Чего он остановился? Он ждет, чтобы я?..

Кто-то может сказать - слабак, сразу сдался и даже не стал сопротивляться. А мне начхать! Сейчас хочу, чтобы он был таким нежным и показал мне себя настоящего. Именно поэтому я поцеловал его, ведясь на его провокацию. И даже не жалею, когда он, обхватив и прижав сильнее, тащит меня в спальню. Мне безразлично чужое мнение, пока это не выходит за пределы этой квартиры.

— Ростик, ты подготовился? — разорвав поцелуй, уже лежа на мне, решил уточнить он.

— Конечно, нет!

— Ты хочешь моей смерти, — простонал он и продолжил целовать мою шею.

***

— Как же я хочу есть! Это все ты виноват! Мясо из-за тебя сгорело, и не заказали ничего… Эй, ты слышишь? Или уснул там? — он говорит со мной, а мне лень даже пошевелить губами. Так меня развезло от полученного кайфа! Так и лежу на животе, изображая морскую звезду. — Рос-с-с-тик!

— А-а-ай-й-й! — от полученного удара по заднице заорал на всю комнату. — За что?!

— Чтобы не привыкал к ласке! — козлина наклонился и поцеловал в место удара.

— Я завтра пойду побои снимать!

— Не забудь и для меня фотку сделать, — еще раз провел по моей заднице и поцеловал, а потом запустил в нее свои зубы.

— А-а-а! Ты есть хотел или мою задницу?!

— Все вместе, дорогой!

Часть

Есть ли жизнь вне интернет-вселенной? Оказывается, есть. И она даже может быть забавной и разнообразной на ста пятидесяти квадратах. Я даже научился выживать на этой чужой территории, когда рядом ходит ненасытный зверь армянской наружности. Главное - знать основные правила. Первое — утром, когда он просыпается, упаси тебя бог попасться ему на пути, пока он на ощупь идет в ванную и чистит зубы с закрытыми глазами. Грантович в это время мало похож на человека, весь лохматый, торчащие во все стороны непослушные завивающиеся волосы, заросший, словно неделю не брился. Вот такой он — мой начальник по утрам. Только глоток кофе превращает его снова в человека. Второе — он любит быть главным. Иногда даже смешно, до чего это его доводит: кто лучше всех чистит картошку — конечно, Алик! Кто знает, как правильно точить ножи — это тоже он. Угадайте, куда мы ездим на выходные покушать настоящий армянский лаваш? Куда? Не угадали. В какие-то дебри за сто километров от города. Вот куда! Из всего этого следует: никогда не спорь с ним. Лучшее оружие - это лесть. И фраза, брошенная по поводу наточенного ножа: «Ух, какой он острый и блестящий!», снесет ему крышу и сделает белым и пушистым на полдня. И последнее, третье правило, самое главное — никакими угрозами и уговорами не соглашайся пройти очистку организма. Оказалось, что Алик очень брезгливый, а я это просек и пока держу оборону. Ему вроде и хочется, но заставить меня он не может. Сколько угроз уже было и даже пытался подкупить. А фигушки!

— Наумов?! — опять орет из кабинета, уже почти двенадцать, а ему все не спится.

— Что?!

— Сюда иди!

Пришлось вставать и идти.

— Наумов, ты скотина! — кто бы сомневался, осталось только уточнить, что опять не так, — сколько еще ты будешь меня динамить? Я тебя жалел?

— Да.

— Я был нежным?

— Временами…

— Что?! Чего ты там мямлишь? Громче скажи!

— Да, господин!

— Зараза! Ты еще и дерзишь! Сюда иди! — сидя в кресле, широко расставил ноги и похлопал по коленкам.

Черт!

— Я, между прочим, целый день на тебя работал. Спать хочу!

— Спать-спать! А я секса хочу! Ты меня уже второй месяц за нос водишь. Последний раз спрашиваю, дашь?!

— Бери.

— А клизму сделал?

Ага, уже побежал делать, жди!

— Не-а, - ну, что он мне сделает? А ничего! Минет? Да пожалуйста! Уже привык даже спросонья, когда ему не спится, это делать. Ну… Еще отшлепает — это максимум.

— Значит, ты так решил, да? Думаешь, кроме тебя другие не найдутся, которые будут более сговорчивы? — он опять сузил глаза - первый признак, что недоволен. — Ну, и ладно!

Встав, направился в спальню. Прошел мимо меня, даже не прикоснувшись. Я последовал за ним, подумав, что застану его в постели. Но не тут-то было, он оказался в гардеробной.

— Достало, меня все достало! Я что, осёл?! Сколько можно делать из меня дурачка? Я, в конце концов, мужик! — из него сыпался такой словарный запас, что местами это было даже смешно. Натягивая одежду, он не прекращал свой монолог, который быстро перешел на армянский язык. Только по интонации можно было понять, что его рвет на части от злости. Принарядившись, он повернулся в мою сторону и уже по-русски сказал:

— Ты сам виноват, понял?

Ушел и оставил меня одного в квартире. Куда можно пойти в двенадцать ночи? Блин, я совсем отставший от жизни. Он же сказал: «Найдутся, которые будут более сговорчивыми». Значит, он сейчас… Да пусть! Фиг с ним! Буду я еще переживать по этому поводу! "Сговорчивыми"… Скотина! Чем ему было плохо?! Я же все позволял и делал, что он хотел. Подумаешь, пару раз отказал в анальном сексе. Живут же люди без него! Что в нем такого хорошего?! Черт! Что за фигня?! Чего я тут впадаю в истерику, когда мне просто нужно лечь спать? Пусть делает, что хочет!

Лечь-то я лег, а вот уснуть никак не выходит. Через час, когда хлопнула входная дверь, я по-прежнему не спал. Даже с закрытой в спальне дверью я четко услышал два мужских баритона.

Он привел другого мужчину? Прям сюда?!

Голоса стали более четкими, и дверь в спальню открылась. Я быстро закрыл глаза, сделав вид, что сплю. Кровать с другой стороны слегка просела, и сзади прижалось тело. Обхватив руками, прижался так сильно, что я даже ощутил его член через одеяло.

Пришел, значит! Думает, стану ревновать и соглашусь?

— Алик, даже и не думай, что после такого я тебе дам. Ясно?

— А тебя никто больше не будет спрашивать!

Шок! Все, что я сейчас ощутил. Его голос прозвучал в метре от кровати, в то время как чьи-то руки сжимали меня сзади. Секунда растерянности, сменилась попытками вырваться из железного захвата. На прикроватной тумбочке зажегся ночник, и теперь я четко увидел, что Алик стоял перед кроватью.

— Алик, что за фигня?! — я стал еще больше вырываться.

— Фу, Ростик! Как тебе не стыдно, так выражаться при постороннем дяде? — да он издевается!

— Черт! Отпустите меня! Я буду кричать!

— Здесь отличная звукоизоляция между квартирами, дорогой. Можешь кричать. Стасу это даже нравится, правда? — он обратился к мужику за моей спиной.

— Алик, это не смешно! Твои шутки выходят за все пределы!

— А я не шучу, дорогой. Я тебя предупреждал, ты сам виноват. Думал, раз у меня пунктик на чистоте, то сможешь избежать наказания? — он присел рядом на постель и запустил свои пальцы в мои волосы, — а нет, дорогой! Угадай, кто не такой чистюля, как я? Знакомься, это Стасик, мастер спорта по борьбе! Уж он-то точно не станет слушать твои «не хочу».

— Ты конченый придурок! Я тебя ненавижу! Отпусти меня! Я… Я тебя засажу!

— Как скажешь, дорогой, но это после, а сейчас… — он встал и направился к двери. — Стас, у тебя ровно час.

Черт, этот мудак ушел, оставив меня наедине с какой-то гориллой.

— И кто тут у нас такой резвый? — мерзкий язык лизнул мое ухо.

Это, наверное, сон! Точно-точно! Я уснул, и мне снится кошмар, как какой-то мужик пытается стащить с меня трусы. Мне нужно срочно проснуться!

— Алик!!!

Часть

— «Алик-Алик!» Ты чего разорался? — дверь открылась, и он опять появился на пороге. — Опять «Алик», да? Думаешь, «Алик» добренький, опять отпустит? Тебе, что, не нравится Стасик, дорогой? — он замолчал, то ли ожидая ответа, то ли обдумывая что-то. — Хорошо… У тебя секунда, чтобы решить — я или он?

Мужик еще больше прижал к себе и стал противно дышать в ухо.

— Алик, ну, брось! Не нужно так шутить, — я попытался произносить слова понежнее — этот метод работает безотказно. - Ну, правда, не смешно.