Пиппа села на один из задних рядов рядом с Уиллом, который после гигантского завтрака – не говоря о его бессменной кухонной вахте в течение всех этих дней и, скорее всего, немалом количестве секса – вырубился практически сразу. Первое время все о чем-то болтали, а потом разговоры стихли, и те, кто не спал, надели наушники. Звука голоса Пиппы ощутимо не хватало, и его отсутствие эхом раздавалось у меня в ушах. Большую часть дороги она выглядела задумчивой, и время от времени я поглядывал на нее в зеркало заднего вида. Еще больше легких улыбок. Еще больше дружеских кивков.

После заправки мы с Уиллом поменялись местами, и я пересел на пустое место рядом с Пиппой. Лес сменился лугами, а в результате и проселочная дорога сменилась шоссе. А полупустое шоссе в свою очередь – улицами с высокими домами, автомобилями и огромным количеством людей. Пиппа оставалась заметно тихой. Тот молчаливый комфорт, что я ощущал рядом с ней всю неделю, куда-то исчез, а на его месте появилась почти осязаемая тишина, растущая с каждым километром и в результате ощущавшаяся еще одним человеком, сидящим между нами.

Невидящим взглядом я смотрел в окно, пока мы сворачивали с одной улицы на другую, и множество случайных мыслей пролетало у меня в голове. Я задавался вопросом, была ли Пиппа рада вернуться домой. Отчасти я ожидал этого от нее. Ведь ее жизнь была в Англии: ее мамы, квартира, работа. Но еще там было и то, от чего она сбежала сюда – в том числе и та «бледная задница», как она часто называла Марка.

И это привело мои мысли к изначальной причине ее приезда. Ей было больно – достаточно больно, чтобы она выгнала его из квартиры, в которой они жили вместе, и полетела на другой конец земного шара, чтобы отстраниться. Возможно, я не впечатляющ в качестве бойфренда и уж точно гораздо хуже как муж, но я никогда не изменял. А Пиппа жизнерадостная и умная, забавная и красивая, и я почувствовал удовлетворение, понимая, как быстро она поняла, что Марк ее не заслуживает и потерял ее навсегда.

Но, конечно же, будут и другие мужчины, я это понимал. Моя рука сама собой поднялась к груди и потерла ее, почувствовав там неожиданное напряжение. Было ошеломляюще заметить, что мысль о начавшей встречаться с кем-то еще Бекки – как и о том, что она вышла замуж – меня никогда особо не беспокоила, а вот от идеи, что Пиппа возвращается в Лондон, на душе стало мрачно.

Это не значит, что потерять Бекки мне не было адски тяжело, просто та боль была недолгой. Оставило след то, как именно она ушла – и мое полнейшее недоумение по этому поводу – а не сам факт ее ухода.

С Пиппой все было по-другому. Она словно электрический заряд. Вспышка света. Влюбляться в Пиппу и наблюдать, как она уходит, – все равно что наблюдать, как кто-то погасил солнце.

Впервые за все это время я на самом деле посочувствовал Марку.

Машина остановилась, и, заморгав, я огляделся вокруг и понял, что мы остановились рядом с отелем Руби и Найла. Все вышли, а я занял себя тем, что пошел выгружать их багаж и переставить оставшийся.

Я пожал руку Найлу и обнял Руби, улыбнувшись остальным через ее плечо – Руби была мастер обнимашек. Она попрощалась с Пиппой и взяла с нее обещание встретиться, как только та вернется в Великобританию.

Дискомфорт в моей груди появился снова.

Когда мы снова сели в машину, все казались бодрыми и заметно более активными, но отсутствие Руби и Найла было сильно ощутимо. Я смотрел, как Зиггс проверяла сообщения в телефона Уилла, хихикая над полными тревоги смс-ками от Беннетта. Мой телефон лежал в рюкзаке у моих ног, и, наверное, уже давно подключился к сети, но доставать его я не стал, понимая, что если начну читать пропущенные сообщения, письма и заметки в календаре, остановиться уже не смогу.

– Как там наши будущие папаши? – поинтересовался я, стараясь думать о чем угодно, лишь бы не о работе и не об исходящем от Пиппы напряжении. – Беннетт еще с криками не сбежал в закат?

– Он близок к тому, – ответила Зигги и, прокрутив сообщения назад, начала читать: – «Хлои планирует обсудить роды в воду, потому что хочет привести ребенка в спокойный мир, без резких звуков и голосов». А Макс отвечает: «Никаких резких звуков и голосов? А Хлои отдает себе отчет в том, что ребенок в итоге окажется в одном доме с вами двумя?»

Залившись хохотом, Зигги вернула телефон Уиллу.

– Я все пытаюсь представить себе Беннетта и Хлои в качестве родителей, – сказал он. – Беннетта в его костюмах с иголочки и с тем белым диваном в офисе. Вы можете вообразить его с рюкзаком BabyBjörn и помогающим малышу сморкаться?

– Жду не дождусь полюбоваться, – ответила моя сестра. – Даже немного жаль, что мы переехали и я увижу это только по FaceTime или в сообщениях.

– А ты разве не говорила, что вы собираетесь в Нью-Йорк на Рождество? – спросил я. – Или хотя бы после рождения ребенка?

Повернув направо, Уилл остановился, пока несколько детей на велосипедах пересекали улицу.

– Так по плану, ага. Надеюсь на их с Сарой близкие друг к другу сроки, и тогда за одним махом мы увидим всех. Тут, да, Пиппа? – обернувшись, спросил ее Уилл.

Пиппа закивала, внезапно став еще более энергичной.

Как оказалось, дом дедушки Пиппы всего в двадцати минутах езды от моего. Мы остановились перед скромным кирпичным домиком на обсаженной деревьями улице, и она практически ринулась из машины, подошла к водительской двери обнять Уилла, после чего заключила вышедшую из минивэна Зигги в долгие и крепкие объятия.

Нехотя поднявшись со своего сидения и выйдя на улицу, я заметил, что моя сестра внимательно смотрит на меня.

Ну еще бы ей не смотреть.

Предостерегающе глянув на нее, я достал из багажника сумку Пиппы. Я понятия не имел, что мне сейчас делать.

Не говоря ни слова, Пиппа пошла впереди меня по ухоженной дорожке к большому крыльцу. Поднялась по ступеням и, наклонившись, достала ключ из-под потрескавшегося кирпича, лежащего рядом с дверью. Я держался у нее за спиной.

– Твой дедушка дома?

– Наверное, играет в бинго, – открыв внешнюю дверь, Пиппа вставила ключ в замок главной.

– Хочешь, мы подождем его с тобой? – предложил я.

Она отмахнулась и со щелчком открыла дверь. Где-то в доме радостно залаяла собака.

– Нет, не надо. Он скоро будет дома. Просто любит пофлиртовать с гардеробщицами, – она поставила свою сумку куда-то за дверью.

Ветер сотряс наружную дверь, и я придержал ее рукой.

Пиппа посмотрела куда-то мимо меня. Такое молчание было для нас в новинку.

И мне оно не нравилось.

Наконец она взглянула на меня.

– Было здорово, – сказала она. – Я получила огромное удовольствие.

Кивнув, я наклонился поцеловать ее сладкую улыбку, в которой сейчас не было того напряжения, сопровождавшего нас всю дорогу сюда.

Предполагалось, что это будет мимолетный поцелуй, просто легкое касание теплых губ. Но едва отодвинувшись, я подался к ней снова, прикусил ее нижнюю губу и пососал. Потом еще, еще и еще.

Приоткрытые рты, скольжение языков, ее запрокинутая голова…

Я опьянел от этого поцелуя, ощутив, как он затягивает меня в ставшую привычной близость. Меня оглушили жар, прокатившийся по позвоночнику, и жажда большего.

Внезапно Пиппа отстранилась, и ее взгляд стал напряженным. Она пробежала пальцем по своим губам и тяжело сглотнула, не отнимая от них руки.

– Ладно… – побледнев, прошептала она.

Мой желудок ухнул куда-то вниз. Вот оно. И вот они, мы. Прощающиеся друг с другом.

– Мне пора, – сказал я и махнул рукой себе за спину, после чего с запинкой добавил: – Я замечательно провел время.

Пиппа кивнула.

– Я тоже. У нас получилось отличное партнерство. Звони, если тебе снова понадобится фальшивая жена или девушка на отпуск. Кажется, я в этом хороша.

– Я бы сказал, ты сейчас преуменьшаешь, – сделав шаг назад, я провел обеими руками по волосам. – Мне было очень приятно познакомиться с тобой.

И… вот это вышло просто жутко.