Прежде всего родители заявили автору, что они надеются, что лечение их дочери будет основано прежде всего на религии. Но, поскольку болезнь прогрессировала, то автору удалось получить от них обещание, что после того как девушка станет его пациенткой, родители в течение целого месяца не будут вмешиваться в лечение ни единым словом, ни единым жестом, что бы ни происходило с их дочерью.

Девушка неохотно пришла в кабинет вместе с родителями. При этом она шумно сосала свой палец. Родителей попросили уйти из кабинета, и дверь за ними закрылась. Когда автор повернулся, чтобы посмотреть в лицо девушки, она вынула палец изо рта лишь настолько, чтобы можно было сказать о том, что она не любит всяких там докторов.

Ей сказали в ответ: «А мне не нравится, что твои родители приказали мне вылечить тебя от твоего сосания пальца. Мне приказывать!.. Это твой палец и твой рот, и почему бы тебе не делать это, если тебе хочется! Приказывать мне лечить тебя!.. Ну и дела! Мне только интересно, почему, когда тытак воинственно относишься к попыткам избавить тебя от сосания пальца, ты не мочишься так же воинственно, как грудной ребенок, который еще не знает, как воинственно нужно сосать палец?

Мне бы хотелось научить тебя, как сосать пальцы достаточно воинственно, так, чтобы твои старики-родители, черт возьми, пришли еще в больший ужас! Если тебе интересно, я расскажу тебе об этом; если нет, то я буду только смеяться над тобой».

Слова «черт возьми!» полностью приковали ее внимание. Она считала, что врач не должен применять такие слова по отношению к ней, выпускнице средней школы, которая регулярно посещала церковь.

Кроме того, высказывание о неадекватности ее агрессивности, воинственности, что два семестра внушал школьный психолог, еще больше приковало ее внимание к автору.

Предложение научить ее, как еще больше досадить своим родителям, о которых автор отозвался так неуважительно, вызвало полнейшую фиксацию ее внимания, так, что вопреки ее намерениям и целям она оказалась в состоянии гипнотического транса. Потом он сказал решительным тоном:

«Каждый вечер после обеда, как часы, твой отец идет в гостиную и читает газету от корки до корки. Каждый вечер, когда он начинает читать, иди туда же, садись рядом с ним, соси свой палец добросовестно и громко и делай это целых 20 минут, чтобы это раздражало его так, как никогда раньше.

Затем иди в комнату матери, где она занимается шитьем каждый вечер, прежде чем идти мыть посуду. Садись около нее и тоже 20 минут соси свой палец, чтобы она лопалась от злости.

Делай это каждый вечер и делай добросовестно. По дороге в школу подумай о том, кто из людей тебе не нравится больше всех, и каждый раз как встретишь его, засовывай палец в рот и смотри за тем, как он будет отворачиваться. И будь готова к тому, чтобы вновь засунуть палец в рот, когда он на тебя поглядит снова.

Выбери себе одного учителя из своей школы, которого ты не любишь больше всего, и проделывай с ним то же самое. Вот тогда, я надеюсь, ты будешь действительно агрессивной».

После некоторых заключительных замечаний автор отпустил девушку домой и пригласил ее родителей.

Он им напомнил об их обещании и сказал о том, что если они твердо сдержат свое обещание, то сосание пальца у девушки скоро прекратится, приблизительно в течение месяца. Оба родителя подтвердили свое согласие на полное сотрудничество.

По пути домой девушка не сосала свой палец, была молчалива всю поездку. Родители были так довольны, что они позвонили по телефону, чтобы выразить свою благодарность.

В тот же вечер, к ужасу своих родителей, девушка подчинилась данным ей инструкциям, о чем они сообщили автору по телефону на следующий день. Им напомнили об их обещании автору относительно будущего девушки.

Целых десять вечеров девушка честно выполняла все инструкции.

Потом ее это начало раздражать. Она начала укорачивать время, потом она начала опаздывать и раньше заканчивать, затем пропустила несколько раз и, наконец, окончательно забыла.

Менее чем через четыре месяца девушка перестала сосать пальцы сначала дома, а потом и повсюду. Она стала сильнее интересоваться жизнью своей группы в школе. Она стала лучше приспосабливаться к жизни во всех отношениях.

Автор встретился с этой девушкой год спустя. Она узнала его, смотрела на него несколько минут, а потом заметила: «Я не знаю, нравитесь вы мне или нет, но я очень благодарна вам».

Одним из основных принципов при индуцировании гипноза является обращение с пациентом, как с личностью, учитывая его потребности как индивидуума. Очень часто делаются попытки приспособить пациента к принятому формальному методу внушения, а не согласовывать этот метод с пациентом в соответствии с его фактической структурой личности. При любой такой адаптации возникает настоятельная необходимость принимать и использовать эти психологические состояния, понятия и позиции, которые привносит сам пациент. Игнорирование этих факторов в пользу какой-то ритуальной процедуры очень часто задерживает, ограничивает и даже предотвращает нужные результаты. Восприятие и использование этих факторов, напротив, способствует более быстрой индукции транса, возникновению более глубоких состояний транса, более легкому восприятию терапии и улучшает общую терапевтическую ситуацию.

Другим важным принципом является необходимость избегать многократного повторения очевидного. Как только пациент и терапевт ясно, четко поймут, что нужно сделать, то следует ждать возникновения только усталости от дальнейших повторений. Восприятие как абсолютное конечное определение понятий того, что пациент ожидает и чего хочет, что нужно сделать, а потом ожидание адекватных реакций пациента служат для более легкого получения результатов, чем многократное повторение команды для определенных реакций. Эта простота инструкций с адекватными результатами четко показана во втором случае.

Короче говоря, в каждом из вышеприведенных случаев была сделана попытка проиллюстрировать использование поведения пациента и его потребностей как натуралистического способа индукции гипнотического транса и гипнотерапии. Была предпринята попытка показать, что адаптация гипнотических методов к пациенту и его потребностям, а не наоборот, легко и быстро приводит к получению нужных терапевтических результатов.

Применение психологических средств при лечении заболеваний известно с незапамятных времен. Психологический аспект медицины играет решающую роль в самом искусстве лечения и превращает врача из искусного профессионала в нужный человеческий источник веры, надежды, помощи и, что особенно важно, в источник побуждения к физическому и духовному благополучию. Следовательно, неудивительно, что гипноз следует рассматривать как психологическое средство при лечении тяжелых неизлечимых болезней, особенно на их последней стадии развития.

Однако нужно подчеркнуть, что гипноз не является абсолютным, ответом на все вопросы и не может быть заменой других медицинских процедур в этой ситуации. Скорее, это всего лишь одно из вспомогательных и синергетических средств, которое можно использовать для удовлетворения потребностей пациента. Вопрос состоит не в том, чтобы вылечить саму болезнь, когда пациент умирает и сильно страдает. Первичная проблема состоит в том, каким образом лечить больного так, чтобы его человеческие потребности удовлетворялись как можно полнее. Таким образом, возникает комплексная проблема относительно того, что требует физическое тело, и того, в чем нуждается личность. Культурные и индивидуальные психологические модели имеют гораздо большее значение, чем физиологическое ощущение боли.

При неизлечимых, приносящих сильные болевые ощущения заболеваниях используются успокаивающие средства, обезболивающие лекарства и наркотические препараты, которые могут отнять у пациента привилегию знать, что он жив, и наслаждаться теми удовольствиями, которые еще для пациента сохранились. Эти препараты также лишают родственников больного контактов с ним. Следовательно, эти препараты должны даваться пациентам только в тех количествах, которые удовлетворяют физическим требованиям, не препятствуя психологическим потребностям, жизненно важным для всей жизненной ситуации.