- И они у вас? - перебил Генка.

- Имей терпение, - строго сказал дед. - Шустрый какой! Так, говорю, домой забрал. Ульи свои перевез, привел их в порядок. Вона! - указал он пальцем в окно. - До сих пор лежат под забором. Ветки посек, все в дело сгодилось. К осени сорок третьего я два улья уже заполнил семьями. А про тот кусок книги и позабыл. И вот зимой, кажется, в феврале сорок четвертого, ко мне домой заявились какие-то незнакомые люди. Я понял так тогда, что это были бандиты - то ли мельниковцы, то ли бандеровцы. Наставили на меня автомат и… отдавай, дед, клад, который ты забрал из липы. Золото и бриллианты какие-то. «Не видел, - клянусь, - никакого золота. Не было его там…» - «Зачем же пилил липу, если не искал золото?» - «На ульи», - говорю. Весь дом перерыли, подвал, чердак. Все перетрясли. «Не отдашь, застрелим как собаку. Мы еще вернемся, а ты - подумай». С тем и ушли. Вот тогда до меня и дошло, что где-то там был спрятан клад. Я и вправду ходил на те места, где срубил липу, все перерыл, все перегреб своими руками, но ничего не нашел. И каждый день ждал страшных гостей. Каждый стук в дверь был для меня словно смертельный выстрел. Но они так и не вернулись больше.

Наступила тишина. Такая тишина, что было слышно, как в углу сладко мурлыкал кот, как на улице об оконную раму бился одинокий лист осины. Хлопцы почувствовали себя неловко, а дед, глядя на них в упор, молчал, не шевелился. Гнетущее молчание нарушил Мишка:

- Дедушка, нам просто посмотреть надо ту книгу. Она целая? Поищите!

- А что ее искать! Она у меня всегда под руками.

Дед, кряхтя, поднялся с табуретки, вскарабкался на скамейку, засунул руку за икону и достал сверток в пропыленной старой газете. Затем его аккуратно развернул, и перед Генкой и Мишкой легли несколько страниц. Продолжение тех, что у них уже были. Мишка осторожно перелистал пожелтевшие листы, готовые рассыпаться от одного прикосновения.

- А в листах ничего больше не было? - уточнил Мишка, думая об игральной карте.

- Ничего, - пожал плечами Михай.

- Дедушка, а они требовали у вас эту книгу?

- Они требовали золото. И ушли не так себе за здорово! Они так нас со старухой исполосовали, что мы два месяца отлеживались на печке. Старуха, царство ей небесное, пожалуй, и умерла от тех побоев. А книжку… Нет, они хотели клад…

Старик замолчал. Долго смотрел на пожелтевшие листы книги, которые лежали перед Мишкой, взял старую газету и подсунул ближе.

- Можете себе взять это, - смилостивился вдруг дед Михай. - Не нужны они теперь мне. Был помоложе, еще надеялся на чудо. А теперь… Берите, может, пригодится.

- Спасибо, дедушка, - обрадовались ребята. - Может, вам помочь чем? Ну, дров наколоть или сена привезти?

Дед улыбнулся, седая трапеция усов под носом удлинилась, и вдруг от волнения у него начался нервный тик: мелко задрожал правый глаз.

- Ничего мне не надо, внучки. Я свое хозяйство и сам обслужу. Кот себя прокормит, козе сена я уже как-нибудь назапашусь. Вы лучше так приходите. Поговорить.

Ребята окинули еще раз взглядом комнату и теперь только заметили, что у деда Михая нет ни телевизора, ни радиоприемника, не видно даже радиоточки. Попрощавшись, они вышли на улицу. Рыжая коза провожала их любопытным взглядом.

- Вот тебе и дед! - сказал Мишка. - Надо ему радио провести. Пусть хоть на старости послушает.

- Он же плохо слышит, - заметил Генка.

- Ничего. Включит на всю громкость - услышит. Надо же как-то отблагодарить его за помощь. Ведь не пожалел отдать находку.

- А зачем она ему? Признался же, что всю жизнь искал клад. А теперь старый…

- И чего он летом в хате в телогрейке сидит? - задумчиво произнес Мишка. - Жарища-то невыносимая! А он - в телогрейке.

- Ему виднее, - заключил Генка.

Не спеша друзья направились домой.

Дна дня исследовал Мишка остатки старой книги, отданные дедом Михаем, и наконец нашел то, что так искал. Эти страницы были перепачканы, измяты, местами надорванные, поэтому-то и ничего не заметил сразу. Наверное, когда-то и дед Михай изрядно трудился над ними. Увидев подозрительное место, Мишка натер пальцы графитом, потер бумагу, и тогда проступила еле уловимая линия. Она была под словами: «И убоявшись, пошел и скрыл талант твой в земле; вот тебе твое…» А левее против этих строк было выдавлено: N 10/1.

Генка почему-то опаздывал. Миша, заложив руки за спину, ходил туда-сюда по комнате и думал. «Скрыл талант в земле…» А что это означает? Может, здесь вся разгадка? Но при чем здесь номер десять? Десятая страница… Десятая глава… Десятая песнь… десятая строчка сверху, снизу… При чем здесь номер?

Послышались знакомые шаги в сенях, скрипнула дверь, и на пороге появился Генка.

- Как дела, старик? - хорошее настроение так и лучилось на его лице.

- Дела - дрянь! - уныло ответил Мишка. - Не расшифровываются цифры, и все!

- Надо не забывать, - поучительно сказал Генка, - что все самые сложные задачи решаются самыми простыми методами.

- Это мне известно. Что-то ты слишком весел?

- Почему же мне не веселиться, - сказал Генка. - Я только что с совета бригады. Подводили итоги за июнь.

- Без меня? - удивился Мишка.

- Ты уж извини. Это я постарался, чтобы не мешали тебе думать…

- Козел! - обозлился Мишка.

Он ни одного совета ученической бригады по уходу за животными в колхозе не пропускал. Ученические бригады на ферме - дело новое. Ребята ухаживали за животными, полностью отвечая за них. А Генке все кажется, это - шуточки. Мол, детская игра в бычки. И когда он повзрослеет?

- Козел! - повторил Мишка. - Что ж там было смешного?

Генка вдруг обиделся. Лицо его стало хмурое, глаза прищурились. «Тоже мне Архимед! - подумал. - Будто я глупее его. Первое место дали, почему ж не радоваться? Хотел поделиться этой радостью, так нет. Сразу все настроение испортил…»

Немного подувшись, Генка потянул к себе книгу, долго и внимательно всматривался в цифры, затем взял ручку, чистый лист бумаги и переписал их. Вскоре, будто и не было размолвки, спросил:

- А ты все продумал?

- Чего думать? По подчеркнутой строке можно только одно судить, что клад зарыт в землю. Правда, там это почему-то называется «талант». Знаешь, что это такое?

- Ну, талант, это, например, у писателя…- пожал плечами Генка.

- Не то, - возразил Мишка. - Здесь не то. Может, это название каких-то денег? У кого бы узнать?

- Съездим в Заозерное к Ванькевичу, к директору школьного музея, - предложил Генка. - Он все знает.

- Надо, чтобы он не догадался о наших планах…

- Возьмем с собой книжку. Спросим, как сшить страницы. Все равно мы ее потом в школьный музей отдадим. И что означает слово «талант» узнаем.

Мишка согласился.

- Поедем. Только книгу пока отдавать не будем. А где нашли - скажем, что у меня на чердаке.

- Тоже мне секрет, - заметил Генка. - Уже деду Михаю разболтали…

- Михаю не страшно. Он никуда не ходит и никому ничего не скажет.

На кухне послышался голос матери. Мишка быстро спрятал книжку, начал устанавливать пластинку на проигрыватель. Отверстие никак не попадало на штырек, и пластинка едва не выскользнула из рук. На пороге показалась мать Мишки.

- А-а, Генка здесь, здравствуй!

- Здравствуйте, тетя Майя!

- Вот что, ребята! - Я выписала в колхозе машину, чтобы сено привезти. Надо помочь. Это на часа два работы.

Генка и Мишка выскочили из дому и помчались за деревню.

Поляна, куда торопились друзья, называлась Тихой. Была она в густом лесу и имела форму прямоугольника: длинная, метров триста, и в ширину метров сто пятьдесят. Тихая поляна была когда-то заболоченным местом с красивым озером посредине. Здесь охотились на диких уток, рыбачили. В Отечественную войну, когда крепкие морозы сковывали и землю, и воду, Тихая поляна превращалась в партизанский аэродром, принимала самолеты с Большой земли. Жила тревожной и героической жизнью. Говорят, сюда приходил Сидор Ковпак. Затем, когда мелиоративные каналы и сооружения переполосовали болота, Тихая поляна высохла.