щеку. Он был милым. Надежным. Почему тогда я зациклилась на Торине? Он не был хорошим или даже отдаленно безопасным.

***

Джина Лазло, помощница учеников, зашла в мой компьютерный класс и вручила учителю записку. Мистер Финнеган осмотрел класс, затем подошел к моему ряду:

—Лоррейн Купер, вас ждут в главном офисе.

Мой желудок сжался. Ученики обернулись, чтобы посмотреть. Нас редко вызывали в кабинет, если не сделали ничего плохого. Собрав книги, поспешила покинуть класс. Я побежала, чтобы догнать Джину.

—Джина, что случилось?

—Я не знаю, но миссис Андервуд с главным директором.

Миссис Андервуд была моим советником. Я не знала ничего, что могло бы заинтересовать ее. Одно опоздание не считается, и я не отсутствовала ни на одном из уроков.

Внутри кабинета секретарь подняла глаза и нетерпеливо махнула мне. Живот закрутило сильнее. Директор встал, когда я вошла в кабинет, хотя миссис Андервуд оставалась на месте.

—Лоррейн, присядь, — сказал директор, указывая на кресло рядом с миссис Андервуд.

Я села на край стула и облизала губы, которые внезапно высохли.

—Как ты, Лоррейн? — спросил главный директор.

—Хорошо, — мои руки крепче сжали книги.

—Как дела дома?

Это что-то насчет отца? Он вернулся? Или они нашли его тело? Я сглотнула, сердце бешено колотилось.

—Э-хм, хорошо.

—Мы хотим, чтобы ты знала, что мы всегда готовы поговорить с тобой, Лоррейн, — сказал директор. —Если тебе нужно поговорить, мой кабинет и кабинет миссис Андервуд всегда открыты. Мы хотим всего самого лучшего для тебя и всех наших студентов.

Я кивнула, когда он замолчал.

—Но, если возникает ситуация, когда ученики не могут учиться, наша задача выяснить, что происходит. Если есть что-то, что мы можем сделать, мы сделаем. Если им нужна помощь справиться с этим, мы поможем им справиться с этим.

Это определенно было о моем отце, единственная тема, которую я не хотела обсуждать с кем-то в школе. Я прикусила нижнюю губу и надеялась не заплакать. Я не плакса, но каждый раз, когда думала о своем отце, срабатывали гидротехнические сооружения.

—Тебя беспокоит что-то, что ты хотела бы обсудить со мной или миссис Андервуд? — спросил директор.

Я отрицательно покачала головой:

—Нет.

—Случившееся с Кети Хансекер не твоя вина, несмотря на то, что говорят другие, — сказала советник, переместившись в кресле, чтобы оказаться передо мной.

—Я знаю. Моя мама сказала тоже самое.

Миссис Андервуд нахмурилась:

— Ты много разговариваешь с мамой?

Я улыбнулась:

— Конечно. С тех пор как отец... Да, мы разговариваем, — быстро закончила я.

—До сих пор нет никаких новостей о твоем отце? — спросил директор.

Я моргнула:

— Вы знаете?

—Да, Лоррейн, — сказал директор голосом, которого никогда не слышала от него. Он был нежным. Отеческим. — Твоя мама приходила ко мне во время регистрации и объяснила ситуацию.

Я думала, что никто в школе не знал. Я не была уверена, как чувствовать себя.

—Нет, никаких новостей.

—Ты когда-нибудь разговаривала с ним, когда тебе грустно или страшно? — спросила миссис Андервуд.

Я нахмурилась:

—Что вы имеете в виду?

—Некоторые люди находят облегчение в том, что разговаривают со своими больными или пропавшими членами семьи, особенно, когда они раcстроены, — объяснила консультант. — Вчера тебя видела на стоянке, ты махала руками, кричала и разговаривала сама с собой.