— Ростик, правильно? У меня проблемы с именами. Ты, наверное, ничего не понял. Если ты спишь с моим братом, это еще не значит, что он тебя не уволит, если я попрошу. Это раз. Зная брата, долго ты в его постели не протянешь. Это два. Разве помочь женщине - это не обязанность мужчины? Это три.

— Я сейчас не понимаю, о чем вы тут говорите, но считаю, это стыдно - бегать за мужчиной.

— Да что вы говорите! А ты разве не бегал за Аликом? Не за его ли дорогие подарки ты залез к нему в ванну? Знаю я вас! Проходили! Из-за таких, как ты, он стал таким. Раньше это был такой веселый подросток, столько друзей. Пока не объявился вот такой блондин, запудрил ему мозги своей любовью, а потом грабанул родительскую квартиру со своими дружками. А мой идиот братец еще и не хотел в это верить. Влюбчивый он у нас, а вы пользуетесь, — слушал ее и не мог поверить, что это она сейчас об Алике Грантовиче. Это он жертва? — Так что? Поможешь мне? Естественно, не бесплатно. Я заплачу.

— Нет, спасибо. Если вы привыкли все покупать, может, тогда предложите деньги Сергею, вдруг не откажется?

— Уже отказался! — выбросив окурок в окно, она опять обернулась ко мне. — Ты мне хоть скажи. Что вам, мужикам, нужно?! Я ему одежду, часы дорогие, машину купила, а он бросил в меня ключи. Что я не так делаю?

— А что вам от него нужно?

— Любовь! Что ж еще?!

— Так дайте ему ее, вместо этой всей ерунды! Любовь не купишь за деньги. Мне на работу пора.

Вечером, вспоминая этот разговор, я посмотрел на него, готовящего на плите. Что-то нарезает, жарит на сковородке, помешивая, и при этом рассказывая мне о новой программе. Неужели это правда? Он влюбчивый, и ему не везет в любви? Может, это и есть то, чего ему не хватает?

— Ростик, подай зелень из холодильника, — он повернулся, протянув руку.

Дальнейшие мои действия трудно объяснить и выстроить логическую цепочку моих поступков. Я достал пучок зелени, подошел к нему и, вместо того, чтобы отдать ему эту чертову траву, ухватил за затылок и, притянув к себе, поцеловал. Впервые в жизни поцеловал мужчину сам — добровольно! И этот поцелуй отличался от других, то ли дело во мне, или в его страстном ответе, но я опомниться не успел, как меня стали раздевать просто на полу в кухне. Вам когда-нибудь было одновременно холодно и жарко? А мне да! От этих горячих поцелуев, покрывающих мое тело, и меня даже не испугало, когда он стал водить своим членом по моему… Спускаясь все ниже. Горячо даже от того, что он водит им в том месте, одновременно лаская меня рукой. Его теплое семя на моем члене… И я ухожу в туман следом за ним.

— Ростик? — он лежит рядом, забросив на меня ногу и руку.

— Что?

Пауза.

— Ничего… — я чувствую, он что-то хотел сказать. — Черт! Кажется, мясо горит!

Часть

Нет! Я не пойму его! Где уж мне понять! Каких-то десять минут назад я думал, что увидел его настоящего, а потом словно в него вселился совсем другой человек. Выбросив сгоревшее мясо вместе со сковородкой в мусорное ведро, повернулся ко мне лицом. Я не знаю, о чем он думал, но с каждой секундой его выражение менялось не в лучшую сторону.

— Значит, так! — мне сразу не понравился его голос, — меня не беспокоить ровно два часа, пока я буду работать. А ты пока закажи что-нибудь пожрать. И еще… — что-то мне не нравится, как он это говорит. — Сегодня будет полноценный акт, поэтому подготовься. Ты меня понял, дорогой?

— Подожди, мы так не догова… — он прервал меня на полуслове.

— Я так сказал! Значит, так и будет!

Он развернулся, чтобы выйти из кухни.

-Нет! — сам не знаю, как это из меня вырвалось.

Алик развернулся и глянул на меня из-подо лба.

— Что значит, «нет»?

— Значит… Значит… — боже, Ростик, сказал «А» говори и «Б». — Я не хочу!

— Что «не хочу»?

Разве и так не понятно?

— Не хочу, чтобы ты мне указывал.

Сто процентов я не то сказал, он ухватил меня за запястье и потащил силой из кухни. Я, как собачонка на поводке, упирался ногами, пока он тащил меня. Проехавшись по всему коридору, оказался в ванной комнате.

— Ты меня достал! Через час чтобы был готов! — говоря это, он вытряхнул содержимое из пакета, купленного в аптеке, на пол и ушел.

Да он мудак! Конченый придурок! Нет, это я дурак, который подумал, что он может быть нормальным. Как можно было забыться и самому поцеловать его? Как?! Пусть, пусть он и мужик, это я уже как-нибудь переживу. Но то, что он - мудило! Все! Все, хватит! Пусть делает с той записью, что хочет! С меня достаточно! Я его поцеловал, а он… А он! Как он мог?!

Эмоции просто стали бить из меня фонтаном. Ухватив урну, я стал впихивать в нее все эти штуки, что валялись на полу.

Если он думает, что я стану этим пользоваться, то сильно ошибается. Пусть себе вставит это в зад! В свою армянскую задницу! Да! Так ему и скажу! «Засунь это себе, знаешь куда?» Я, в конце концов, тоже мужик, а не рабыня Изаура. Кто позволил ему хватать меня за руки? Я не стану такое терпеть. Пусть только попробует еще раз тронуть меня!

Недолго думая, закрыл дверь на внутренний замок. Только я ее защелкнул, как за ручку дернули, и раздался стук.

— Ростик, открой!

— Нет!

— Наумов, хватит валять дурачка. Открывай!

— Пока ты будешь так со мной разговаривать, даже не подумаю!

Удар в дверь сразу унял мой задор, что был еще минуту назад. Честно говоря, даже стало страшно.

— Наумов! Ты ничего не забыл? Ты случайно рамсы не попутал?

— Если вы о видео, то я решил, отправляйте его, а я ухожу. Не хочу я так!

Опять удар в дверь. Еще пару попыток, и петли отвалятся.

— Ростик, открой и поговорим.

— Нам не о чем разговаривать. Такого отношения к себе я не потерплю.

— Черт! Хватит манипулировать мной! Открой дверь, или я ее вынесу.

Да пошел он! Не стану я его бояться, пусть только тронет, я его засажу за побои.

Щелчок защелки и… Тишина? Никто не вошел.

Что за?!

Сам отворил дверь и вышел. Алик стоял, прислонившись к стене, сложив руки на груди.

— Ростик, что за цирк? Ты решил вынести мне мозги своими «не хочу»?

Обидно, он пытается сделать из меня истеричку.

— Это ты со своими перепадами настроения все портишь. Я подумал, ты нормальный, и можно по хорошему все решить.

— Что решить? Ты хочешь обвести меня вокруг пальца. Вот что ты надумал. Этот поцелуй на кухне, как его расценивать?

На меня уставились сощуренные зеленые глаза в красивой черной каёмке.

— Ты хочешь сказать, что я специально?

— А ты будешь возражать? — как же меня раздражает его надменность.

— Что за чушь! Почему я должен оправдываться за поцелуй? Ты параноик!

— Нет. Не уходи от ответа. Почему ты это сделал?

— Захотел и сделал!

— Нет-нет! Ты хотел запудрить мне мозги и заставить делать, что ты хочешь, — да он шизик! Делает из меня профессора Мориарти, который вынашивает очередной план захвата мира.

— Придурок! Я лишь хотел показать тебе, что ты мне нравишься! — просто нет уже силы все это слушать.

Его сощуренные глаза стали шире, и на губах появилась едва уловимая улыбка, что смахивала на ухмылку.

— Правда?

Блин, теперь от его взгляда стало неуютно.

— Теперь не знаю…

— А если так? — он подошел и прижал меня своим телом к стене. Вроде, больше ничего и не делает, а сердце предательски участилось. Его губы коснулись виска, а меня словно парализовало. Даже когда он стал целовать мои губы, я не понял, как себя вести. Вроде только что ругались, и тут такое. Даже не знаю, куда деть руки. Может, обнять его? Черт! О чем я думаю?!

— Что ты делаешь? — все же нашел, куда применить руки. Уперся ими в его грудь и чуть-чуть отдалился.

— То же, что и ты — высказываю свою симпатию.

— Я должен поверить?

Он посмотрел мне в глаза, и я сразу поверил. Я не знаю, как там у других: любят они ушами или другими частями тела, а я в эту секунду подумал: "Как можно не влюбиться в такие глаза?" А он, словно почувствовал мои мысли, чуть-чуть наклонился, и наши губы оказались в сантиметре друг от друга.