Я сделал еще один шаг назад.

– Хорошего полета домой.

Она нахмурилась, а потом неуверенно улыбнулась.

– Спасибо.

– Пока.

– Пока, Дженсен…

Горло сдавило, и, развернувшись, я побежал к машине.

Ханна по-прежнему смотрела на меня.

– Это было… – начала она.

Я сердито глянул на нее, ощущая желание защититься, и пристегнул ремень.

– Ну что?

– Ничего. Просто… не знаю.

Мне было тошно от того, как точно Зигги поняла ситуацию. Это заставило меня почувствовать себя тревожно и беспокойно.

– Мы подбросили ее домой, так? – усаживаясь поудобнее на сидении, сказал я. – Что, мне ее нельзя поцеловать на прощание?

– Я про то, что было после поцелуя. Вчера ты пропустил ужин из-за нее. А сейчас в один момент вы целуетесь, а в следующий это выглядит так, словно ты благодаришь ее за помощь в оформлении налогов. Неловкостью фонило за версту.

– Вчера был отпуск, – ответил я. – Чего ты вообще ожидала?

Зиггс и Уилл затихли.

– Мы не собираемся жениться, – резко напомнил им я. – И после двух недель вместе мы не решили внезапно, что это любовь, – я мгновенно пожалел о своем тоне. Зигги не пыталась мне указывать, как жить. Она просто сказала жить. И просто хотела, чтобы я был счастлив.

Я и был счастлив.

***

Помахав рукой Зигги и Уиллу из окна своей машины, я сдал назад от их подъездной дорожки. Четыре минуты спустя припарковался у своего дома.

Дом. Черт, возвращаться одному в свое пространство, к своим вещам, вайфаю и хорошему приему сотовой связи ощущалось Божьим благословением.

Осень уже в разгаре, и на землю насыпалось еще больше листьев. Поднимаясь по ступеням, я напомнил себе вызвать в эти выходные садовника, чтобы он все тут хорошенько расчистил.

Я бросил ключи в маленькую вазочку на столике у входа, сумку на пол и какое-то просто время постоял, наслаждаясь тишиной. В столовой тикали часы моего прадеда, а где-то по соседству работал культиватор, но помимо этого было тихо.

Возможно – поверить не могу, что это я говорю – даже слишком тихо.

Да и плевать.

Я был дома, сейчас разуюсь, переоденусь в домашние штаны, закажу доставку еды и достану пиво. Взяв пульт от телевизора, я пошел на кухню. На столе ждала стопка меню доставки, убранная в пластиковый конверт. Он так знакомо ощущался у меня в руке.

Это ведь хорошо, верно? Отдохнуть в отпуске, отдохнуть по дороге домой.

Я много лет не чувствовал себя настолько расслабленным.

Несколько часов спустя, когда я загрузил последнюю партию белья в стиральную машину, раздался звонок в дверь.

Я открыл дверь и замер.

Такого я никак не ожидал.

– Бекки? – начал я и тут же остановился, потому что дальше на ум пришло только «Какого хера ты тут забыла?»

Она неловко помахала мне рукой.

– Привет.

– Привет? – озадаченно переспросил я. – Что ты здесь делаешь?

– Мы навещали моих родных, – ответила она.

– Я про то, что ты делаешь здесь.

– Я… м-м-м… – она откашлялась, и только в этот момент я заметил, что она в тонком пальто, а ее дыхание облачком взвивается вверх. Снаружи, судя по всему, жутко холодно. Бля.

– Заходи, – сказал я и отошел, чтобы она могла пройти.

Войдя, Бекки остановилась и огляделась вокруг. Что-то из мебели она, наверное, узнала. Журнальный столик. Лампу на столе у входа. Когда уходила, она с собой не взяла ничего, кроме чемоданов с одеждой и нескольких картин, принадлежащих ее бабушке.

Мать вашу, я до сих пор ел из тарелок, подаренных нам на свадьбу! Их подарил нам мой брат Нильс и не дал мне вернуть. Может, пора заменить хотя бы их.

– Вы сорвались с места, прежде чем завершился тур, – повернувшись лицом ко мне, сказала Бекки.

Я кивнул и сунул руки в карманы штанов.

– Ага, как-то внезапно решили.

– Это из-за меня и Кэма?

Пожав плечами, я ответил:

– Отчасти. Да и вообще, мы поняли, что не особо любим экскурсии.

Между нами повисла тишина, а Бекки продолжала разглядывать стены гостиной и коридора, ведущего на кухню. И тут я понял свою ошибку.

– А где Пиппа? – спросила она.

Я тихо усмехнулся и кашлянул. Я просто адово устал для всего этого.

– Пиппа… – начал я, а потом сообразил, что ничего объяснять не обязан. – Она тут не живет.

Бекки ошарашенно заморгала.

– Мы не женаты, – просто добавил я.

– Что? – вытаращив глаза, переспросила она.

– Мы просто… Просто хорошо провели время, – проведя рукой по волосам, я увидел, как она снова рассматривает комнату.

– А зачем вы это придумали? – снова посмотрев на меня, спросила она. – Вы казались парой и вели себя…

– Мы были вместе, – ощущая дискомфорт, сказал я.

– То есть на самом деле ты не женат?

– Я просто… – я замолчал, решив, что дальше просто не стоит. – Бекки… извини, но зачем ты пришла?

Она открыла рот что-то сказать, но потом закрыла его и усмехнулась, покачав головой.

– Я хотела попрощаться, – наконец сказала она.

– Ты приехала сюда, потому что не попрощалась должным образом?

Уловив иронию, Бекки поморщилась.

– Ну и… у нас толком не было времени поговорить. Только ты и я. Это Кэм вдохновил меня на разговор. У тебя есть минут двадцать? Я только… – она прошла дальше в комнату, запустив руки себе в волосы, после чего обернулась. – Мне так много нужно тебе сказать.

Уверен, многозначительную тишину в ответ она ожидала меньше всего. Мне было почти смешно. Спроси меня кто-нибудь пять лет назад – да хотя бы два – что я хотел сказать своей бывшей жене, и я написал бы диссертацию.

И если честно, мне и правда много чего было ей сказать еще в тот вечер на винограднике с Пиппой, когда я орал в небо, а нас заливало из оросителей. Но сейчас внутри меня была пустота. Ни злости, ни даже грусти. Все это я оставил там, на винодельне, и теперь об этом знала только Пиппа.

– Если ты хочешь поговорить… – начал я, а потом решил уточнить: – Вернее, если тебе от этого станет легче…

Она шагнула ко мне.

– Да, думаю, сейчас я могу объясниться.

Сдержать вырвавшийся смешок я оказался не в состоянии.

– Бекс, сейчас мне от тебя не нужны никаких объяснения.

Она шокированно покачала головой, словно я ее недопонял.

– Кажется, мы всерьез это так и не обсудили, – пояснила она. – И я никогда не отдавала себе отчет в том, насколько дерьмово было вот так уйти.

Я сделал полшага назад, поразившись, что даже сейчас она говорила только про себя.

– И ты считаешь, что спустя шесть лет – самое время для разговоров?

Запинаясь, она что-то протестующе попыталась сказать.

Я устало пожал плечами.

– Ну ладно… Если тебе нужно выговориться, то я слушаю, – я искренне улыбнулся ей. – И я говорю это не из жестокости или желания сделать тебе больно, а просто потому, что это правда: тебе на самом деле нечего мне объяснять, Бекс. Это больше не та мысль, которую я кручу в голове изо дня в день.

Она села на диван, поджав по себя ноги, и уставилась себе на руки. Так странно – смотреть на этот профиль, который раньше мне был так дорог, а сейчас выглядел просто… знакомым.

– Я совершенно не ожидала такого, – сказала она.

Подойдя к дивану, я сел рядом.

– Не знаю, что именно ты хотела от меня услышать, – тихо ответил я. – Но на что вообще ты рассчитывала?

Бекки повернулась ко мне лицом.

– Наверное, я думала, что задолжала тебе объяснение и что будет облегчением тебе его дать. Я рада, что тебе оно не нужно, – быстро проговорила она, – но не думала, что это нужно мне самой, до тех пор пока не увидела тебя на винодельне.

 Кивнув, я сказал:

– Хорошо. Что ты хотела мне сказать?

– Что мне очень жаль, – удерживая мой взгляд несколько секунд, ответила она, а потом снова посмотрела на свои руки. – То, как я ушла, было ужасно. И я хочу, чтобы ты знал, что ты совершенно ни при чем.